Надежда Середина
СКАЛА РАЗДЕЛЕНИЯ
Все ждали гостей и радовались празднику, и только Бруно боялся, что его не позовут. У него был перелом, и боль подстерегала его, как только он о ней забывал. И он смотрел то на хозяйку, то на кусочек просвирки, принесенный с утренней службы.
Ираида наблюдает и думает: "Почему собаки не говорят?" И вдруг она поняла, чего хочет собачонка.
Бруно любит играть с большими собаками; потому что маленьких мало встречается на тех улицах, где он гуляет в сопровождении кого-нибудь из свободных людей. А если маленькая собачка не щенок, то ее прогуливает старый хозяин, больной и немощной, он не любит игр. Долго живший своей жизнью человек не понимает, что старые собаки - это не старые люди, и в любом возрасте не прочь порезвиться. Скала
Особенно приятно обнюхиваться с большой черной собакой, когда приводят на пляж: он лихо катается на спине и поднимает вокруг себя такой хлесткий песочный дождь, что даже большая черная собака не подступается и ждет, когда песочный ураган прекратится.
Когда он приходит на пляж со своей хозяйкой - она ему разрешает резвиться как угодно.
- Не бойтесь, это щенок. Он не кусается.
Собственно Ираида не настоящая его хозяйка, но она его нашла, и он ей обязан своей собачьей жизнью. Один Бруно знает своего настоящего хозяина, он все-таки прожил в его доме целую неделю, и кое-что помнит. Собачья память ведь совсем из другого складывается, в ней нет лишнего - все необходимое, а то что нужно - надолго сохраняется. Настоящий хозяин тот, которого собака первым увидит, это у Бруно осталось от прежней жизни, когда он был птицей. Кутенок при новом знакомстве с собакой из богатого дома всякий раз начинает так: "Я родился в хорошей семье. Но мать моя, породистая, увлеклась на полчаса дворовым, пока хозяин мыл машину. А когда появился я, похожий на дворового, обвинили не хозяина, а меня. Теперь я просто найденыш". За неделю, когда он жил со своей теплой заботливой матерью, несмышленый кутенок не понял, что его хозяин очень богатый человек. Он получил представление о богатых и бедных, когда стал ходить на улицу и общаться с уверенными в своих хозяевах собаками, которых сопровождали такие же уверенные в своих собаках хозяева. Богатые очень строги, но если наказывают, то всегда за дело. Удивлялся, как их собаки ловко и послушно проделывают разные трюки с палками и без палок! Конечно, понятно, что его первый хозяин-богач очень добрый человек, он не убил Бруно, просто очень рано проснулся и вынес мусор из квартиры, посадив сверху на шкурки от бананов глупого кутенка.
Хозяин был не только удачливый бизнесмен, но и опытный альпинист, он не ходил в горы с женщиной.
* * * Найденыш знает, почему его подобрала эта женщина, он это сразу понял, как только она подошла и заговорила с ним. У нее был потерянный голос, и она как бы не говорила, а выбрасывала слова. Сначала новая хозяйка назвала его щенком, а имя Бруно дала уже потом, когда произошел один случай. Женщина сначала называла этим именем другого, того, кто стоял на полке. Она часто снимала с полки "Бруно" и, листая, что-то говорила певучим голосом. Женщина говорила с "Бруно" в коленкоровом переплете, а не с собачонкой. Она так часто повторяла это слово, что он стал поскуливать, думая, что это слово - его имя. И однажды попробовал даже куснуть обложку и переплет. Молодым собачьим зубам понравился коленкоровый переплет, в нем что-то сохранилось. 1600. Рим. "Мировая душа". Видимо, к этим знакам и была очень привязана женщина, решил несмышленыш, у хозяев много странных занятий, которых не понимают щенки.
