 |
08.12.09
Мнение. Пролетарии всей России, соединяйтесь!
Из всех лозунгов, гимнов и символов советской власти после распада СССР больше всего подверглись поруганию три: призыв Карла Маркса «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», символ единства рабочего класса и крестьянства Серп и Молот и пролетарский гимн "Интернационал", написанный в 1871 году участником Парижской коммуны, французским поэтом Эженом Потье (русский текст А. Коца – 1902г.)
Не успел еще Советский Союз прекратить свое существование, как лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" исчез с первых полос газет, журналов и других изданий, где прежде он присутствовал в обязательном порядке, характеризуя сущность советской власти, ее стремление к интернациональному единству всемирного пролетариата.
Чем только не заменяли призыв рабочих объединять и сплачивать свои ряды в борьбе за более справедливое устройство мира: афоризмами известных и малоизвестных философов и мыслителей прошлых (древнейших даже) эпох, стихотворными строками, многоумными собственного изготовления изысками и т.д.
Вот одна из воронежских газет в качестве эпиграфа повторяет из номера в номер слова И.А.Бунина "Истина - выше России". Где, когда, по какому поводу и в каком контексте произнес эти слова Иван Алексеевич (да и не все сказанное им так уж непреложно), газета читателям, понятно, не объясняет. Словами Бунина журналисты как бы хотят доказать, что подлинная истина провозглашается именно со страниц их газеты, и она выше России. Все эти хитрости - очевидное и по-детски наивное лукавство.
Лукавили и лукавят до сих пор и многие другие газеты. В зависимости от направленности на их первых полосах появляются броские обозначения: "Народная газета", "Независимая газета", "Желтая газета" ("желтизна" проявляется сейчас едва ли не во всей нашей периодической печати) и т. д., и т. п.
Постоянно возникают портреты то Петра Первого, то Столыпина, то даже Николая Второго (не хватает только Григория Распутина), возведенного нашей христолюбивой церковью в ранг святого, хотя пострадал он не за веру (именно по этой причине было отказано в причисление к лику святых Зое Космодемьянской), а за свои политические убеждения, бросив вверенную ему державу в критический момент на произвол судьбы в руки либерально-буржуазных деятелей, которые и довели ее до ручки.
А вот лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" остался лишь в газете КПРФ "Правде".С чего бы это так? С чего бы это новые власти и выражающие их умонастроение средства массовой информации столь испугались пролетарского лозунга и призыва к объединению?
Да потому и испугались, что пуще всего на свете боятся они сплоченности и солидарности рабочих. Особенно наглядно этот испуг проявился в начальные дни и месяцы кризиса. Он был не только отчетливо слышен в речах власть предержащих, но и виден на их лицах. Испугались! И делали все возможное, чтоб предотвратить солидарные выступления трудящихся, больше всех пострадавших от кризиса, которые вправе были потребовать ответа, почему, кем и как страна доведена до злополучного этого кризиса.
К великой радости властей, все, кажется, обошлось. Разъединенный наш народ, сцепив зубы, терпит очередное нашествие - деваться ему некуда. Да и как не терпеть, когда лидеры правящей политической партии, а вслед за ними и средства массовой информации, как заклинание повторяют: "Не такое терпели, вытерпим и это!"
Терпели, тут ничего не скажешь (и голод, и холод, и войны), но не они, а все тот же русский народ, и в первую очередь рабочие и крестьяне. Даст Бог, вытерпят и нынче и тем самым спасут тех, кто стоит у власти и должен бы, по закону и Божескому, и мирскому, отвечать за все, что творится в стране.
При советской власти символом единства и единения рабочих и крестьян был Серп и Молот. Казалось бы, и новым властям надо было бы всемерно крепить это единство, потому что оно, в конечном счете, и есть тот фундамент, на котором стоит и держится вся наша держава. Но созревшая в недрах советского строя необуржуазия, придя к власти, с каким-то садистским сладострастием принялась изголяться над Серпом и Молотом, не ведая того, что рубит сук, на котором и сидит.
Вслед за лозунгом "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Серп и Молот исчез с газет и журналов, со знамен и штандартов, с произведений изобразительного искусства. Его повсеместно окарикатуривали, сравнивали даже с фашистской свастикой. Иногда, правда, дело доходило до курьезов. Например, в журнале "Огонек", руководимом тогда недавним еще обличителем американского образа жизни Виталием Коротичем, большие знатоки сельского хозяйства изобразили серп с зубьями, нарубленными в обратную сторону.
