05.09.07
Мертвые не потеют
Восставшие из кинозала: кровавая жизнь фильмов ужасов растворяется в реальности
Покойников зря называют покойниками. Они, скорее, беспокойники.
В один из весенних воскресных дней 1990 года в России выбирали народных депутатов, и по этому случаю подростковое любопытство привело меня в расположенное по соседству здание "Водоканалтреста", где находился избирательный участок.
В фойе обнаружился включенный телевизор, перед телевизором сидели члены избирательной комиссии и смотрели видео. Багрового цвета копию фильма "Зловещие мертвецы-2". С гундосым переводчиком, чей голос добавлял происходящему на экране инфернальности.
В позднеперестроечные годы города Советского Союза обросли, словно грибами, видеосалонами. Рядом с домом, где и ныне живу, работали по меньшей мере три: в парке, по соседству с военкоматом, в детской библиотеке. Там за пятьдесят, что ли, копеек показывали прыжки Джеки Чана и Брюса Ли. За "Эммануэль" взимали рубль. Зрители - неопределимых возрастов, обычно без дам - угрюмо выползали в назначенный час из своих подворотен, рассаживались на жестких стульях, полтора часа без каких-либо эмоций наблюдали за шевелящимися на телеэкране розовыми пятнами, и с финальными титрами исчезали, так и не выразив своей эстетической оценки увиденному.
А вот фильм ужасов мне впервые довелось смотреть вместе с членами избиркома. "Зловещие мертвецы-2" оказались зрелищем крайне потешным. Нынешнему поколению, как говорится, не понять. Кого сейчас напугаешь бесхитростной историей простого американца, который с подружкой приехал в небольшой, затерянный в лесах домик и обнаружил в одной из комнат древнюю Книгу мертвых, после чего в подружку вселились демоны, и главному герою пришлось вместо того, чтобы жениться на девушке, оттяпать ей голову?
Впоследствии в школе я производил на одноклассниц пугающее впечатление пересказом некоторых наиболее занимательных эпизодов. Главного героя приблизительно в середине картины и самого покусали за руку зловещие мертвецы. Рука сошла с ума и попыталась придушить своего обладателя, а когда попытка провалилась, начала разбивать об его голову тарелки и вообще по-хамски себя вела. Главный герой, недолго думая, отпилил кисть мерзавки бензопилой (без которой фильм ужасов - все равно, что картина Григория Александрова без Любови Орловой), и рука поползла прочь от него по стене, бормоча ругательства на тарабарском языке. Тут герою в оставшуюся конечность попалась двустволка, и он пристрелил собственную кисть, после чего из дыры в стене хлынул фонтан крови, окативший незадачливого борца с мертвецами с головы до ног.
Члены избирательной комиссии, солидные дяди и тети лет сорока-пятидесяти, восприняли происходившее на экране с детским восторгом. Один, помню, все хлопал себя по коленкам и восклицал: "Последняя стадия алкоголизма!.."
"Покойники, - рассуждал какой-то персонаж Даниила Хармса, - народ неважный. Их зря называют покойниками, они, скорее, беспокойники. За ними надо следить и следить. Спросите любого сторожа из мертвецкой. Вы думаете, он для чего поставлен там? Только для одного: следить, чтобы покойники не расползались... Один покойник, пока сторож по приказанию начальства мылся в бане, выполз из мертвецкой, заполз в дезинфекционную камеру и съел там кучу белья. Дезинфекторы здорово отлупцевали этого покойника, но за испорченное белье им пришлось рассчитываться из своих собственных карманов".
Эти строки, написанные в далеком 1939 году, спустя пятьдесят лет оказались сбывшимся пророчеством. Чего не мог предвидеть Хармс, так это того, что для будущих поколений жизнь мертвецов окажется во многом гораздо привлекательнее бытия еще живых.
Не раз доводилось обнаруживать, что снятая Сэмом Рейми трилогия о похождениях зловещих мертвецов повлияла на духовное развитие многих моих ровесников. Стоит упомянуть ее название в приятельском кругу - и глаза окружающих загораются: что, признаться, в данном случае даже слегка пугает. Одному более всего запомнилось, как в самый разгар киновакханалии висящая на стене голова оленя с рогами начинает недобро ржать. "Я думаю, это уж за пределами всех стадий избирательского алкоголизма", - признался мой собеседник и нахмурился. Честное слово, с ним не хотелось в тот момент спорить.
Или вот ностальгические воспоминания о другой сцене из первой части трилогии, найденные на одном из Интернет-форумов: "Элен Сэндвайс (в роли Шерил, сестры Эша) круто отдалась деревьям. И тут мастерство! Попробуй хотя бы представить, что тебя насилует лиственный лес! И то трудно! В общем, фильм красивый".
