 |
03.06.09
Далекое - близкое. Вдали от России
Наш земляк Иван Федорович Кудрявцев - один из тех советских людей, кто с оружием в руках боролся за свободу словацкого народа. Иван Кудрявцев вместе со своими товарищами прибыл в партизанский отряд в самое подходящее время: Словакия готовилась к национальному восстанию - народ, не вставший на колени в жесточайших условиях фашистской оккупации, накопил достаточно силы и ненависти к поработителям, чтобы постоять за себя. Первые же дни принесли успех, из многих сел и деревень удалось выбить гитлеровские гарнизоны. Осенью партизаны контролировали обширный район и прочно держали его оборону.
Ближе к зиме дела ухудшились. Фашистам удалось сильными танковыми ударами прорвать оборону 2-й национальной партизанской бригады и зажать ее в Требостовской долине. Бригада поднялась в горы.
Но и в новых условиях партизанская активность не убывала. Ночами и в непогоду боевые группы уходили вниз по каменистым тропам. Врагу вредили чем могли - устраивали засады, рвали линии связи, крушили железнодорожное полотно.
- В конце декабря командир нашей группы подрывников Михаил Седов повел нас на очередное задание. Предстояло пустить под откос эшелон с вражеской техникой, а на обратном пути в деревушке Трстне ликвидировать предателя.
В Трстне жил наш старый и испытанный друг крестьянин Винцент Угларик. Мы частенько заглядывали к нему при случае. Постучались в домик на окраине и теперь. Пока мама Франтишка - так мы звали его жену - кормила нас крестьянским салом, Винцент рассказывал, как лучше подойти к железной дороге, указал, где живет предатель. В это время девятилетняя дочка Углариков Анна мужественно несла караул во дворе.
...Первую часть задания выполнили блестяще. Дождавшись, пока патруль отойдет подальше, мы быстро заминировали полотно. Уже порядочно прошли назад, когда догнал нас громовый раскат - сработала контактная мина, обложенная толом. Словаки Ежо и Валер запрыгали от радости...
Удача окрылила партизан, и они ускорили шаг, чтобы до рассвета прийти в Трстну.
...Еще издали они поняли: это догорает дом Винцента...
Понять, что случилось, было нетрудно. Бросились к предателю, выбили дверь. Пусто в комнатах - он сбежал через окно на мансарде. Почуял, видно, недоброе.
- Быстро к лесу! - скомандовал Седов. И - вовремя: по улице мчались грузовики.
Какие-то сотни метров отделяли группу от спасительных лабиринтов горных расщелин. Но дались они кровью. Автоматы ударили в спины. Герасим Евдокимов упал замертво. Седова, Ежо и Кудрявцева ранило в ноги у подошвы горы, и они уже на локтях карабкались по каменистому склону.
От преследователей удалось уйти. А днями позже узнали, что случилось в Трстне.
Было так. Предатель выследил их, донес об этом фашистам. Те расстреляли Винцента, дом подожгли. Франтишку увезли в тюрьму, а Анну приютила бабушка.
...Бригада собиралась на новую базу. Раненых решили оставить в партизанском "госпитале" - так в шутку называли все сторожку в лесной чащобе, размером четыре на четыре метра, со стенами из тонких жердей. Раненых было шестеро - четыре словака, Седов и Кудрявцев. У Ивана пробита нога, у Михаила - обе. Ухаживать за ними остались профессор Карел Строняй с женой Марией.
- Сколько доброго сделали для нас эти люди! Не выразить того словами - испытать надо...
Потянулись дни, породнившие нас, русских, со словаками. Их было много, этих дней - пожелтела уже еловая ветка в углу, срубленная по случаю нового, 1945 года. Приближался февраль, по-волчьи заскулили ночами метели. А мы радовались им. Пусть забьет снег все тропки к нашей избенке, пусть всю завалит ее - так она будет незаметнее для вражеских глаз.
