22.09.10
Наверное, она никогда не закончится, эта война...
Два года назад «Воронежская неделя» публиковала заметки россиянки, вышедшей замуж за иракца, выпускника Воронежского госуниверситета. Автор тех заметок поддерживает связь с редакцией, и ее сегодняшние воспоминания вовсе не предназначались для печати - это было обычное письмо, но, с согласия автора, решено его опубликовать.
Как обычно бывает в месяц Рамадан, либо мы с мужем ложимся спать очень поздно, либо не ложимся до утра, а встаем поздно. Вот и пару дней назад досидели до четырех, затем муж благополучно уснул, а меня стала мучить бессонница. Только к 8.00 утра меня сморило. Свет, звуки с улицы, храп мужа уже не так мешали. И вот, как только я провалилась в сон, меня будто что-то подбросило над кроватью. Дом тряхануло, как при землетрясении. Спросонья я решила, что упал шкаф, который стоит рядом. В одно мгновение я села. "Что это было?" - спрашиваю у мужа, который тоже подскочил.
"Взрыв! Что же еще…" На часах было 10 утра.
Взрыв... Что же еще... Да, к взрывам мы уже привыкли. Две недели назад тоже был взрыв, совсем рядом, в 300 метрах от дома на воздух взлетела машина.
Тоже уже привычный хлопок, потом сирены "скорой помощи" и милиции. Погибшие, раненые. Но в этот раз громче, сильнее. Хотя и дальше – в 600 метрах от дома, возле губернаторской, опять заминированная машина.
После того самого взрыва.
Двухэтажное здание в считанные секунды рухнуло. Во всем районе из окон повылетали стекла и рамы, в радиусе 100 метров валяются искореженные обломки машин, какие-то железки, стекла, камни.
Я была на месте взрыва всего полчаса назад.
Так как наш дом далеко, а окна у нас открыты, только балконная дверь распахнулась. А продавец в магазине на первом этаже слетел со своего стула. Ну а там, у губернаторской, - 29 погибших, много раненых. Есть даже пропавшие без вести - это те, которых нет ни среди убитых, ни среди раненых, ни среди живых. И останков их тоже нет.
Страшно, ужасно, и зачем об этом писать, если это не касается никого из тех, кто читает эту запись. Это ведь не Россия, а далекий Ирак, в котором уже закончилась война, как известно, и в котором люди привыкли к потерям и к горю, к своему и к чужому. И это никого не касается, кроме самих иракцев. Но я живу в этой послевоенной стране, и меня это касается непосредственно, поэтому я и пишу об этом.
Теперь по всему городу милиция, машины на улицах парковать нельзя. Свою машину пришлось оставить у знакомых в другом районе и при необходимости передвигаться пешком.
Казалось бы, война давно закончилась (относительно давно), послевоенные проблемы вроде тех, что устраивали Джейш Махди, держащие в страхе народ, тоже позади. Да и во время самой войны наш город считался одним из самых безопасных. А тут на тебе.
Когда война идет, кажется, что она никогда не закончится. Никогда. И в подтверждение этому - эти взрывы. А может, это не война, а страшная болезнь с названием "терроризм", как раковая опухоль распространяется по всему миру, не только по Ираку. И бороться с ней нужно, но не известно, как.
И поэтому не только во время войны, не только в далеких странах с нестабильной ситуацией будут гибнуть люди, ни в чем не виновные, вышедшие из дома по каким-то делам, волею случая оказавшиеся не в то время и не в том месте, которых не дождутся сегодня дома, которые останутся инвалидами, чьи жизни оборвал какой-нибудь смертник, как это было сегодня.
Автор: Ирина Лозовская.
Источник: "Воронежская неделя", N 38 (1971),22.09.10г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