Женщина любила давать имена, это было ее дело, ее профессия. Она давала имена всем людям, делила их на шестнадцать типов и каждого называла одним именем из шестнадцати. Только одного человека она называла другим именем. Какое-то имя у него было простое, такое, что Бруно постоянно его терял, как теряют сухую изглоданную кость. Несмышленыш догадался потом, что у хозяйки был тоже хозяин, и кто-то от кого-то у них потерялся. Найденыш только однажды видел его: хозяйка, как щенок, кинулась к своему настоящему хозяину... А хозяин женщины быстро-быстро повернулся и пошел на остановку, и уехал на первой машине, которая остановилась, как только он поднял руку. Женщина тосковала день, и другой день, и другой вечер. Снимала с полки "Бруно" в коленкоровом переплете и долго громко вслух разговаривала с ним ночью. А потом взяла щенка, как ребенка, на руки, и он впервые прочувствовал, как люди жалостливо и беззащитно воют. Хозяйка позволяла ему слизывать с ее лица теплые соленые капли, разрешала покусывать ее пальцы и даже из солидарности подвывать. После этого она и стала звать его Бруно, точно на нем тоже был коленкоровый переплет.
Когда возвращалась она домой вечером - по несколько часов разбирала красивые бумаги. На верху каждой бумажки был листик осинки, как плечи и грудь женщины, и внизу - заманчиво свернутый лист клена, как взмах цыганской юбки. Люди гофрируют иногда не только юбки, шляпки, но и жизнь... Гофрированный лист клена... Что говорит он утонченному читателю, открывающему журнал в поиске наслаждения художественностью языка или изяществом линий? Вы смотрите Сакурова или Тарковского? Но ведь это не Шекспир!? Одинокая душа ищет то, чего не может найти. Шляпа на женском силуэте - просто линия, слегка изогнутая кривая с забавной петелькой на верху. А там, где должно быть лицо - черный овал, как страшный и смешной глаз. Это символ, понял Бруно, как и те знаки под коленкоровым переплетом. И найденыш смотрел на лист осинки с линией высокого бюста и гофрированный клен.
- Лаборатория "Прима" предлагает Вам принять участие в программе семинара-тренинга "Сон - маскарад", - читала красивым. звонким голосом, точно со сцены, Ираида-травестинка, Ираида-скалолазка. - А как ты думаешь, если Бруно дать просвирку, он выздоровеет?
Старший брат не ответил.
* * * Бруно знает, почему женщине разрешили оставить щенка в квартире, где жильцам приходится ждать друг друга у двери, за которую щенка не пускают, а заставляют ходить на улицу.
- Бруни! Гулять! - сонный шуршащий голос выползает из прихожей. - Бруни, как сегодня погода? - это спрашивает старшая женщина, настоящая хозяйка дома. Все остальные - ее дети, они еще спят. - Что с тобой? Ты болеешь?
Она тихонько, чтобы не слышали ее дети, напевает: "Сады расцветают! Шумите, белые березы мои!"
На ее столе тоже две книги в коленкоровом переплете - "Данте" и "Петрарка". Она привезла их очень давно из Италии. Они вызывали недоумение, знак вопроса не только у читателей и почитателей отечественной поэзии, но и у детей старой женщины.
- Мера твоего самообладания есть мера твоей свободы, - говорит сама в себе.
Щенок смотрит и по собачьи все понимает.
В доме считают мать старой, но Бруни не считает время по годам, он постиг у скалы Разделения, что не время старит человека, а понятие о времени, когда никто никому не нужен. Смерть приходит, когда человек отрывается и уходит так далеко ото всех, что теряет время. Как азартно любят играть с ним старые собаки, так же как и молодые щенки, которые совсем не мыслят о времени. И ему кажется, что Ираида, когда одевается в черное и уходит за просвиркой, то становится старше своей матери.
В доме три женщины, и каждая любит его по-своему. Старая женщина - хозяйка самая добрая, она мать двух сыновей и старшей дочери. И одна женщина не мать и не дочь, Ната - сожительница младшего сына. Мать верит в безграничные возможности детей и в их извечное стремление к добру. Они часто ведут спор о нашем времени и о временах Петрарки и Бруно, старшая дочь рассуждает с точки зрения психологии, как науки, а невестка, говорит о жизни, как понимают это на улице. Матери бывает трудно примирять их.
- Хорошо, оставь щенка, - сказала мать дочери, когда та подобрала его возле мусоропровода, - но за все, что этот кутенок сделает, будешь отвечать ты.
Ираида быстро, радостно согласилась, как маленькая дочка.
- Бруни! Ты у меня будешь канцлером моего дома, - скоро примирилась с новым жильцом мать. - Или ты республиканец? Дом - это такое же государство, ты это должен был уже понять.
