 |
09.08.08
Год Семьи. Дети приюта
– Привет, как тебя зовут?
- Маша…
- Ты одна здесь?
- Нет, с братиком. Он маленький, только четыре годика исполнилось. Его Кириллом зовут... - Девчушка замолчала, прислушиваясь к шуму за окном, и вдруг выпалила: - А мы сегодня уезжаем к приемным родителям!
- Здорово! Ты рада?
- Да, мне у них очень понравилось! Они хорошие! Мы там бегали, шалаши строили, нам каждый день торт покупали. Я полы мыть помогала, и посуду тоже.
- Хорошо получалось?
- Иногда.
- О братике будешь заботиться?
- Нет, некогда будет - я ведь в третий класс пойду учиться... Обаятельнейшее русоволосое чудо. Маленькая умница, которая ни минутки не может сидеть без дела. Она еще, в силу своего возраста, не может осознать, как ей повезло. Маша запала в душу незнакомым прежде с ней взрослым. Ее новым родителям. Приемным. Запала так, что они решили взять ее с братиком в свою семью. Сейчас для нее переезд в новый дом, к новым маме и папе - просто маленькое приключение. Потом, когда-нибудь, она поймет, как ей повезло. Ведь такой шанс выпадает далеко не всем.
Родителями преданные Воронежский социальный приют для детей и подростков располагается в здании бывшего детского сада. Его стены помнят мир беззаботного детства: заботливых чадолюбивых родителей, восторженные крики малышни при виде пришедших за ними мам и пап.
Фото Екатерины Морозовой.
Теперь родителей заменили воспитатели и социальные работники. Настоящие, а точнее, биологические родители могут приходить сюда раз в неделю. В строго отведенный день. Могут, но - не хотят. С глаз долой - из сердца вон. Нет ребенка - нет проблем.
Приезжают другие, оступившиеся по глупости, по слабости, но все-таки вовремя опомнившиеся. Решившие во что бы то ни стало вернуть ребенка из приюта домой, чтобы вновь жить прежней, нормальной жизнью. Не забывают проведать своих малышей и те, кто сам привез их сюда из-за тяжелого материального положения, сложившегося в семье. У этих просто нет времени и сил смотреть за ребенком, надо «пахать» на двух-трех работах, чтобы заработать деньги и дать своему малышу хотя бы самое необходимое.
- Таких очень мало. В основном наши ребятки давно не нужны своим родителям, - рассказывает директор приюта Лариса Филатова. - Чаще всего привозит милиция. Забирают из домов, подвалов, с улиц. Прямо из семьи - когда есть угроза жизни ребенка со стороны родителей наркоманов или алкоголиков. По постановлению суда - если родителей осудили. По решению комиссии по делам несовершеннолетних - из семей, состоящих на учете как неблагополучные. Зимой больше мальчиков, летом - девочек. У нас практически не бывает свободных мест. Вот и сейчас приют заполнен полностью.
Голодные, оборванные, грязные. Уставшие от бродячей жизни, озлобленные на весь белый свет. Самым старшим - восемнадцать, самым младшим - три. Сейчас больше всего маленьких - от трех до шести лет. Ровным счетом - половина из пяти десятков живущих тут.
Их привозят в приют в любое время суток, некоторых по второму-третьему разу. Записывают, осматривают, моют и отправляют в детскую больницу. Вши, чесотка - еще полбеды. От хронических заболеваний сложней избавиться. У каждого второго - заболевания желудочно-кишечного тракта, мочеполовой системы. После полного обследования и при необходимости лечения - через одну-две недели возвращают назад.
"Знай: ты - не один" Теперь все зависит от чуткости, внимания, заботы и любви сотрудников приюта. Постепенно, шаг за шагом, стараясь не навредить неосторожным словом, психологи, воспитатели, социальные педагоги помогают обиженному судьбой человечку поверить, что его любят и хотят только добра. К хорошему быстро привыкают. Если дома он не был нужен никому, то здесь все крутится вокруг него. Пять раз в день кормят, два раза купают, помогают делать уроки, играют, читают книги, водят в цирк, кино, на речку.
- С маленькими легче: их увезли от родителей, которых они толком и не помнят. С ними достаточно усиленно позаниматься, чтобы как-то выровнять запущенность в воспитании, развитии. Со старшими - гораздо трудней. Им хочется вольной жизни, вернуться к друзьям, в свою компанию, - продолжает Лариса Николаевна. - У нас же все организованно. Если куда идем, то все вместе. Допоздна гулять нельзя: летом - до половины одиннадцатого, зимой - на час раньше.
В 12- 15 лет характер практически не изменить. Они начинают хитрить, втихую продолжают курить, нюхать клей, прогуливать уроки. Им надо чем-то выделиться среди сверстников. Знаниями - не получается, потому что большинство учатся плохо. Значит, надо чем-то другим. Таких только терпением и настойчивостью можно переломить. У нас не так давно была девочка, которая в свои 16 лет не умела ни читать, ни писать. Она жила в Масловке, потом уехала с мамой в Москву. Гуляла там, пока ее не поймала милиция и не отправила по месту жительства. За полтора года мы ей привили не только самые необходимые навыки, но и научили грамоте.
