 |
18.09.09
Поэт из Россоши, из России
Читателям, по крайней мере - Воронежской области, хорошо знакомо имя поэта, журналиста из Россоши Михаила Тимошечкина. Все же стоит о нем заслуженно сказать: поэт из России.
В минувшем августе на очередной сессии депутаты городского Совета приняли решение и присвоении звания почетного гражданина Россоши Михаилу Тимошечкину. На городских именинах недавно его наградили алой лентой.
Михаил Федорович – известный русский поэт, журналист, историк и краевед. О себе он пишет: «Моя малая родина - село Васильевка бывшего Новохоперского уезда Воронежской губернии». Ныне село "прописано" в Грибановском районе. "Я родился в доброе время - в 1925 году 26 ноября". И далее - "звонкой и высокой стежкой бежало детство от крестьянской избы". В школе - пионер, за отличную учебу в 1940 году был послан во всесоюзный лагерь "Артек". Старшеклассником на летних каникулах работал письмоносцем, счетоводом в сельсовете, прицепщиком и заправщиком в тракторном отряде.
Из десятого класса в 1943 году призвали в армию. Освобождал Украину. Пехотный солдат был ранен в атаке 20 ноября северо-западнее Кривого Рога. После лечения в госпитале служил автоматчиком в частях 2-го Украинского фронта в Румынии и Венгрии.
На гражданке учительствовал в родном селе, избирался вторым секретарем Верхнекарачанского, а затем и первым - Белогорьевского райкома комсомола. Заочная учеба, самообразование важны. Но основательно к "роднику знаний" припал в Москве, где довелось учиться в Центральной комсомольской школе при ЦК ВЛКСМ на отделении журналистики.
На газетной ниве отпахал в Чите, Борисоглебске, Балашове, Урюпинске, Аркадаке, Новохоперске.
С 1960 года живет в Россоши. Работал собственным корреспондентом воронежской областной газеты "Коммуна", инструктором райкома КПСС, учителем истории - до выхода на пенсию.
На пройденных дорогах и перекрестках "завязывались и прорастали - по зернышку" - стихи, очерки, статьи, рассказы, документальные повести. Они-то и складывались в книги, в числе которых поэтические сборники "Бой" (1971), "Свидетели живые" (1993), "Печаль и благодать" (2005), "3а бруствером великого былого" (2006). Все книги изданы в Воронеже.
Там же в 2006 году вышла в свет документальная книга "Зимние будни. Сталин и его команда в 1942 году". Описывая чуть ли не поминутно начальные дни января сорок второго, автор приглашает читателя самому судить о тех, кто ковал на фронте и в тылу всенародную победу, кто, спустя месяцы "покажет фашистам Сталинград". Не только на Волге, но и на Дону.
Подвигам разведчиков посвящена тоже документальная повесть "Вслед за солнцем" (1968, Москва.
Как точно заметил собрат по перу Владимир Гордейчев, без творчества Тимошечкина "воронежская поэзия не может считаться полной". И не только воронежская. Стихи нашего земляка печатаются в столичных журналах, в антологиях "Венок славы", "Русская поэзия. ХX век", "Час России" И других. Он переложил на русский язык стихи великого украинского поэта Евгена Плужника - уроженца воронежской Слобожанщины.
Михаил Федорович признается, что на девятом десятке прожитых лет "и по сей день вдруг неожиданно возникает строка, а за ней целое стихотворение о том, что пожизненно в груди скипелось".
В круг его интересов входят "преданья старины глубокой", что Тимошечкин давно утвердил статьей о заселении воронежского края "Битюцкий розыск". Сейчас он исследует события Острогожско-Россошанской наступательной операции 1943 года. А еще - издает собственную военно-патриотическую областную газету "Русский фронт".
Майский праздничный "победный" номер "Российского писателя" (N9-10, 2009 год) открывается "живым словом" Михаила Тимошечкина. Редактор газеты Союза писателей России Николай Дорошенко предваряет большую подборку стихов жителя сельской глубинки своими свежими читательскими впечатлениями.
"Так совершенно случайно совпало. Прочитал я в журнале "Слово" выступление Валентина Курбатова о романе В.Астафьева "Прокляты и убиты", оставившее у меня какой-то очень неприятный осадок. Известный критик попытался представить Гитлера и советских маршалов одинаково виноватыми перед простым русским солдатом. И в тот же день Марина Ганичева показала мне стихи поэта Михаила Тимошечкина - такого же, кстати, как и Астафьев, фронтовика. И в этих необыкновенно ясных, написанных от всего чистого сердца и необыкновенно глубоких, словно бы тысячу раз отмеренных и один раз отрезанных, а в общем-то (если уж судить о художественном свойстве и характере поэта) с летописною простотою выдохнутых, стихах я вдруг ощутил ту правду о войне, в которую только и могу поверить.
Или - скажу проще. Все самые запавшие мне в душу фронтовые стихи ("Враги сожгли родную хату...", "Землянка", "Я убит подо Ржевом" и многие, многие другие.) почему-то с годами стали звучать во мне голосом моего отца, слава Богу, вернувшегося с войны, голосами его ровесников, среди которых я вырос. Художественная достоверность стихов о войне словно бы сама себя проверяет их незамысловатым русским взглядом на самую страшную страницу в их судьбе.