Кутенок отвечал повиливанием хвоста.
- Бруни, у меня опять мушка бегает перед глазом - значит я переутомилась. Я погуляла бы с тобой, но у меня нет сил...
После смерти младшей девочки-двойняшки мать казалась старушкой с картины Рембрандта, с таким благородным самоуважением скрыты под одеждой все части ее тела: и шея, и плечи, и даже запястья рук. Одно только лицо светится в темной рамке легкого черного шарфа.
Найденыш понимал, что старой хозяйке было хорошо, когда он в ее комнате, она могла говорить вслух, не стесняясь своих детей, не боясь, что они подумают - мать совсем старая. Говорить самому с собой нельзя, а петь можно. Интересно?! Несмышленыша многое удивляло в жизни людей. Он скулил от непонимания, наивно полагая, что это похоже на песни людей. И тогда даже старая женщина выгоняла его из своей маленькой теплой комнатки.
* * * У старшего брата - отдельная комната. И кобелек приходит иногда спать возле его кровати.
- Брутане! Гулять хочешь? - он проснулся, но еще не встал, голос его хриплый, и когда он говорит, от него пахнет дымом вчерашней сигареты.
Брат поскреб в стену, как это иногда делает кутенок.
- Спишь!? Что там тебе вещает сон о множестве миров и бесконечности Вселенной? - Он открыл книгу. В хорошей книге куда больше истин, чем ведомо его создателю.
Найденыш знает, что за стеной Ираида, но он понимает, что она сейчас не слышит, когда она спит утром, она не услышит, даже если к ней будут сильно стучаться.
- Что, Брутане, ластишься? - он не грубо отталкивает, чтобы не лизал ему руки, старший брат этого не понимает. - Тебе кажется, что я тебя люблю больше других, потому что, когда воскресенье, то гулять с тобой выхожу я? Если любовь - открыть утром дверь собаке, то тогда это так просто - любить.
- Что ты? - рассмеялся брат, видя, как кутенок здорово перелетел через несколько ступеней и заскулил. - В цирк что ли собрался? Это же не яд, а шкурки от заморского банана. От этого заморского фрукта не умирают. Ну, что дала тебе вчера Ираида просвирки? Эх ты, пес? Душа собачья...
Найденыш хотел сказать, что терпеть не может банана, особенно, когда шкурки валяются. И от этого сильно болит нога.
Старшему сыну, очень похожему на отца, мать не казалась старушкой Рембрандта, скорее у нее виделась ему улыбка Моны Лизы.Только однажды, когда она еще не старой женщиной хоронила его сестру, она выглядела совсем изжившей свою жизнь. Но и тогда ее лицо, руки, даже часть шеи больше были открыты для людей, чем в пожилой женщине великого художника. Она не боится, не скрывает своего тела. Кто живет бескорыстно, тот не стареет. Ему кажется, что даже Ираида завидует этой особенной моложавости матери. "Психология костюма" - это больше идея, выношенная матерью, но сестра это просто разрабатывает, тиражирует. Сестра была просто дублем Ираиды, но об этом знает только Бруно.
- Что, Брутане, душа уносится в рай или остается на грешной земле? Может, в тебе тоже душа человека? - нес он кутенка на руках, теребя обвислое ухо. - Что говорит по этому поводу тебе Ираида, а? - Может быть, в нее перешла душа дочери, покидая умирающее тело?
Теперь старший сын был в возрасте отца, когда тот расстался с матерью. И мать иногда бредила странными, грешными снами, она боялась, что настанет миг, когда она не справится с этим дьявольским наваждением, с этой непостижимой игрой, с этими скачками времени.
- Что, Брутане? Скулишь? Что лапу лижешь?
Шум на кухне стал разнообразнее.
Старший брат вышел на кухню и громогласно заявил:
- Кто вчера псу сломал лапу?!
Виновного не было. Старшего брата это злило.
- Я гуляла с ним. Бруно играл на пляже с черной большой собакой... Но я ничего не заметила такого.
- Что-то я вас не понимаю... Духовными субстанциями заняты, а псу лапы ломаете.
- Философия наполнена духом поэзии... - сестра считает, что брат аутечен, весь в себе, вечный юноша: увлекается, загорается, бросает и опять увлекается, меняя профессии, как женщин.