Видимо, причина столь сильного воздействия на тогдашнего отечественного зрителя в том, что для многих граждан Советского Союза не существовало не только секса, но и смерти. В капиталистических странах, прежде всего в потусторонних Соединенных Штатах Америки, мертвецы не только расплодились в чудовищных количествах (наверняка, вытеснив с земли живых людей!), но и вели вполне полноценное, я бы даже сказал, полнокровное существование, становясь персонажами массы книг и фильмов, эдаким гниющим олицетворением Успеха! Шок моих соотечественников при виде героев Рейми был сродни катарсису, который ощутил лесковский Левша, обнаружив, что в Англии ружья кирпичом не чистят.
Особенно перепахала юные души мысль, что после смерти мы будем в полнолуние вставать из могил, пугая, а то и сжирая без остатка одиноких прохожих, которая вытеснила из мозга пионеров и комсомольцев веру в близость коммунизма. В этом смысле роль Майкла Джексона, самозабвенно сыгравшего танцующего вурдалака в клипе "Триллер", помимо того, что оказалась пророческой для самого певца, в российских условиях сравнима с литературной и общественной деятельностью Александра Солженицына.
"Кошмар на улице Вязов" и "Зловещие мертвецы" - фильмы одной эпохи, однако первый из упомянутых циклов ныне кажется гораздо более устаревшим. А все потому, что Джонни Деппа, зажеванного кроватью, зрителю жалко. Поклонник же "Зловещих мертвецов" во время сцены особо кровавого расчленения радостно уминает чипсы и кричит: "Аааааа!!! Прикольно!!! Еще!!! ЕЩЕ!!!!!!"
Так и в России девяностых, читая в газетах об очередном покушении с расчленением, никто не сошел с ума. Кто не участвовал, тот наблюдал из окна в бинокль. Некоторые снимали на любительскую видеокамеру, чтобы отослать на телевидение и получить приз. Выпуски криминальных новостей делали те, кто несколько лет назад боязливо заходил в душный видеосалон. Страна медленно, но неуклонно училась жить в гармонии с собственным внутренним мертвецом. Кормила мертвеца супом и "паленой" водкой, читала ему на ночь детектив.
Новостями, тем временем, дело и ограничилось. Создать для большого экрана что-то конкурирующее с реальностью никому не удалось. Да и не особо пытались, кажется. Ведь информация продавалась дороже, чем эстетика.
У нас и с обычным-то триллером напряженка. Картонные дяди и тети, тыча друг другу в спины фанерными ножиками, не создают саспенса, не вызывают катарсиса или хотя бы нервного смеха - а ведь Родригесу, кажись-таки удавалось пару раз! Зрителю не с кем идентифицировать себя, а ведь хочется. Вот возьмем меня: включаю телевизор, там сорок вторую подряд серию продажные менты борются с честными бандитами. Рад бы посочувствовать хоть кому-нибудь, а в душе-то понимаю: всех этих людей надо убить. Хоть бы пришли, что ли, поскорее зловещие мертвецы или Фредди Крюгер.
Но никто не спешит зажевать диваном Гошу Куценко.
Российский фильм ужасов, чтоб вызвать у публики катарсис, непременно должен быть с социальной подоплекой. А "социалку" у нас финансируют по "остаточному принципу". Это ничего: ведь затраты на спецэффекты минимальны. Обыватель беззащитен пред лицом реальности, его без усилий раздавят купленные в четверг пестренькие обои, телевизионный выпуск новостей, справка, которую необходимо получить в домоуправлении. Милиционер непредсказуемее вурдалака. Для солдата в обычной армейской части любой миг службы готов обернуться мучениями, пред описанием которых бледнеет креативный сценарист любой "Пилы" или "Ганнибала".
Вы заходите в открывшийся по соседству круглосуточный супермаркет затариться чипсами и стараетесь не думать, что в полночь (не в эту, так в другую) чипсы вылезут из пестрых промасленных пакетов и сожрут зазевавшихся покупателей.
Не спасут ни крестное знамение, ни осиновый кол.
Случайно ли маньяком в напугавшем однажды Никиту Михалкова в "Змеином источнике" - практически первом в России образчике этого жанра, - оказался сельский педагог-подвижник, в промежутке между убийствами девушек застенчиво радующийся почетной грамоте? Доживи он до наших дней - выступал бы на областной педагогической конференции с докладом о благотворных результатах Единого госэкзамена. Получил бы правительственный грант за инновации в обучении подростков.
Потому так напугал зрителей любовно вырезанный Алексеем Балабановым из картона капитан Журов: коллективное русское подсознание отреагировало, как миноискатель.
Молодежь, впрочем, по слухам, хихикала и над Журовым. Потом наиболее грамотные снисходительно написали про "Груз 200" в своих блогах: "А че, прикольный фильмец..."
Не, пацаны, "Зловещие мертвецы" прикольнее были.
Как живой живым говорю.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
