 |
08.07.08
Стреляная гильза, или Дети войны...
Наверное, земля-кормилица и вправду не терпит инородного тела. Сказывают, на северных пахотных полях каждый год, по весне, собирают каменья, а на другой год они появляются снова и снова. Землица-матушка старается избавиться от разной скверны, от того, что мешает ей приносить пользу людям, своими растительными дарами радовать их.
...Не один год пахал, полол, вскапывал вручную свою дачную землю, старался избавиться от каждой глыбинки, каждой травинки. На этот раз лопата звякнула обо что-то металлическое.
Винтовочный патрон... Сколько же лет пролежал он в черноземе села Перлевка, что в Семилукском районе! С этих полей прогнали немцев в январе сорок третьего. Внимательно рассматриваю: хорошо сохранилась сама гильза - медная рубашка только потемнела от времени, крутые плечики, пробитый пистон, кольцевая канавка для выбрасывателя из ствола винтовки, латинские буквы на донышке и цифры, обозначающие калибр ствола, - явно немецкое производство.
Отличие русских от германских запомнил на всю жизнь, с самого раннего военного детства - их картузами бросали в костры, по-местному - табанки. Делали это с пацанами, спрятавшись в заросших окопах за околицей села. С нетерпением ждали гулких беспорядочных хлопков, на которые громким лаем отзывались деревенские собаки.
...Устало присаживаюсь на садовую скамейку... Куда летела пуля из этого вот патрона, кого ранила, кого сразила наповал, оставив родителей без сына-кормильца, жену без мужа, детей без отца? Кого?
Я и сам, как и многие мои сверстники в каширском селе Верхнее Марьино (в войну - Левороссошанский район), рос без отца. Хорошо помню 9 августа 41-го года: в тот день вместе со многими односельчанами провожали и его на войну. Накануне, до самой поздней ночи, отец хлопотал по хозяйству: подправил сарай, избяную соломенную крышу, вычистил коровий хлев. Ранним утром старшой, Михаил Титок, построил новобранцев - и тронулись они по пыльной дороге в Левую Россошь, на пересыльный пункт.
Бабий вой, влажные глаза стариков, грустный и прощальный мотив гармошки... В то утро я видел своего батяньку в последний раз.
На весь колхоз оставалось не более десятка мужичков - старых, больных и не очень-то работоспособных. Они по мере своих сил и возможностей помогали бабенкам убирать урожай, пахать землю, косить луга, метать на них стога и выполнять другие мужские работы, которые нежданно-негаданно свалились на хрупкие плечи. Куда больше помогали женщинам на колхозных работах несовершеннолетние пацаны, девчонки.
Пятнадцати- шестнадцатилетние, закончив кратковременные курсы трактористов при МТС, садились за руль колесных ХТЗ, "Удиков". Кабин на них, как сейчас, на технике не было. Летом - пыль и жара несусветная! Грязные и мокрые от пота, трактористы приходили домой поздними вечерами и зачастую засыпали прямо за столом, не донеся ложку до рта. Их сверстники косили на лобогрейках или вручную рожь, свозили на ток снопы для молотьбы, таскали мешки с семенным материалом в колхозные амбары... Лозунг был всем известный: "Все - для фронта, все - для Победы!"
Для себя оставались крохи: двести-триста граммов зерна на трудодень. И не дай бог больше, иначе тут же будет нагоняй председателю за укрытие и расхищение урожая.
В ту пору крестьянам полагалось платить государству налоги мясом, маслом или молоком, яйцами, картофелем... Был обязательным и госзаем. Матери отрывали все от себя, от детей.
По сей день помню чувство голода военных лет...
Мы, "мелочь пузатая", восьми-двенадцати лет отроду, помогали старшим как могли: возили на поля питьевую воду, подсобляли на жнивье, на сенокосе, собирали колоски. Около домов сушили навоз, ставили кизяки в "бабки", заготавливали для домашнего скота корм на зиму. Пасли телят, коров, сторожили в лугах лошадей в ночном.
Помню, мы более всего боялись попасть коноводом на лобогрейку: мало того, что целый день на лошади без седла, так еще и ведешь ее вечером с поля на поводу.
В общем, нам, пацанятам, скучать в летние каникулы не приходилось.
Лето сорок второго запомнилось особенно. И не только потому, что все, от малого до старого, находились в поле на уборке. Обнаглевшие немецкие летчики любили попугать народ. Правда, стрелять не стреляли, но давили на психику сильно: сбрасывали пробитые пустые бочки или куски рельсов мо множеством отверстий. Падая, они издавали такой пронзительный звук, что кровь в жилах стыла. А "шутник" снижался и разбрасывал листовки, суть которых - не работать на Сталина, ждать прихода немцев, поскольку Сталину все равно конец.
Особенно запомнилась листовка: Гитлер с довольной физиономией растягивает меха аккордеона: "Широка страна моя родная", а Сталин с вислым носом играет на балалайке "Последний нонешний денечек". Когда фашист улетал, пацанва бегала по полю и собирала листовки - они годились на закрутки косарям, да мы и сами баловались куревом, благо, у каждого дома были грядки с табаком.
Почти все наше село носило одну фамилию - Шишловы. Различались по подворьям: Мирохины, Юханины, Панины, Васючковы, Куликовы, Козловы, Ивановы. Больше всех запомнился мне однофамилец Николай, по подворью - Козлов. А среди пацанов - Коля Козел. Колян был лет на пять старше меня, не больше, но "голова", ничего не скажешь! Для него, наверное, ничего не было невозможного: мог заклеить галошу, починить чугунок, отбить косу и даже отремонтировать лобогрейку, плуг или соху. Работая в кузне, он всех односельчан снабдил кресалами для добычи огня.
Еще Николай мастерил балалайки, под которые на "досветках" деревенские девчата выплясывали "матаню", пели протяжные страдания. Как и многие его сверстники, головастый и рукастый парень так и остался на всю жизнь с четырехклассным образованием, но работал долгое время в колхозе инженером по малой механизации. И хорошо справлялся. Каких высот этот человек мог достичь, если бы не война, трудно сказать. А вообще-то, сколько умных голов из-за войны не досчиталась Россия?!
И все же трудовая и моральная закалка очень многое дала нашему поколению. Иные получили высшее или среднее техническое образование, стали хорошими специалистами, награждены орденами. Федор Монахов, то есть Федор Васильевич Шишлов, ударно трудился сталеваром в Нижнем Тагиле, за что удостоен звания Героя Социалистического Труда.
...Выковыриваю набившуюся землю из гильзы, продуваю ее и кладу в карман. Будет как память о прошлой войне, о военном детстве.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