- Умный уступает - печальная истина: на ней основано мировое господство глупости, - брат не может просто так уйти в свою комнату, не ответив сестре.
Бруно забирается под шкаф, он не может долго сосредоточиться на одном и том же, у него сильно болит лапа. Пока стихнет боль, он думает об одном, потом боль вернется - мысли смешиваются, все станет черным клубком боли. А когда станет опять светло, и боль стихнет, сюжеты возникают совсем другие.
Несмышленыш под шкафом думает по-своему, он один знает, почему женщина подобрала его и кошку, которая мяукала под их дверью всю ночь. Он понимает, отчего женщина тяжело болела: это случилось там, в горах, где он сломал ногу. Но женщина к его гибели не причастна. Никто не виноват в своих снах.
* * * Погибший мужчина не был ничьим мужем, он не хотел обременять себя чувством ответственности. Он просто пошел в горы вдвоем с женщиной. И когда Ираида- травестинка, вымотавшись, растеряв все силы, осталась ждать его на солнцем нагретом камне, он уходил через ущелье к скале разделения.
- Я его не любила, - зачем-то исповедовалась Ираида свояченице. - Он опытный альпинист. Почему он не вернулся? Когда он первый раз пришел на стоянку темно, то сказал, что прыгал по камням только ради меня. Я сказала - ради меня не надо так делать, это меня больше волнует в нем, если бы ты просто остался там, где тебя захватила ночь. Потом, когда он не пришел ночью, я помнила наш уговор. И утром он не пришел. Искали все: военные, местные жители из поселков, геологи, альпинисты. Шаман сказал, что человек в горах очень слабый... А ты бы дала собаке просвирку?
- У меня бы вообще такой проблемы не возникло.
- Он так смотрел на меня...
Ираида ушла бы в монастырь не монашкой, а игуменьей, но это не так, как уйти в горы. Ната мало знала о жизни монастырей, она слушала Ираиду и чувствовала, как духовная прелесть все больше проникает, в нее.. Эти обольщения, опьянения духовной прелестью, эти ложные самомнения, эти лжезнамения вводят людей в сумасшествие, если не отделить в себе дьявольское от божественного. Кто мнит себя достойным особых плодов духовного совершенства? Ната теперь много узнала от Ираиды о знамениях, о голосах, о сновидениях и видениях. Но почему-то казалось все это наигранным, неискренним - каким-то ложным ощущением невостребованности личных духовных дарований. Это гордое мнение, лестное понятие о своем духовном состоянии развивалось в ней, и она стала и на себя смотреть как на духовное существо иного порядка, чем все.
Ната в первые недели своего нового жительства в их семье понимала так: вся их семья - люди духовно развитые, с повышенной духовной чувствительностью. Но что-то здесь произошло...
- Ну что, попали мы с тобой с корабля на бал?! - Ната когда-то знала Грибоедова наизусть, а Чацкий был ее первой любовью, но над ней в школе не смеялись, дети странности друг другу легче прощают.
Она надела найденышу ошейник, вынесла на улицу, и отпустила с поводка возле небольшой березки.
* * * Нате кажется, что Ираида вот-вот скажет, что человек в горах погиб без ее любви оттого, что она его недостаточно или не так любила.
Прошло уже два года с той поездки в предгорья Тянь-Шаня, и у Ираиды была новая любовь. Но теперь мужчина ушел от нее не в горы, не погиб, а просто ушел, сам по себе. Он был не из тех, кому нужно уходить в горы от женщины. Он мог воздвигнуть дома как горы между нею и собою. И так сделал.
- Я знаю - только ты мне можешь помочь, - призналась Ираида свояченице. - Именно потому, что мы разные. Дворовая культура...
Бывает у женщины лицо ангела, но изъясняется она иногда на таком древнем диалекте, который кое-где сохранился со времен Батыя, эти слова знают все и понимают мгновенно - только увидят первую букву и последующие точки, как в слове - я вас л...
- Рыба варится? - учуяла хозяйка щенка.
Ната буркнула:
- Это для кошки... Мелкая.
- А крупная?
- Иди и купи, - огрызнулась Ната от усталости и вспомнила слова старой матери "Сытые работают из хлеба, а голодные отдыхают". Чему она может научить, если сама ничего не добилась.