Опять же, с чего бы такая ненависть к вполне мирному трудолюбивому символу - Серпу и Молоту?
Да все по той же причине, что сильнее любого огня и полымя страшится нынешняя необуржуазия единения рабочих и крестьян, всеми правдами и неправдами старается разъединить их, а еще бы лучше - навсегда поссорить, чтоб они общими силами не выступали против нее.
Само собой разумеется, что не мог остаться нетронутым в постсоветскую эпоху и пролетарский гимн "Интернационал". Его втаптывали в грязь и весь целиком, огульно, и построчно, больше всего возмущаясь тем, что пролетарии намеревались (и призывали к тому) до основания разрушить старый, то есть дореволюционный, так нежно сейчас любимый новыми хозяевами жизни мир.
Но, похоже, хулители "Интернационала" текст его знали лишь понаслышке, иначе бы без труда увидели, что в пролетарском гимне нет ни единой строчки о разрушении старого мира (ее придумали и настойчиво внедряют в сознание современных граждан России именно его критики и отрицатели).
В "Интернационале" есть строфа:
Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим:
Кто был ничем, тот станет всем! Согласитесь, что разрушить "весь мир насилья" и "старый мир" - это совершенно разные понятия и деяния. Если хорошо разобраться, то эту строфу впору бы петь сегодняшним великим нашим демократам и преобразователям жизни. Ведь они представляют старый советский строй и мир как мир насилья, застоя и попрания свободы личности. Но, увы, не поют! Может, пока не додумались до столь простой и очевидной истины.
Дружными усилиями борцов за новый капиталистический мир были повержены и другие символы советской эпохи: герб, знамя и гимн. Но тут имелась какая-никакая логика. Коль распался Советский Союз, коль разбежались в разные стороны (и, как выясняется теперь, нередко враждебные) бывшие союзные республики, то изображать их на ленте, опоясывающей хлебные колосья, не имело никакого смысла.
Колосья эти превратились в лишенную зерна пожухлую солому, а то и вовсе в труху и полову. К тому же на советском гербе были помещены все тот же нелюбимый нынешними демократами Серп и Молот и еще более нелюбимый и ненавистный им призыв рабочих "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Поэтому герб после не столь уж и жарких дискуссий был заменен на традиционно русский, модернизированный и подогнанный под нынешние политические реалии - Двуглавого Орла.
Со знаменем, в конце концов, тоже нашли более-менее разумный компромисс. Красное знамя (и чем только не понравился новым властям один из самых любимых цветов на Руси - красный: Красное солнышко, красна девица, калина красная, - Бог его знает), как символ нашей Победы в Великой Отечественной войне осталось знаменем современной российской армии. Серп и Молот поначалу был с него, разумеется, свергнут, но потом, под натиском возмущенной общественности и особенно фронтовиков, был царственно восстановлен Президентом.
Символом же современной России стал тоже старый традиционный трехколор. Ничего, привыкли - живем. Наследники "красных" поклоняются красной его полосе, наследники "белых" - белой, ничьи не наследники, очевидно, сине-голубому.
А вот с гимном произошла осечка.
Возвращаться к старому царскому было вроде бы как и не с руки, хотя нетрудно, наверное, было и модернизировать, как модернизировали герб, слово "царь" заменить на слово "Россия" - и дружно запеть: "Боже, Россию храни!" Но - не с руки. Полтора десятилетия не пели ничего. Потом покойный Михалков в очередной раз подлатал советский гимн, с ним кое-как и существуем. Старые советские люди как пели "Союз нерушимый республик свободных /Сплотила навеки великая Русь", так и поют. А новые, молодые, не поют ничего. В лучшем случае (даже депутатский корпус), повторяют под фонограмму трудно запоминающиеся слова.
Признаться, даже обидно за не в меру шумливых постсоветских поэтов и композиторов, которые так и не смогли создать достойные слова и музыку, выражающие сущность новой капиталистической России. Впрочем, можно было взять пример со свободолюбивых французов. Те ведь поют до сих пор "Марсельезу", а там слова даже посуровей, чем в "Интернационале".
В пылу этой часто, может, и бесплодной борьбы вокруг символов старой, советской, и новой, надо полагать, антисоветской России, боюсь, мало кто и заметил, как был нанесен сокрушающий удар по одной из самых массовых организаций рабочих - профсоюзам. Формально они остались существовать и существуют поныне, но старую свою роль и значение потеряли, а новой - не обрели.