Когда я читаю у Тимошечкина: "А я боялся на войне,//Чтоб сонным в плен не захватили//И чтоб случайно не убили//От взвода где-то в стороне...", то понимаю, что это не придумано. Это обыкновенная русская правда о войне. И в эту правду мы не только верим. Мы ее, какою бы она ни была, любим. Потому что она теперь для нас - уже самая родная".
"Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед". Выдержали положенный судьбой срок и стихи Михаила Тимошечкина.
Такое вот совпадение: юность начиналась в бою. А позже книгой стихов "Бой" он входил в поэзию.
Фронтовой солдатский окоп вложил в душу "одну, но пламенную страсть" - от имени своего героического поколения собственной жизнью и творчеством укреплять в нашем сознании высокое гражданское чувство - патриотизм. Ведь "ждут, чтоб кто-то их послушал, стихи солдата о войне".
Обращаемся к ним прежде всего с понятным желанием встретить достоверное поэтическое свидетельство участника огненной сечи как документ времени. И - встречаем.
Неожиданное признание - "...а я боялся на войне", "я подвигов в войне не совершал", пронзительное описание боя:
Голое поле лежит за траншеями.
Голову нечем прикрыть.
Воины, воины с тонкими шеями,
Вам еще жить бы да жить,
Вам бы расстаться
с патронными сумками,
Мокрую скинуть шинель...
Но в небесах
над командными пунктами
Рвется чужая шрапнель.
Вам бы рвануться бы
к жизни даруемой
Через родимый порог...
Мерзлая озимь,
железными струями Пули вскипают у ног... И картина солдатского привала:
Упаду, изможденный,
На винтовку щекой.
Ах, как сладок законный,
Разрешенный покой! Стихи о себе и о тех, кто воевал рядом. Стихи о народе на войне, о народной войне. До таких высот их поднимают запечатленные в строке правда жизни, а также требовательное поэтическое чувство, которые смогли выразить непоказную стойкость ратника в годину испытаний, когда ему народ вверил свою судьбу.
Если речь идет о мужестве советского человека, отстоявшего Родину, спасшего мир от фашистской чумы, то не барабанящим криком, который не привлекает, а отталкивает читателя, особенно молодого, от патриотической лирики. В святая святых поэзии не допущена "красивых слов сухая шелуха". Уже в вышеприведенных строках чувствуется собранность и сосредоточенность мысли, строго подчиненные стремлению сказать о главном. Убеждая правдоподобием, впечатляет запоминающаяся точность в описании фронтового быта. Звучит в строке живое народное слово.
Трогательной, человеческой искренностью, простой и в то же время яркой выразительностью берут за душу стихи Михаила Тимошечкина.
Вчитаемся в одно из них, начинающееся бьющей по сердцу строкой: "Были это все живые люди".
Оно - раздумье о судьбе своих односельчан, павших в битве под Москвой. Когда всматриваемся пытливо в исторические истины - разгром фашистских орд в Московской битве сорвал авантюристский план "молниеносной войны", развеял миф о "непобедимости германской армии" и положил начало краху рейха, - то понимаем, что первая победа нам далась особенно дорого. И стоила она тысяч жизней, в том числе земляков поэта, которых в июле сорок первого в селе провожали с хлебного поля на поле брани. Ждала их тяжкая ратная работа, и уже не на рубахах проступала соль - на солдатских гимнастерках.
И родились в поле у ометов,
И встречают тут последний час.
Мать-земля, родная с колыбели,
Мягкую постель им приготовь.
Новые - с иголочки - шинели
Теплая пропитывает кровь. Сложили головы пахари, но - не отступили. Ведь позади была Москва, родимая воронежская Васильевка, родная страна. А они всю свою короткую жизнь придерживались одной заповеди: лишь бы только Родина жила.
Мне не надо, братцы, ордена.
Мне слава не нужна,
А нужна, больна мне родина,
Родная сторона! Военные стихи - не просто стихи о войне. Они сложены прежде всего о жизни человеческой. А там, на передовой, - в окопе и в бою - человек виден яснее.
О том же вечном - о человеческом в человеке - пишет Михаил Тимошечкин в своих "невоенных" стихах. Душа болит о горестной судьбе крестьянской. Потому что испокон веку Отечество держалось пахарем, оратаем, который в тяжкую годину становился ратником. С ним круто и жестоко обошелся минувший двадцатый век. Войны и революции, крещение коллективизацией и перестройкой, издевательское реформаторство привели к тому, что нынче "умирающая деревня провожает кормильцев своих", "последние у матушки России по селам помирают мужики".
К нулю идет крестьян число.
Лишь стариками и калеками
Давно уж держится село...
Вот так беспечно, беззаботно
К последней подошли черте. "Кровушкой сердце облито" при виде того, как племя дегтемазов под видом "переосмысливания" чернит историю Отечества, растлевая души поколений.
Не кулаками по столу -
По памяти веков
Насилия апостолы
Молотят в сто цепов. Не может молчать поэт, когда на его глазах "расформируют Россию и продадут с молотка".
Да, криком делу не поможешь. Но и молчание, согласимся, - не золото, не серебро.
Вступаю с ней, с эпохой, в бой
Отнюдь не ради личной славы -
Рву душу памятью кровавой,
Народа горестной судьбой...
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