- Как ты думаешь, грех это или нет, что я дала щенку кусочек просвирки?
- А почему вы все зовете его разными именами? Кабелю и к одному имени трудно привыкнуть. И вообще, разве вы не знаете, что животного нельзя называть именем человека...
- Почему? - Трудно было понять Ираиду, когда она играет роль травестинки, а когда человека. - Но он так просил. Он так хотел. - Ираида была худенькой, но отнюдь не хрупкой.
Там, в горах, что-то произошло, - догадывалась Ната.
- Я знаю, люди рядом со мной входят в транс
- Да, - соглашается полненькая, мякенькая, склонная к соглашению свояченица. - Я с тобой плыву, только куда? Ты что-то делаешь, или это само получается?
- Ты знаешь Иру, она парапсихолог, мы вместе работали в клинике. Рядом с ней я не ставлю защиту, чувствуешь?
- Да, когда она приходит, бывает так хорошо, так спокойно. Счастливый ее муж!
- Они в разводе.
Раньше у Ираиды не возникало зависти, потому что всегда было больше того, что могли иметь окружающие. Теперь она чувствовала, как зависть вползает в ее мысли, въедается в клеточки души, собирается на подушечках пальцев, и ей хотелось скорее взяться за чью-нибудь руку и сильно-сильно с болью сжать, чтобы это не проникало.
Ираида любит гулять со щенком в детском парке.
- Не бойтесь - это щенок - он не кусается.
Но никто и не пугался, даже самые маленькие в детском парке.
- Я психолог, занимаюсь проблемой семьи, Санкт-Петербургское отделение. Вы прожили с женой семнадцать лет и теперь считаете, что брак ваш не состоялся?
- Простите, а у вас муж есть? - осведомился хозяин большой бойцовой собаки.
- Мой муж погиб в горах, - Ираида психолог, она знает, что надо сказать клиенту, после чего последует...
- Извините...
- У вас нет сигареты? - люди мало изобретают новых слов и новых мыслей, они предпочитают шаблоны.
- Вы курите? - удивляется владелец собаки.
- Да... Иногда.
- Курение табака - это один из многих способов того же самоубийства, - попробовал воздействовать на психолога собачник, вспоминая, как и что ему помогло бросить сие зловредное пристрастие. - Это, если вы хотите - грех. А грех есть чудовище нелепое, безумное, льстящее, увлекающее, богопротивное, позорящее и убивающее душу...
Но тут Бруно повалился на песок и завизжал, играя и отбиваясь, на него продолжала наседать большая черная собака.
* * * - Сидеть, Брун! Что? Смотришь на меня и не узнаешь? А? - младший брат говорил с ним, как говорят неумные люди с иностранцами или очень пьяными. - Но! Я кому сказал! Не трогать! - отнимал свой туфель, который щенок совсем не собирался грызть, а только хотел подать хозяину. - Совсем ничего не понимаешь? Место, Брун! - он сокращал все имена и человеческие и собачьи.
У младшего брата отдельной комнаты нет, он живет вдвоем с женщиной. Ната ему не жена, он не знает, чем у них кончится - у нее не будет детей, а вдруг ему захочется. Грех любить собаку, как человека. "Давай будем брать на воскресенье девочку из интерната, - предложила Ната. - Я знаю, к одним в семью приходит такая девочка, но у них растет свой ребенок. А сейчас та в больнице. Давай к ней сходим". Он сказал об этом сестре. "Это будет травмировать, - сказала сестра то ли о себе, то ли о Нате. - Она не нашего круга, - пыталась утешить брата, - она с улицы... И потом, ты не знаешь, кто ее родители... Она русская?"
- Я не националист, - защищался младший брат.
- Ты преклоняешься пред родиной богатырей, - играла с братом в слова Ираида. - Но, прошу тебя, пожалуйста, не надо начинать национально-освободительное движение с нашей семьи.
- Родина богатырей - Норвегия, а не Россия. - Младший брат считал, что на все надо иметь свою точку зрения. - Русичи пришли от нордов. Брун! Гулять! Что, лапа еще болит?
У Наты сегодня День рождения и со вчерашнего вечера все всполошились.
