 |
09.06.09
Имя в искусстве. Марево света, яркость судьбы
Он начинал художником в нашей «Коммуне». Потом, на склоне жизни, вспоминал те пять лет работы в газете как свои главные университеты Миновал год, как не стало замечательного воронежского графика, заслуженного художника России Масабиха Ахунова.
Ахунов прожил долгую жизнь – 80 лет. Башкир по национальности, он стал такой же составной частью культурного пространства Воронежа, как Иван Никитин или Алексей Кольцов. Много-много лет подряд, каждый день, в любую погоду он неспешным шагом шел к себе в мастерскую. Как по расписанию. А вечером, по окончании рабочего дня, - домой.
Казалось, он трудился всегда и не покладая рук.
И внешне на протяжении многих последних лет он как будто не менялся. Высокий, худощавый, прямой, одет всегда "с иголочки". К концу жизни, правда, сдал. Болезнь не щадит никого. Но ходил в свою мастерскую до последнего. Даже когда ноги совсем отказывали, и он передвигался мелкими шаркающими шажками, с трудом сохраняя равновесие. Уже не в состоянии работать, просто сидел в окружении своих работ. О чем он думал? Он знал, что смертельно болен. Но жить вне мастерской не умел. Да и понимал: пока ходит сюда - жизнь продолжается.
Никогда не жаловался и ни у кого ничего не просил. Зато сам помогал многим. Особенно молодым. Умел видеть, и очень ценил, в людях талант.
Не возьмусь утверждать, что он был выдающимся художником, - время покажет. Но то, что он был великим тружеником, - это точно. Более двух тысяч графических произведений оставил он после себя. Изрезал линолеума, наверное, несколько гектаров. Ведь каждую вещь надо было сначала вырезать на линолеуме, потом нанести на него краску и отпечатать на листе бумаги. Говорят, первое время, когда у него еще не было станка, накатывал краску на лист ложкой. Истер ее до дырки. Мастерство так просто не дается.
Графику он выбрал очень рано. И никогда ей не изменял. Используя только стальной штихель - инструмент для резки - и черную краску, он научился передавать тончайшие нюансы состояния природы, игру света и тени, и даже то, что уже совсем невозможно для такой техники, - легчайшие движения воздуха, сияние воздушных масс, марево света, трепещущее в воздухе и поднимающееся от земли.
Когда-то Ахунова упрекали за некоторую сухость, статичность, скупость. Конечно, сама техника, в которой он работал, предопределяет строгость и лаконичность выразительных средств, и его мир был черно-белым. Но со временем, оставшись в той же цветовой палитре, он преобразился. Наполнился светом и ожил. Все в нем задышало, завибрировало, затрепетало, приобрело невидимую, но ощутимую ауру.
Ахунов никогда не изображал ничего мрачного, темного, неприглядного, чем столь наполнена человеческая жизнь. Даже в работах на производственную тему, вырезая "великие стройки коммунизма", металлургические гиганты, строительные площадки, горнодобывающие карьеры и колхозные поля, он создавал величественную симфонию о красоте труда. Когда смотришь на его листы, совершенно ясно осознаешь, что черного цвета в природе просто нет, он лишь тень, отсутствие белого.
Как ночь - отсутствие света.
Как зло - отсутствие доброты.
Вряд ли он задумывался о таких философских вещах. Просто работал, резал свои доски как мог. Он с детства привык пользоваться только двумя цветами. Потому что у маленького башкирского мальчишки Масабиха из села Верхне-Мончарово Башкирской АССР не было цветных карандашей. И красок. А может быть, даже бумаги. Первые свои рисунки он нарисовал углем на белой побелке печки.
Кстати, в роду Ахуновых - а это была большая, многочисленная семья, только у отца Масабиха росло одиннадцать детей, - никогда художников не было, и больше нет. Когда он начал рисовать, ему в его далекой деревне даже поучиться ни у кого не пришлось.
Самородок чистой воды.
Но с признанием у Масабиха Ахунова особых проблем не было. Хотя художественного образования он так и не получил. Проучился только год в Казанском художественном училище. Работать художником начал сначала на воронежском телевидении, а потом в "Коммуне". И довольно быстро вступил в Союз художников РСФСР. Удостоен ордена "Знак почета" и Серебряной медали Российской академии художеств. Правда, звания народного художника России не дождался… Хотя, по сути, был им.
В Башкирии, куда его неоднократно пытались вернуть, переманить и готовы были на руках носить, он бы его, конечно, получил. Но уж очень он полюбил Воронеж. Десятки, сотни работ посвятил любимому городу и его людям. И это особый город, и особые люди. Они торжественны и преисполнены чувства собственного достоинства. И нет в них ничего мелкого и наносного. Такими их видел Ахунов.
Большое количество работ после его смерти вдова художника Нина Макаровна подарила школам и библиотекам. 46 из них попали в краеведческий музей вместе с некоторыми личными вещами художника и той первой ложкой, которую он истер чуть не до дыр. Немало графических листов хранится в Воронежском художественном музее имени И.Н.Крамского. К сожалению, им пока не нашлось места в постоянной экспозиции ни в одном, ни в другом музеях. Но зато их можно увидеть на стенах в кадетском корпусе, что на улице Космонавтов, в коридорах школы искусств на Пушкинской и в Кольцовской библиотеке на Карла Маркса, куда нередко захаживал художник. А библиотека-музей на Московском проспекте к годовщине смерти Ахунова подготовила о нем выставку.
На Всероссийской выставке Союза художников РФ в Москве, которая проходила нынешней весной, работы Ахунова украшали зал графики.
А за год до смерти у Ахунова вышел альбом. Благодаря этому каждый желающий может ближе познакомиться с его творчеством. Он есть почти в каждой воронежской библиотеке.
Работы художника пошли в народ. И это закономерно. Мода на гламур - красиво упакованную пошлость, раскрашенные под интерьер домов "новых русских" натюрморты и пейзажи, пройдет. А Масабих Ахунов никогда не понимал, как это - работать "на рынок".
И не работал.
И ничего не продавал.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