Я жил предчувствием скорой встречи с родным отрядом, с боевой работой. Рана закрылась; с помощью профессора или Марии, этим олицетворением всех матерей мира, пробовал уже выходить из сторожки. Другие тоже шли на поправку. Только с Михаилом было трудно - едва стоял на костылях.
...Они пришли в метелистую полночь. Когда Кудрявцев проснулся от гулких ударов в стену, профессор уже стоял с автоматом, Миша Седов тянулся к костылям.
- Немцы! - прошептал профессор. - Их не меньше роты!
Каждый из партизан понимал: каратели не перебьют их сейчас. Им они нужны живые. Они будут ломать кости, жечь огнем, чтобы выпытать про партизанский отряд. А утолив животную жажду насилия, пристрелят или сбросят в ущелье. И это будет лучше, чем адовы муки концлагеря...
Понимали и то, что с горсткой патронов, беспомощные от ран, они не в силах оказать фашистам хоть какое-нибудь сопротивление.
И вот когда рухнула под натиском сытых тел дверь, когда клубы морозного воздуха с искрами снега хлынули в сторожку, Кудрявцев поднес пистолет к виску, почувствовал жуткий холодок металла, закрыл глаза. Сухо щелкнул курок, и в тот же миг страшной силы удар в голову отключил сознание...
Профессор Строняй в сборнике воспоминаний участников национального восстания рассказывает: гитлеровцы - их было больше сотни - буквально выбросили всех из сторожки на снег и с дикой яростью принялись бить. Потом связали и покидали, словно дрова, в кузов грузовика (несколько машин стояло в долине).
Кто и как бил Кудрявцева, он не знал, но когда удары пришлись по раненой ноге, очнулся от резкой боли. Из-за облаков выпрыгнула луна, и в ее блеклом свете Иван увидел множество людей в маскировочных халатах. На одном из стоявших поодаль одежда была гражданской. Фигура его показалась знакомой. Конечно же, это лесник Павел. Он два раза приносил в сторожку еду и, естественно, знал дорогу к ней...
- Да, я был жив. Роковой выстрел, направленный в висок, не получился: перекосился патрон в пистолете. Вместо пули в голову ударил прикладом один из ворвавшихся фашистов.
С содроганием в сердце по сей день вспоминаю то, что было дальше. Допросы и пытки. Пытки и допросы. Трое суток пути в нечеловеческой давильне переполненного "бычьего" вагона. Потом - "Маутхаузен", лагерь смерти. И адовы круги фашистской неволи: черный дым крематория, штабеля трупов вперемешку с поленьями. Сам ты уже не человек, а робот, заправленный в полдень миской баланды из сушеной свеклы. Ты стал бесчувственным - не ощущаешь удары палкой по пронумерованному телу, которые по утрам на выходе из барака раздает блок-фюрер.
Честно признаюсь: лежа в сыром бараке после работы в каменоломне, не раз и не два ощущал чувство зависти - я завидовал Герасиму Евдокимову, Винценту Угларику, их смерти...
Свобода пришла в теплый солнечный день, и неуемная жажда жить переполнила душу и тело.
Река времени все больше отдаляет от нас берег, опаленный войной. Но в памяти Кудрявцева свежо все, что связано с огненным лихолетьем. По ночам, когда ноют старые раны, он вспоминает образы боевых друзей из разноязыкого партизанского воинства, тяжелые бои с фашистами вдали от России, холмики безымянных могил в горах и долинах, тлеющие головешки на месте дома Углариков.
Чувство неизгладимой вины перед этой словацкой семьей было и есть в его сердце. Это чувство через два десятилетия после Победы побудило Ивана Федоровича разыскать товарищей по оружию.
Ему повезло. Из Москвы пришла весточка от Михаила Седова. Потом почтальон стал приносить письма с международным штемпелем - в здравии пребывали профессор Строняй и Мария, Валер.
В 1974 году по приглашению побратимов он выехал в Чехословакию.
...Валер остановил машину в том месте, откуда они тогда увидели тлеющие останки дома Углариков.
- Пошли? - Валер положил Кудрявцеву руку на плечо.
