04.12.10
Наша баба Паша
Земляки | В свой 101 год она без очков вдевает нитку в иголку, по хозяйству сама управляется и огород не бросает. А еще она – человек необыкновенной доброты
Прасковья Дмитриевна Кузьменко. Фото Евгения Свирина.
Низенький, повидавший и революцию, и войну дом старейшей жительницы Павловского района Воронежской области Прасковьи Дмитриевны Кузьменко притулился на взгорке, в стороне от других хором.
Признаюсь, когда подходил к ее калитке, оторопь взяла: 101 год все-таки!
Сухонькая, опрятная баба Паша, как ее привычно называет уже не одно поколение односельчан, самолично встретила нас. В светленьком платочке с синими узорами, в синей кофточке с зеленым воротничком. Слегка опирается на потрескавшуюся, темную, видавшую виды палочку. Лет 80 по виду ей, может, и дашь, но в то, что век баба Паша уже перевалила, веришь с трудом.
Около нее - соседка, однофамилица Серафима Петровна (здесь полсела - родственники или, на крайний случай, просто однофамильцы), предупредившая старушку о нашем приезде. Телефона-то у бабы Паши нет.
Поздоровались, и от пронизывающего, промозглого ветра тут же подались в хату. Но краем глаза я успел заметить и ровный, большой двор, и сарай под камышом, и сосновый лес невдалеке.
В доме потолок низок - головой матицу почти задеваешь. Возводили-то когда, в незапамятные годы! Это еще родительский дом. Баба Паша всю свою жизнь здесь и прожила. Выходит, за десяток лет до революции строили.
В доме - две комнатки. В первой, в углу образа: скромно, не напоказ. С верой прожила Прасковья Дмитриевна все эти безбожные годы. И зла на людей никогда не держала, по-доброму относилась и относится ко всем. Оттого-то, видимо, и прожила столько. А ведь обижали недобрые люди, за всю жизнь и не перечесть, сколько раз. В последние годы бабу Пашу по зиме дважды обокрали цыгане - хотя и поплатились они впоследствии, были наказаны, - вынесли из хаты и из погреба все, что можно. Воспользовались лихоимцы тем, что дом остался без присмотра. Она сильно сначала расстроилась, а после рукой махнула: долго горевать - себе дороже.
Прасковья Дмитриевна в конце осени уезжает к дочке и внуку в Воронеж - зиму пережить. И не потому, что не справляется с домашним хозяйством, а просто боится ее дочь Нина Тихоновна чрезмерной материнской рачительности: топит-то она через день, а в лютые январские холода и простудиться может.
- На каком этаже у дочки-то живете? - говорю громко, прямо в ухо бабы Паши.
- Высоко, внучек. Аж на восьмом!
- И не страшно, не тоскливо в Воронеже-то?
- Что ты, что ты! Хорошо мне с дочкой и внуком. В выходные даже гулять хожу.
Баба Паша - старушка не сказать, что очень крепкая, но, по крайней мере, не дряхлая. Смотрю в ее глаза и думаю: «Сколько же они повидали на своем веку!». А ведь биографию ее можно вместить в одну строчку: всю жизнь работала свекловичницей в колхозе.
У отца с матерью было порядочное хозяйство: конь, коровы, овцы, другая животина. Дюже строгий был отец, суровый. Так что учиться было некогда, и баба Паша закончила только первый класс церковно-приходской школы. Но это не помешало ей прожить жизнь свою достойно, в добре.
Иван, первый муж, погиб на фронте. Засела на всю жизнь в ее памяти строчка из мужниного письма, написанного сразу после боя: "И горели небо и земля". Погиб Иван на Смоленщине. "Не поехала к любимому на могилку, - признается баба Паша, - ибо побоялась, что там же, рядом с ним, и останусь, сердце мое от горя разорвется…"
Со вторым, тоже фронтовиком, Тихоном, родили дочку, прожили вместе до девяноста лет. Теперь она одна. "Была сестра, Анна, учительница истории, брат Петр, да ушли они давно туда, где нет ни печали, ни воздыхания, только жизнь вечная", - с большой грустью в голосе говорит.
Нет, одинокой она себя не чувствует: на зиму уезжает к дочке, летом общается с соседями, особенно с Серафимой Петровной. В хате без дела не сидит. А двадцать пять соток огорода, по словам соседки, обрабатывает так, что одной сорной травинки не сыщешь. Это она недавно пол-огорода бросила - невмоготу стало управляться.
-Что же выращиваете, Прасковья Дмитриевна?
- А все, что в хозяйстве требуется. И картошку, и помидоры, и баклажаны, и капусту.
- И бахчу тоже! - подсказывает соседка. - У нее несколько лет назад хорошо уродилась тыква, так она по соседям носила, раздавала. Сама приготовит, настряпает, еще и угостит, понесет кому что. Вот, одну женщину ударил инсульт, так она ей еду носила, пока та не поправилась. Добрая душа. Ни с кем никогда в жизни не поругалась.
Баба Паша, как летом ни зайдешь, постоянно на огороде - с утра до вечера. Так на колхозном поле да на огороде вся жизнь и прошла. Она - ветеран труда! А зрение-то у нее для такого возраста отменное - без очков нитку в иголку вдевает. В страшные военные годы шила солдатское обмундирование. А в прошлом году наделила себя обновами - сшила кофту и юбку.
Баба Паша сама ходит в магазин, да и на поминки тоже отправляется: ведь на ее глазах, почитай, все село выросло. Многие старушки и старики ей в дети годятся.
- Она-то и не хворала ни разу за жизнь, - говорит соседка Серафима Петровна.
Да нет, прибаливала. Не тяжело только, не смертельно. И по извечной русской привычке все перетерпеть преодолевала болезнь. И отлежаться считала немыслимой роскошью.
Все всматриваюсь в ее удивительно спокойные глаза. Не мутные они, а серые, только выцвели за годы, потускнели. И взгляд бабы Паши обращен как бы в себя, в свою вековую мудрость.
...Не поддалась уговорам баба Паша, вышла проводить нас до калитки. И пока мы отъезжали, все махала и махала вслед сухонькой рукой.
Про себя же я мысленно подумал: "До свидания, баба Паша! Поезжайте на суровые, вьюжные зимние месяцы в Воронеж, а по весне, когда распустятся березы и зазеленеют пригорки, вновь возвращайтесь в свое маленькое, но такое родное сельцо".
село Черкасское, Павловский район
Автор: Сергей ЛУЦЕНКО
Источник:"Коммуна", N 179 (25610), 04.12.10г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
