18.01.08
История нашего края. Немец с русской душой
«Я родилась 25 марта 1927 года в немецкой деревне Централь. Деревня находится под Воронежем и лежит южнее железнодорожной станции Новохоперск. Мои родители Петр Петерс и Екатерина Петерс (урожденная Ремпель) приехали сюда молодыми вместе со многими немецкими семьями.
Когда всех жителей моей родной деревни Централь ранним утром 20 октября 1941 года на повозках, запряженных лошадьми, отправили в эвакуацию, мне исполнилось 15 лет. Мы смотрели на Централь и понимали, что никогда, никогда больше не увидим постройки немецкой деревни.
С собой в далекую Сибирь я взяла школьную сумку. Там, в учебнике по географии, была напечатана карта России. На этой карте я отмечала карандашом линию от одной железнодорожной станции до другой. Первой отметила станцию Новохоперск.
С 1977 года, я, Сюзанна Исаак, живу в Германии».
Эти строки из предисловия к вышедшей в Германии книге "Das Dorf Zentral" ("Деревня Централь"). Ее автор Сюзанна Исаак с помощью старинных фотографий и воспоминаний бывших центральских немцев, ныне живущих в Германии, воспроизводит историю поселка Централь Новохоперского района. Наверное, у многих любознательных людей, кто внимательно смотрел на карту Воронежской области, название этого населенного пункта вызывало недоумение. В честь чего он так назван? Вот и я тоже думала об этом. Но взяла в руки книгу, и открылась история…
Приехавшие в Прихоперье из Украины в 1907 году немцы - это потомки немецких колонистов, привлеченных правительством Екатерины Второй для заселения окраинных земель в Таврической и Самарской губерниях. По одной из версий, в Новохоперский район немцы приехали благодаря управляющему одного из поместий дворян Раевских Петеру Пеннену, который и пригласил сюда своих соотечественников.
Колонисты купили у Раевских земли и поселились на хуторе Центральном, название которого для удобства произношения сократили. Всего здесь жило около 150 немецких семей. Семьи были большие - по 12-14 детей, но жили, несмотря на это, зажиточно. Каждая имела по 300-500 десятин земли, занимались переселенцы растениеводством и животноводством. Предпочтение отдавалось выращиванию элитных сортов свеклы и разведению лошадей. Почти в каждом доме была своя крупорушка, коптильня. Вскладчину строили предприятия. В Централи работали маслобойка, кирпичный, сыроваренный заводы, пекарни, кузня, плотницкая.
Возводилось много домов. Их строили из глиняных кирпичей и крыли черепицей. Немецкие дома (почти все они стоят в Централи и поныне) отличались высокими чердаками, где хозяйки обычно развешивали сушить белье. Под одной крышей с домом строились сараи и другие подсобные помещения. Чистота и порядок в поселке были необыкновенные. Вдоль улиц выкладывались деревянные тротуары, по краям которых рассаживали цветы. Перед каждым домом закладывался сад. Пруд был выложен бетонными плитами и окружен парком. Между собой поселяне говорили как на своем родном, так и на русском языке. Вообще же, сначала в школе преподавали на немецком языке, русский считался иностранным. В 20-х годах иностранным стал немецкий.
Через четыре месяца после начала Великой Отечественной войны все немцы из Централи были отправлены в Сибирь и Казахстан. С собой им разрешили взять только самое необходимое. В поселке после этого осталось всего три семьи - русские. Весной 42-го года пустые дома стали заселять беженцы. Через короткое время поселок уже представлял жалкое зрелище: многие домовладения были подвергнуты разорению и грабежу.
Обо всем этом и о многом другом и повествует книга Сюзанны Исаак. Она открывается стихотворением Генриха Мантрела "Святая земля", посвященным Централи. Здесь же - план поселка с подробным объяснениям, какие семьи где жили. Книга написана на немецком языке и содержит восемь глав. Основание поселка, история семей, религия (центральские немцы были меннонитами), жизнь поселка в 20-40-е годы - обо всем этом рассказывается на 217 книжных страницах. Почти весь материал для книги собирался в Германии, где теперь осели члены центральских семей.
О том, как они жили в Централи, можно судить по фотографиям, в большом количестве представленным в книге (в поселке имелось собственное фотоателье!). Поражает одежда людей. Богатая по тем временам, добротная, красивая. На мужчинах - строгие костюмы, галстуки, шляпы, из карманов выглядывают цепочки часов. Женщины в длинных платьях, украшенных тончайшими кружевами. А какие нарядные дети! Вышитые костюмчики, платьица, кружевные гольфики, лакированные туфельки. Из множества фотографий можно найти только одну-две, где дети запечатлены босиком. И это притом, что в семьях было по 12-14 детей! Кстати, браки немцы заключали только между собой.
Крепкой и зажиточной Централь оставалась и после революции. Несмотря на разрушительные перемены в России, в немецком поселении главными по-прежнему считались труд и порядок. Именно здесь появились первый в районе трактор, купленный Генрихом Краузе, первый мотоцикл. А какой в Централи был музыкальный оркестр - гитары, скрипки, контрабас! И это в то время, когда в соседних деревеньках за большую роскошь почитали простенькую гармошку. Славилась Централь и регулярно проходившими здесь соревнованиями велосипедистов.