Младшему брату не нравится, когда ей слишком много уделяют внимания. Когда он вернулся - в комнате, напротив их раскладного дивана - компьютер. Новенький, с защитным стеклом от бликов, будто огромный глаз за темным стеклом.
- У меня на самом деле нет зависти. Я могу и с собакой поделиться, как с человеком. - Объясняла ему сестра. Просто не понимаю - у нас в институте на кафедре психологии нет компьютера, а у Наты - Pentium...
- Кто подарил?
- Какой-то пожилой мужчина... И ты не знаешь его?
Мать только пожала плечами - подарки есть подарки, может быть, этот человек не пожалеет для нее и свой единственный сохранившийся в России студебеккер.
Сестра зашла в комнату молодых, посмотрела на компьютер и вышла.
Ираида общается со слабыми и больными охотнее, некоторым даже казалось - она подпитывается от них энергетически, говоря языком Ираиды. Сильные так просто своей энергии не отдают, осознанно или неосознанно они защищаются от рук вампиров. И забрать у них без их доброй на то воли куда сложнее, чем у духом павших, отчаявшихся. А добровольных доноров - поди сыщи - был когда-то и того распяли, люди есть люди. Люди из праха - это Ната хорошо усвоила с детства, науку психологию и добродетель христианства она постигала, проверяя на себе среди детей, когда была ребенком, и среди взрослых, когда выросла.
- Я хочу тебе тоже сделать подарок, Ната - улыбалась своей тонкой, психологической улыбкой Ираида.
"Вот уж эти мне психологические дары", - подумала Ната, но вслух ничего не сказала, она всегда чувствовала себя сильнее этой женщины, и поэтому не вступала с ней в женское противостояние.
- Нравы неаполитанской улицы! - Ираида вынесла из своей комнаты подсвечник с зажженными свечами. - Пусть освещает тебе темноту ночи.
- Красиво! - Ната любила огонь. - Как живой!
- Тебе нужна консультация специалиста по имиджмейкингу, рыночный прикид - не для праздника.
- Что ты американские слова смешиваешь с жаргоном? Можно обойтись и нормальными словами... Почему нет твоего друга? - свояченица просто говорила, ни на что не намекая и ни о чем не думая тайно. - Вы ведь пара.
- Мы с тобой разные. Понимаешь? - Ираида делала паузу, как на лекции, но минута затянулась. - Вы просто живете, а я люблю его. Я могу родить только от него.
Это было уже лишним, Нате не хотелось никого обижать и самой не хотелось брать на себя груз обиды. Но надо было защищаться:
- Безответная любовь делает мужчину жалким, а женщину - достойной сожаления.
- Ты, когда теряешься, то вспоминаешь что-нибудь такое книжное, очень правильное. Понимаешь, на самом деле, мы очень разные с тобой.
Старая мать не любила, когда в доме ссорятся, и всегда выходила к детям, чтобы предотвратить этот момент.
- Мама, Ната у нас противник аристократического петраркизма!
- Девочки, вы бы лучше дополняли друг друга, а не соперничали.
- В моей лаборатории Вы повысите свою уверенность и самоценность, Ната.
- Вот самоценности у нее как раз больше, чем у тебя.
- Мама! - дочь взглядом остановила ее. - Она может пригласить своих знакомых - мне нужны клиенты подобного рода. Ты им скажи: "Вы отдохнете душой, приобретете творческий импульс и жизненный тонус". Искусство выразительно одеваться - это пятьдесят процентов успеха.
- Мы с тобой...
- Не говори "мы", - перебила свояченицу. - Терпеть не могу, когда обобщают! Как ты не понимаешь, что ты совсем другая.
Наконец и младший брат почувствовал напряжение, словно чужие флюиды мешали ему жить, он высунулся в прихожую.
- Ты изуродовала пса - не тронь мою жену, - он недолюбливал сестру, потому что она была старше его и всегда этим донимала его. Иди корми просвирками своего найденыша.
- Да, ему сразу стало лучше, и он стал выздоравливать.
Брат шепнул на ушко жене: "Сушеная вобла висит и квакает". - Обнял Нату и увел в свою комнату.
- Бруно, пойдем гулять!? - Ираида не звала, а как бы предлагала, поэтому щенок сидел и смотрел - вилять хвостом и бросаться на дверь, или это еще преждевременно. Но когда увидел поводок в руках хозяйки - завизжал от предвкушения свободы.
