Надежда Середина
Роман "Черная птица на белой сирени"
Глава 2
Михаил знал, что жена его, Евдокия, возвращается домой всегда с утренним автобусом, и, вообще, в дорогу начинает собираться с рассвета. Он вышел за калитку - никого. Скучно, и борщ кончился, и сухомятка надоела. Может, приедет? Ночью он мало спал: дышать было тяжело, все время кашлял. Днем ничего, а ночью так и колотит. Хорошо в саду возле пчел. Летают пчелки, гудят, работают. Но вот вывозить их надо... Плохо им здесь, посевов нет, и разнотравья маловато. Пчела баловаться начнет.
Вдруг слышит: калитка хлопнула. Прислушался... Нет, показалось. Вот и щелкнула щеколда на веранде. Или опять показалось? Нет... Не показалось! Идет, приехала... Сердце, словно молодое, встрепенулось, забилось, будто в гору побежал. Вот она прошла через сквозные сенцы, вот открывает дверь на внутренний двор, вот, наконец, он и не один.
- Дуня! - не видит он запыленных морщин в ее лице, а видит глаза голубые, родные. - Дуня, посмотри, кто там...
Михаил стоял около трубы, пустой и давно ненужной, торчащей метра на полтора вверх. Дотронулся до верхнего края и улыбнулся трогательно, нерешительно и глуповато. - Посмотри...
- Где?
- В трубе...
Бабуля нагнулась, прикрыв один глаз, словно собралась смотреть в бинокль.
- Ах! - отскочила - из трубы рванулось шипение и шум. - Змея?! - испуганно уставилась на него, но, видя, что он смеется, мстительно прошипела. - Ты ш-ш-што?
- Ты что, Дуня?! - дед не ожидал такого шипения. - Какая змея? Ты чего там в городе, совсем закружилась? - внешне старик уже смирился с властью жены, все-таки она на пятнадцать лет моложе, и невольно опять улыбнулся. - Смотри, она сейчас вылетит.
- Кто?
- Птичка.
- Какая птичка?
- С птенчиками... Вот, смотри... - старик провел рукой над трубой, - шипение, взмахи крыльев о трубу повторились. - Синичка гнездо там устроила. Птенчики будут...
- Надо их вынуть.
- Зачем? Ни кошка, ни коршун их там не достанут...
- А с пчелой что? - Евдокия, наконец, пришла в себя и поспешила смотреть ульи, за пчел она тоже переживала не меньше деда.
Старик поплелся за ней: что-то без хозяйки, да без горячего борща он совсем ослаб:
- Старая пчела далеко от своего жилища не летает.
- Тут новая учительница приехала, в казенном доме будет жить, соседка, - Евдокия не обращала внимание на ворчание деда, она смотрела, как возвращаются тяжелые пчелы с желтыми корзиночками на ножках. - Без мужика приехала... С девчонкой. Тоже мотается - своего угла нет... Ох, устала я.
- Отдыхай, а мы тут с Колюшкой по ульям посмотрим....
* * * Колюшка пришел чуть день стал клониться к вечеру. С дедом пошли в сарай, там сетка от пчел, пустые ульи, старые рамки, сушь с темными кремовыми сотами, оттого, что пчелы их как бы затаптывают, пачкают пыльцой и полируют прополисом. Здесь есть светло-коричневые, коричневые, как шоколад, и почти черные, выдержавшие двенадцать поколений рождения и жизни пчел. Старик и мальчик вместе чистили их от воска, соскребали прошлогоднюю старую въевшуюся пыль. Потом Колюшка набирал корушек, укладывал их в дымарь так, чтобы огню было легче разгореться. Когда дед работал один - дымарь не разводил, пчелу любил - не боялся. И пчела у него среднерусская лесная, на людей не кидается зря, не злобивая.
Они обошли пасеку, посмотрели, как работают у летка пчелы, нет ли воровства, нет ли признаков роения. Потом дед выбрал улей, который надо смотреть. Колюшка сам снял крышку, дед был уже слаб, а мальчику было приятно чувствовать, что дед без него не может. Дед неторопливо отвернул темный коврик, покрытый прополисом, как пластилином. Гнездо загудело, встревожилось от удара прямых лучей солнечного света. Вот этот момент особенно возбуждает, когда с гудением поднимается пчелиный дух и окутывает головокружительным ароматом. Дед вынул рамку, пчелы, как жидкое золото, каплями перетекают по сотам.
- Главное найти матку, если матка есть - улей будет жить...
- Вот она, вот! - заметно светлее и крупнее пчел матка величественно продвигалась по центру рамки среди маленьких темных, как червленое золото, пчелок. Она казалась в два раза больше и тяжелее их. Брюшко у нее длинное, полное, яйцевидной формы, наполовину прикрыто крыльями.
Только что отстроенные соты снежно белеют.
- Вот, видишь, маточники запечатаны. - Поворачивал он темными от солнца и ветра, плохо слушающимися от большой долгой работы в жизни пальцами рамку другой стороной. - Смотреть будем через неделю.