Но время НЭПа прошло, и началась коллективизация. Вот какие воспоминания оставил на этот счет Абрам Пэткау: "В начале поселения, в 1908-1910 годах, 40 землевладельцев имели 32 американские жатвенные машины и молотилки, по 8 лошадей. Йохан и Хайнрих Петерс имели моторы марки Бэнц и вообще все, что нужно крестьянину. После революции половина земли была отрезана. В каждом дворе имелось по 1-2 лошади. Два-четыре земледельца объединялись и вместе обрабатывали землю. А осенью считали снопы. Часть сдавали государству. А потом осенью 1929-го года, не учитывая наших желаний, началась коллективизация. Из частных владений жителей деревни в колхоз было собрано свыше 200 лошадей, около 300 коров, 3 большие молотилки, маслобойка, крупорушка, телеги, плуги и другой инструмент. Все устремилось к гибели. Коммунистическая партия руководила, но понятия в сельском хозяйстве не имела и делала большие убытки".
Естественно, что такое мнение нельзя было в те годы высказать вслух. Поэтому внешне все выглядело благополучно. На земле был организован колхоз "Октябрь-Централь", впоследствии переименованный в колхоз имени Тельмана. Изменения в жизни отражались на фотографиях. Если на дореволюционных снимках изображены люди в праздничной одежде (видимо, запечатлевать было принято только торжественные случаи, оставляя трудовые будни за кадром), то теперь история Централи предстает рабочими полеводческими бригадами с вилами, граблями и лопатами. А еще - маевками, пионерскими отрядами и собраниями.
Русские немцы жили в духе нового времени. Правда, работать продолжали по-старому - их колхоз был одним из самых богатых в районе. К тому же еще и помогал образованному в соседней деревне Дубовое цыганскому колхозу "Лоло Октябрь". У кочевых цыган, привыкших к вольной жизни, даже несмотря на строгое указание партии, никак не получалось быть трудолюбивыми колхозниками.
Во время войны почти всех центральских мужчин, к тому времени живших уже в Сибири, забрали в трудовую армию, на лесоповал. Условия жизни и труда там были такие, что многие держались недолго. В выданных их родственникам документах в графе "причина смерти" читаем: "гангрена легких", "воспаление легких". Есть и другие записи. "Расстрел - значится в свидетельстве о смерти Андрея Яковлевича Регира. - Приговор приведен в исполнение 2 октября 1941 г. в Борисоглебске. Место захоронения - неизвестно". На другой странице - справка о реабилитации. Обвинительных приговоров по политическим мотивам, датированных как довоенным, так и военным временем, и реабилитированных документов к ним, в книге приведено достаточно.
В 70-х годах немцам, заброшенным в сибирскую глухомань, разрешили выехать из страны. Многие отправились в Германию, в Канаду. А вот некоторые вернулись на родину - в затерянный в черноземных степях Прихоперья поселок Централь. Андрей Андреевич Петерс, дальний родственник Сюзаны Исаак, - один из них. Из Централи его вывезли в 15 лет. До сих пор он помнит маленькую глухую станцию Угуй в Новосибирской области - конечный пункт начавшегося в Новохоперске печального путешествия. Здесь в вырытой наспех землянке они познали все "прелести" ссыльной жизни: работа на лесоповале, полуголодное существование, смерть отца, и брата.
"Центральский" немец Андрей Петерс у дома, где он родился.
С развалом Союза его сыновья переехали в Германию. Звали родителей с собой, но они вспомнили о Централи. И защемила душа, и позвала в дорогу память. По приезде сюда Петерсы очень хотели выкупить родной дом, но семья, проживающая там, не согласилась на продажу. Несмотря на то, что всю жизнь Андрей Андреевич говорит на русском, немецкий язык помнит и иногда общается с центральцами-соотечественниками. А еще - читает и переводит книгу о Централи, присланную из Германии сыновьями. На вопрос о том, кем он больше себя считает, отвечает так:
- Я немец, который всю жизнь трудился на благо России, немец с русской душой.
Было ли оправданно выселение немцев необходимостью военного времени? Возможно, да. Шла большая жестокая война, развязанная их соотечественниками. Предугадать ход истории не мог никто. За что многие из них подверглись репрессиям? А за что бесследно сгинули в сталинских застенках тысячи русских людей?.. Чем было продиктовано жестокое обращение с мирными русскими немцами во время войны? А чем можно объяснить не менее обидное и подозрительное отношение к своим соотечественникам, вернувшимся из немецкого плена?
Судьба России полна горьких, трагических страниц. И немцы, однажды выбравшие ее своей родиной, в полной мере разделили участь всего народа. Многие из них не выдержали и уехали. Другие, прикипев к русской земле сердцем, остались. Но и те, кто уехал, несмотря на все испытания, перенесенные в России, не хотят ее забывать. Пример тому - книга Сюзанны Исаак. В наше время в Централи кроме русских и немцев живут молдаване, мордва, гуцулы. Пусть всем им будет хорошо и спокойно на русской земле.
Светлана Еремеева, Новохоперск.
Фото автора.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012