В связи с этим уместно будет привести цитату из "Советского энциклопедического словаря" 1980 года издания. Вот что там пишется в статье "Профессиональные союзы":
"В развитых капиталистических странах они (профсоюзы.- И.Е.) были легализованы в 19-м веке; выполняют важную роль в борьбе против капиталистической эксплуатации, организации забастовок и других форм выступлений трудящихся" И тут же, строчкой ниже:
"В социалистических странах мобилизуют трудящихся на активное участие в строительстве социализма и коммунизма, являются школой хозяйствования, управления производством, школой коммунизма; участвуют в решении вопросов, связанных с улучшением условий труда, быта и отдыха рабочего класса". Любопытное противопоставление роли и задач профсоюзов в капиталистическом и социалистическом обществе, не правда ли? Но, если мы строим сейчас капиталистическое общество (а это, несомненно, так), то и миссия профсоюзов должна соответствовать этому обществу. То есть, профессиональные союзы обязаны возглавлять борьбу трудящихся за свои права.
Обязаны, но не возглавляют. За редким исключением, профсоюзы занимаются сейчас тем, чем занимались и в советское время. С той лишь, похоже, разницей, что являются школой не коммунизма, а капитализма, защищают не рабочих от эксплуатации и коррумпированного чиновничества, а наоборот, ограждают это чиновничество от рабочих, от их справедливого гнева.
Так, по существу, было и в советские годы (по крайней мере, профсоюзы нигде и никогда не были организаторами и застрельщиками забастовок и стачек, которые формально, по советским законам, не были запрещены), так остается и ныне. Во многих отраслях хозяйственной деятельности профсоюзов вообще не существует. Например, в частных предприятиях самого разного толка, в ООО и т.д., где служащие подчас работают по двенадцать часов в сутки, без оплачиваемого отпуска, выходных и праздничных дней, ничем и никем не защищены от произвола хозяев. О сезонных рабочих и так называемых гастарбайтерах и вообще говорить не приходится: они живут в ужасных бытовых условиях, работают за мизерную зарплату, а нередко им и вовсе никакой зарплаты не платят. И, опять же, их по-настоящему никто не защитит, и никто о них не позаботится, как будто они вовсе не люди.
Вот уже четверть века все преобразования в нашей стране идут под лозунгом демократизации жизни. Слово это так заболтали, что оно давно потеряло первоначальный свой смысл - "власть народа" (от греческого "demos" - народ, "kratos" - власть). А обрести его было бы неплохо, потому что сам собой напрашивается вопрос: "Так кому же у нас, в столь демократической стране, на самом-то деле принадлежит власть?! Неужто народу?! Есть все основания сомневаться в этом - кому угодно, но только не народу.
Конечно, запальчивый этот тезис легко опровергнуть. Дескать, народ, делегирует свои полномочия на управление страной, на власть своим избранникам, депутатам всех уровней законодательной власти, а через них влияет и на власть исполнительную. Давайте положим руку на сердце и честно скажем - ничего он, по сути дела, не делегирует и ни на что не влияет! Это прекрасно показали последние выборы (еще лучше - выборы Президента в 1996году), когда депутаты Госдумы от оппозиционных партий вынуждены были пойти на радикальные меры, покинуть зал заседаний в знак, скажем мягко, не совсем честно проведенных этих выборов.
Самых же рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции вы среди депутатов и Госдумы, и региональный законодательных собраний не найдете. Там заседают либо люди с тугими кошельками, либо бывшие большие начальники, которые прежде подвизались в исполнительной власти и сплошь и рядом завалили порученное им дело. Для хорошего, наверное, тона в законодательных собраниях присутствует еще небольшая доля творческой элитной интеллигенции и почему-то спортсмены. Будем считать, что после окончания спортивной карьеры им иного места в жизни, кроме как депутатства, не нашлось.
Нет там даже представителей среднего и мелкого бизнеса, то есть того "третьего класса", о котором так ратовали демократы "первой волны". Не по карману мелким и средним бизнесменам быть депутатами, хотя формально и могут. Как могут рабочие и крестьяне. Но для этого рабочий или крестьянин прежде всего должен примкнуть к какой-либо из существующих партий, чтобы иметь возможность быть выдвинутым в депутаты. Профессиональные же союзы, наиболее близкие рабочему классу и крестьянству по своим задачам и устремлениям, такого права сейчас, насколько мне известно, лишены.