Иголки сосен, как люстра Чижевского, излучали ионы, было приятно и спокойно, как в комнате психологической разгрузки.
- Не бойтесь. - Проходила Ираида по парку мимо молодой мамочки с крошкой сыном. - Это щенок - он не кусается.
А когда вернулась, в доме уже был отец. Он ехал больше суток, собственно его никто так не ждал, как старая хозяйка дома. Хотя они давно не жили в одной комнате, но у них были общие дети. Старый отец в поезде говорил, что едет к детям, в такси, что приехал к жене. Он и сам, наверное, путался; все зависело от настроения и собеседника, кому он открывает душу.
- Интеллигенция, культура, искусство - все это было надстройкой, - рассуждал отец с бывшей женой. - Началась перестройка, и все рухнуло. Подстройка, настройка, перестройка... Наши ребята оказались невостребованные. Жизнь переменилась. Интеллект торгашам не нужен.
- Я устала одна с детьми.
- Они же все выросли... Отпусти детей. Живи своей, а не их жизнью. Младший в возрасте Иисуса, а ты его все за мальчика держишь. И он все никак не решится - жениться ему или нет, - старик задумался - она грустно молчала. - Да, труднее всего прощать детям недостатки, которые мы сами в них воспитали. А ты ведь психолог. Всю жизнь писала диссертацию о семейных отношениях.
- Да, я много наблюдала и анализировала...Но в основном, мы работали на развод, - старая мать теперь говорила с отцом своих детей искренне, насколько это было возможно на уровне понимания друг друга. - Соционика - этим теперь занимается Ираида в аспирантуре. Ты помнишь, я много спорила с тобой - так вот - это вариант пары...
- А что ее кавалер-ухажер? - хотел знать он о мужчине, с котором живет дочь. - Я приехал не обсуждать ваши диссеры (как говорит Ираида), не рассуждать о соционике, а узнать, чем живут дети. Они такие же мои, как и твои.
- А! - мать хотела отмахнуться от разговора, но жаль стало, муж завтра уедет. - Он сам с собой в разладе, и ее держит в напряжении. Он боится, что она будет ему сетью.
- Так что ж у них - любовь такая?
- "Пир на пепле", - старая хозяйка с сожалением грусти посмотрела на его седые волосы и холеное моложавое лицо. - Попадет ли птица в петлю на земле, когда силка нет для неё?
- Ты читаешь философские диалоги? - он с воскресшей любовью смотрел на мать своих детей. - Не лучше ли я для тебя всех твоих детей?
- Ты много не знаешь, чем я живу... Несчастья, которые мы сами себе причиняем, тяжелее всех.
- Откуда этот дворовый пес? Что за странный кобель? Зачем ты разрешила притащить его в дом? Я привезу породистого, а этого заберу.
- Может быть, ты правее меня, ибо ты хочешь воздать мне добром, а я возненавидела тебя после твоей измены...
- Почему я помню все хорошее, а ты только плохое?
- Ты сберег себя от мщения... Я не смогла обратить себя к добру, я не смогла забыть... Может тебе тоже дать просвирку?
После разговора с матерью, отец пошел к дочери, ему было жаль ее, он хотел по-своему помочь ей.
- Он не любит тебя, зачем ты его достаешь? - попробовал старым способом унять ее отец. - Он моложе тебя, красивее, умнее... Таких легко любить. А ты полюби равного.
- Пошел на ... - дочь назвала часть тела, без применения которой она не была бы произведена на свет. Встала и ушла на кухню.
Воспитанная, умная девочка, - это слово прозвучало для отца страшно, как выстрел в упор Он недавно видел фильм из новых американских. Сын убил и раздел догола отца. И снял тяжелый серебряный нательный крест. Последняя любовь - последний выстрел. Не в спину.
Та женщина, к которой он ушел, расставшись с матерью своих детей, тоже сказала ему это слово - он не понимал, что же в этом слове такого значительно-магического. Почему женщины обороняются им, как каким-то мощным орудием? Но зачем дочь защищается от него, как от мужчины. И не видит в нем отца, не верит ему? Неужели теперь это на всю жизнь? И он теперь не отец?
