|
10.01.08
Мануэль Гарсия Альварес. Подобие ночной птицы
(Окончание. Начало в N1). Хорошо еще, что его жена, услышав выстрел караульного, спустилась к небольшой двери, которая позволяла проникнуть в собор. Хуан встал и, хромая, с помощью сыновей поднялся по крутой винтовой лестнице. Тогда он поклялся, что впредь никогда не покинет свое тесное, но надежное убежище. Так текла его жизнь. Его тесть и теща уже давно умерли, и теперь один из его сыновей звонил в гигантские колокола. Однажды, в праздник Вознесения, с мыслями о скорой кончине, он подошел, сильно хромая, к месту, где висел его любимый бронзовый колокол, и стал ждать, когда его сын возвестит его звоном о начале процессии внизу, на площади. Колокол зазвонил торжественно и радостно, а когда религиозная процессия завершилась, и звон колокола прекратился, Хуан Таскон отдал свою душу Господу. И вот тогда его родные, хотя и опечаленные, задумались над тем, как быть с телом отца и супруга. Дело в том, что, когда Хуан решил скрываться от людей в доме рядом с колокольней, семья пустила слух, что он уехал в поисках счастья в дальние страны и не вернулся. Теперь же, когда надо было похоронить его, казалось неразумным объявлять умершим того, кто где-то считался живым. Поэтому решили положить тело в гроб, который, освободив от чьих-то останков, подняли наверх из склепа. Поместив гроб в пустое пространство между башней и их квартирой, они замуровали стену. Прежде чем похоронить супруга, Агеда положила на грудь покойного листок со словами, написанными ее несчастным мужем как эпитафию на надгробие и о которых было сказано ранее. Там этот листок пролежал более полутора веков. Когда тело было обнаружено, новость о жуткой находке обошла небольшой город. На следующий день одна из местных газет опубликовала рассказ о жизни и злоключениях звонаря, которые украсило воображение автора. Башенные часы, по соседству с которыми находилось прежде жилье звонарей, еще не пробили девяти, когда по винтовой лестнице, тяжело дыша, поднимался Дон Косме Адрада. Сняв раздражение на работниках, суетившихся возле скрытой могилы, он вошел в прежнее жилье, плотно закрыл дверь и остался там до конца дня. К вечеру, когда собор был уже закрыт и последний верующий закончил свою молитву, снова послышалось сопение Дона Косме. На этот раз, спускаясь по крутым ступеням, он сопел громче, так как нес на своих плечах немолодого и тучного человека гроб с нетленными останками Хуана Таскона. Крикливая сова, вылетевшая, как показалось канонику, из закрытого гроба, не переставала мешать ему, летая вокруг гроба. Казалось, будто она не желала вылетать из-под грубо отесанного свода собора. - Проклятая птица, из-за тебя я могу потерять равновесие, - проворчал Дон Косме. Как только он спустился вниз, поставил гроб на пол и, пройдя через ризницу, направился в одну из часовен. Как смог, поставил катафалк, покрытый знаменем, украшенным крестом Святого Андрея в большом красном берете. В тишине он долго молился в ожидании нового дня. Когда пономарь открыл двери храма, Дон Косме готовился к мессе, которую он обычно читал на латыни на обычном месте. Туда пришли его верные Донья Прииска и Донья Кристета, поклонницы Святой Терезы. Они открыли свои требники с большим количеством гравюр и начали с шипением исполнять молебен. Когда наступил момент проповеди, Дон Косме коснулся немного жизни воина. Тихим, но слышным голосом одна из верующих спросила другую: - Кто это, чье тело не погребено? - Наверное. Кто-то очень важный, судя по тому, как о нем говорит Дон Косме. Кажется, этот сеньор был со священником, бывшим моряком. - А если он был моряком, то не был здешним… Завершив мессу, каноник с помощью пономаря перенес гроб в крытую галерею. Осторожно убрал знамя и берет и, с силой потянув одно из колец, приподнял плиту одного из захоронений в пролете галереи. Затем не очень тяжелое тело поместил внутрь могилы, которую закрыл, прочитав заупокойную молитву, пожелав вечный покой тому, кто был борцом за дело Дона Карлоса, хотя этого Дон Косме точно не знал. Когда он готов был покинуть галерею, пономарь сказал ему: - Вы видели, Дон Косме, как сова не переставала наблюдать за нами с окна, пока мы вели проповедь? Посмотрите на нее, я клянусь, что она была внутри могилы, а теперь, хромая, ходит вокруг плиты. Дон Косме молча направился к ризнице. Он не переставал думать об эпитафии, написанной воином. Прежде чем войти в ризницу, он повернулся к пономарю и, явно волнуясь, что не было свойственно ему, прошептал: - Акилино, в этом есть что-то странное. Я никогда не видел хромающую сову. А еще, знаете ли вы, что сова – единственное существо, которое запросто уходит в мир иной и приходит оттуда? Говорят, что те, кто уходит от нас навсегда, обычно прибегают к помощи сов, чтобы передавать нам через них вести. Но... Я запрещаю вам рассказывать об этом кому бы то ни было. Придет время, если надо будет, я сам об этом расскажу. На площади слышны были голоса людей, которые спешили возобновить работу по установлению экспонатов выставки.
Перевод В.А.БЕЛОУСОВОЙ.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|