Кстати, в школу здесь ходят все, кому положено по возрасту. Социальный педагог провожает ребят в расположенную рядом СОШ N 69, после уроков отводит назад. Спрашивает учителей, классных руководителей о домашних заданиях, поведении, полученных оценках. После обеда делает с ними уроки.
Недетские истории Все детское население приюта разделено на четыре группы. Живут они здесь подолгу. От полугода до полутора лет. Пока взрослые собирают сведения о них (возраст самых маленьких устанавливают при помощи экспертизы), получают медицинские полисы, свидетельства о рождении, пока проходит лишение родительских прав, мальчишки и девчонки живут своей детской жизнью. Гоняют по двору мяч, катаются на роликах, делают друг другу модные стрижки, играют в бесконечные "дочки-матери". Кто-то читает книжки, кто-то поливает цветы, кто-то возится с младшими. У каждого - свои дела-заботы. Только родителей своих рядом нет.
Олегу - десять лет. В приюте - год. С тех пор как его маму положили в больницу с открытой формой туберкулеза. Серьезный мальчишка с грустью в глазах и модной стрижкой. Сильно скучает по дому, маме, сестре. Любит читать, решать задачи, только русский язык "хромает". Больше всего на свете хочет, чтобы мама быстрей выздоровела и забрала его домой...
Вот четверо братьев и сестер. Пятый, самый маленький, находится в Доме ребенка. Их родители вздумали разводиться. Мама нигде никогда не работала, всю семью тянул отец. Квартиру продали, прописки нет. Живут у родственников, где и своих- мал мала меньше. Дали маме время устроиться на работу, чтобы могла пусть худо-бедно, но содержать детей. Не получилось: нет образования, навыков, стажа. Главное - желания нет. Все силы и время идут на борьбу с мужем. И никому нет дела до детей...
Аня в свои шестнадцать пойдет в девятый класс. Десять месяцев назад ее привезли в приют прямо с улицы. Добрая, ласковая, отзывчивая, с радостью помогает воспитателям ухаживать за младшими. Так же легко, с чистым сердцем, не думая ни о чем, может пойти за кем угодно и куда угодно. Хочет закончить школу, выучиться на парикмахера, вернуться домой к маме. А мать тем временем продолжает пить, устраивать скандалы и драки, приводить собутыльников. Дочь ей не нужна...
Коле - пятнадцать. Он тоже собирается в девятый. Родители приходят к нему каждую неделю. Раньше в семье были большие проблемы. По решению суда мальчика направили в приют, а родителям дали время одуматься. Они бросили пить, устроились на работу. Теперь ждут нового решения, чтобы забрать сына домой. Коля тоже взялся за ум. Перестал прогуливать школу, бросил нюхать клей, практически не курит, мечтает выучиться на газоэлектросварщика, устроиться на работу и помогать родителям. Он хочет служить в армии и верит, что не вернется в прежнюю компанию...
Полгода с Годом Семьи Продолжать можно долго. У каждого из пятидесяти здесь живущих детей - своя трагедия, своя боль. Для них что Год Семьи, что Год Песни и Пляски - все равно. Да, их вырвали из ужасных условий, спасли от жестокости родительской. Но это все борьба с последствиями, которая может идти до бесконечности, пока не будут искоренены причины, их порождающие. У нас же получается все как-то слишком по-женски. "Ах, круги под глазами появились, надо срочно припудрить! Не видно - значит, и нет их, и лечить не надо".
Только вот социальное сиротство пудрой не прикрыть.
Детские дома, дома ребенка, социальные приюты, центры реабилитации, специализированные школы-интернаты - вот сколько всего для детей-сирот при живых родителях открыто. Не проще ли контролировать семьи с самого момента их создания? С момента появления в них детей? Педиатры, участковые должны по долгу службы знать, кто живет на их участке. Подключить сюда бабушек, которые сидят на лавочках у подъездов день-деньской. Для самых бдительных из них как раз уже конкурс объявили. Чтобы не просто сплетничали про соседей, а пользу обществу приносили. Чуть только наметился крен в какой семье - поддержали, помогли советом, делом. Глядишь, одной искалеченной детской судьбой станет меньше.
Не пора ли нам открыть принудительные лечебные заведения для алкоголиков-родителей? Забыть при этом об ущемлении их прав, а вспомнить о правах их детей на счастливое, полноценное детство. О том, что дети, все дети - это наше с вами будущее. Или мы хотим, чтобы наша дальнейшая жизнь зависела от стайки голодных, озлобленных подростков, которых предали родители, от которых отвернулось общество?
Пора наконец-таки занять делом этих самых подростков, будущих родителей, чтобы не маялись от безделья, не лезли в драки скуки ради. Не замаскировывать игровые клубы под центры досуга, а открывать бесплатные спортивные секции, кружки. Или хотя бы не закрывать уже имеющиеся.
Вот уже полгода страна живет под знаком Года Семьи. Всевозможные мероприятия проводятся, праздники новые устанавливаются. В декабре чиновники бодро подведут итоги. Пусть главным итогом станут закрытые за это время детские дома, оставшиеся с родителями дети. Просто счастливые лица мальчишек и девчонок...
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