Рабочие, крестьяне, представители мелкого бизнеса могут быть депутатами лишь самого нижнего уровня законодательных собраний - сельского или поселкового. Уже на районный уровень путь им практически заказан: туда делегируется весь начальственный люд - директора местных предприятий, представители партийной верхушки (чаще всего, разумеется, от "Единой России"), более крупные местные бизнесмены.
Народовластие прекрасно лишь как идея и заманчивое мечтание. (Кстати, в "Интернационале" эта мечта полнее всего и выражена). Но на самом деле она нигде и никогда в жизнь не воплощалась.
Если чрезмерно не идеализировать советскую эпоху (хорошее от нее надо взять, плохое - решительно отмести), то и тогда подлинного народовластия не существовало. Попытка была, но - скоротечная и зачастую уродливая. К концу двадцатых годов власть фактически перешла в руки партийных верхов и административно-хозяйственной элиты.
Конечно, в советское время любому рабочему или крестьянскому парню легче было пробиться во власть. Своими собственными силами и умом он мог поступить в институт (сейчас нужны большие деньги и большие связи), проявить себя в общественной жизни, вначале на комсомольской и профсоюзной работе, а после окончания института на партийной или на административно-хозяйственной. Но справедливости ради, надо сказать, что подчас этот вчерашний выдвиженец из рабочей или крестьянской среды, только дорвавшись до власти, забывал свое кровное родство с рабочим классом и крестьянством и становился таким сатрапом, что лучше с ним никакого дела не иметь.
Советы народных депутатов в советское время всех уровней, за исключением все тех же, сельских и поселковых, никакой существенной, основополагающей роли в жизни общества не играли. Всем руководила партия, присвоив себе не только идеологическое влияние, но и управление народно-хозяйственной жизнью. Советы народных депутатов, в том числе и Верховный Совет, были всего лишь декорацией, как и вся избирательная система. Кандидаты в депутаты тщательно отбирались по квотам: столько-то рабочих, столько-то крестьян, столько-то интеллигенции, столько-то мужчин и женщин, столько-то партийный и беспартийных, столько-то Героев Социалистического труда и Героев Советского Союза, столько-то военных и т.д. Каждая кандидатура много раз проверялась и перепроверялась. И случайный человек, самовыдвиженец, будь он хоть семи пядей во лбу, попасть в народные избранники не мог. Похоже, что в этом проторенном направлении мы двигаемся и сейчас.
И все же мечта о народовластии не покидает рабочих, крестьян и трудовую интеллигенцию. В "Интернационале" есть строчки:
Никто не даст нам избавленья -
Ни Бог, ни царь и не герой,
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой. По нынешним демократическим временам, слова, может быть, и слишком радикальные, но доля правды в них есть. Трудовому народу особо рассчитывать на вождей и героев не приходится. На Бога, конечно, уповать можно, но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Надо объединяться, поначалу - хотя бы в профсоюзы, помня, что, по теперешним законам, профсоюзы - единственная организация, которая может существовать на производстве легально, выдвигать из своих рядов лидеров рабочего движения и самим защищать свои права. Надо заставить вождей и героев считаться с мнением рабочего человека. О пресловутой диктатуре пролетариата речь тут не идет, по той простой причине, что любая диктатура - это зло, и немалое.
Насчет соединения пролетариев всех стран вопрос тоже, конечно, риторический. Карл Маркс выдвигал этот лозунг в середине 19-го века, Эжен Потье писал "Интернационал" в конце 19-го века, когда человечество еще не пережило ни Первой, ни Второй мировой войны, наглядно показавших, чего стоит в действительности единении пролетариев всех стран. На полях сражений как раз и сходились пролетарии этих стран и взаимно истребляли друг друга. А ведь в начальные дни и месяцы Великой Отечественной войны советские люди, воспитанные в духе интернационализма, крепко надеялись, что немецкие рабочие восстанут против Гитлера и не будут воевать против своих братьев по классу в Стране Советов. Увы, не восстали, а воевали со всем пролетарским упорством и дошли до самой Волги.
Нынче тоже с единением пролетариев всех стран дело обстоит не лучше. Так что пока умолчим об этом нелегком вопросе.
А вот пролетариям всей России соединяться надо, если только они не хотят навсегда остаться "проклятьем заклейменными", "миром голодных и рабов"…
Автор: Иван Евсеенко.
Источник: "Коммуна", N 182 (25416), 08.12.09г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