- Когда этот выкидыш вырастет в дворового кабеля, куда ты его денешь? - отец говорил медленно и спокойно, он всегда так произносил слова, когда был страшно раздражен. - Сегодня он вывалялся в свежем кале...
- Ему было это ново, - реабилитировала четвероногого воспитанника дочь, - и он не знал, что это гадко... И он вовсе не виноват, что его выкинули в кучу банановых шкурок, - и ушла от отца.
Впервые щенок узнал настоящую боль в ушах - пока дошел со стариком до двери. Дома от него все брезгливо отворачивались и только женщина, которая жила с младшим братом, затащила щенка в ванную и поливала его теплой водой, и терла всякими щетками. Было так хорошо, что найденыш впервые оценил, что значит искреннее чувство, никогда его так не любили.
Ната на компьютере набрала и распечатала себе визитку. Было рядом с фамилией еще три слова, выведенные декором: педагог, психолог, переводчик.
- Какой ты психолог? - состроила гримасу Ираида, будто бы в комнату вошел вывалявшийся и не отмытый пес. - А почему небо голубое?
- Я, может быть, больше психолог, чем ты, - не выдержала обиды Ната. - Я работаю с детьми, я их понимаю. А у тебя неорганизованное мышление: ты все хочешь сразу и Будду, и Христа, и по звездам судьбы предсказывать... На себе можешь ставить эксперименты какие хочешь, но людей не трогай? И вообще, мне нравится три "П..."
- Ну, тогда напиши "писательница" или "попка".
Нате вдруг захотелось пойти против этой слепо-мнимой самоуверенности.
- Психолог одарен талантом... А если таланта нет...
- Ну, напиши проститутка, тоже будет три "П..".
Это был сильный удар, она жила как любимая, как будущая жена... Она в своем счастье забывала, что она не венчанная и не записана в акте гражданского состояния. Теперь она вспомнила и сильно почувствовала, что она не жена, она сожительница. "Да, она не может жить без ее брата... Да. Но кто ей дал право судить меня? Хорошо, - решилась она ответить, скрывая боль, болезненная неестественная улыбка исказила ее лицо. - Ты меня за такую приняла - такую и получи... Я теперь с тобой буду другой. Или ты меня будешь уважать, или... Я не клиентка".
* * * На самом деле пес стал хромой, спрыгнув со скалы за своей хозяйкой и ее первым настоящим хозяином, который остался в горах за скалой разделения, у шамана, который говорил Ираиде много таинственных слов.
Они теперь встречаются в горах, когда их призовет хозяин снежных вершин и лесов. Никто никогда не может видеть хозяина, а только знать и верить, и не вступать с хозяином в претыкания. Раньше щенок ждал Ираиду внизу, а теперь решил следовать за ней по скалам и ущельям. И вот, сломал ногу. Там найденыш ходил на двух ногах, и они не были покрыты шерстью, как здесь. Там он похож был на свою хозяйку и на того хозяина, который остался под скалой. Но даже если бы найденыш сумел сказать это на понятном людям языке - кто бы щенку поверил? Внутренний, биологический жизненный ритм человека, и время астрологическое не всегда совпадают. Человек сорвался в ущелье потерянного времени. Ираида это знает и ищет, ищет его... Никто из людей ее давно не понимает, им кажется, что это юмористический сюжет близкий к пародии, как судьба Ираиды-травестинки, когда она занималась в студии на Маховой. И только пес, шаман и горы превосходят понимание людей.
Старший брат, может быть, что-то и знает, поэтому говорит, что пес сломал лапу из-за сестры, но тоже объяснить это не может, люди не всему еще дали имена.
Он был опытный альпинист и сильный человек, тот, о ком говорил шаман, что человек в горах слабый.
Ираиду вывезли из поселка предгорья Тянь-Шаня после тяжелой операции. Она не ела несколько дней, измучив себя поисками. Она просила, чтобы горы отдали ей человека, а шаман все говорил и говорил, что человек в горах очень слабый. Она не хотела жить. Местный хирург чудом спас ей жизнь.
Как только пес сломал лапу и заскулил от боли, Ираида сразу проснулась.
И найденыш увидел, что горы опять остались там, далеко, где живет шаман за скалой разделения. И он посмотрел на просвирку так жалостливо, что Ираида отдала ему последний кусочек.