Иван Федорович вздрогнул и нерешительно шагнул к белобокому дому, что стоял рядом с бывшим пепелищем.
Пожилая женщина во дворе развешивала белье. Он негромко окликнул ее:
- Мама Франтишка...
Женщина обернулась, замерла, припоминая. И, всплеснув руками, вскрикнула:
- Иван?! Иван!
Они не стыдились слез своих - ни Франтишка, ни Кудрявцев, ни Валер...
Потом стояли у могилы Винцента.
- Не загляни мы тогда к вам, мама Франтишка, все бы могло получиться иначе, - с горечью сказал Кудрявцев.
- Что ж поделаешь, Иван... Война ведь была. Она у нас, как и в России, в каждый дом заглянула... Пойдемте теперь вон туда! - И показала на опушку леса.
Там была еще могила. На каменной плите выбито: "Здесь похоронен храбрый русский партизан Герасим Евдокимов". Цветы. Такой же букет, как и на могиле Винцента.
- Внучка положила. Она часто говорит: "Пойду, проведаю дедушек...".
- К вечеру из соседнего села приехала Анна с мужем. За праздничным столом, когда Франтишка вышла на кухню, я попросил Анну вспомнить декабрь сорок четвертого. Рассказ ее, леденящий душу, был короток.
Фашисты нагрянули вскоре после того, как ушла наша группа. Они долго били Винцента на глазах у жены и дочери. Потом вывели во двор. Раздалась автоматная очередь. Франтишка упала в обморок. Анна, не помня себя, метнулась к отцу. Гитлеровец схватил ее за руку, ударил по лицу и потащил к ручью. Там трижды он наводил на нее дуло автомата, и если бы не бабушка... Старушка на коленях выпросила у изверга пощады для девочки.
В тот же вечер Иван Федорович узнал интересную подробность. Когда Анна уже после войны заканчивала школу, редакция областной газеты объявила конкурс на лучшее сочинение. Тема - дружба чехословацкого и советского народов. Анна вспомнила тот трагический декабрь...
Ее сочинение было отмечено главным призом конкурса - золотым кольцом.
Перед отъездом Кудрявцев пригласил дорогих ему людей к себе в гости - в село Большие Ясырки Аннинского района.
В 1975 году Анна с мужем и сыном побывали у него. Хозяин показал им школу, где работал тогда учителем труда, познакомил с односельчанами. Радостной получилась встреча. Особенно - для шестиклассника Штефанки: он крепко подружился с местными мальчишками.
Последние шесть лет Иван Федорович живет в Воронеже. Несмотря на возраст, он подвижен и памятлив. Пожелаем ему, воину-интернационалисту, доброго здоровья.
НАША СПРАВКА
В 1939 году после оккупации Праги в Словакии возник марионеточный фашистский режим диктатора Йозефа Тисо. В помощь Гитлеру Тисо сколотил армию. Ее части направили на Восточный фронт. Но словаки воевать с русскими не хотели - разбегались по дороге, массово сдавались в плен Красной Армии. Дезертиры уходили в леса, в горы, объединялись в партизанские отряды.
Почуяв неладное, Тисо в августе 1944 года объявил в Словакии военное положение, пригласил немецкие войска. Оккупантов встретили у города Жилина сводные партизанские бригады. Вспыхнуло всенародное восстание. Сталин дал команду поддержать восставших. В Словакию было направлено из СССР около трех тысяч специалистов по партизанской войне. Марионеточный режим Тисо было свергнут.
Через несколько месяцев удача отвернулась от словацких патриотов. Из-за внутренних противоречий по поводу будущего страны и неверно выбранной оборонительной тактики партизаны потерпели 27 октября поражение от гитлеровских войск в районе Банска-Бистрицы. Несколько тысяч участников сопротивления немцы казнили, тридцать тысяч отправили в концлагеря. Но победы захватчикам это не принесло - остатки партизанских бригад организованно ушли в горы и продолжали активно сражаться с врагом вплоть до освобождения Словакии советскими войсками.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
