28.01.10
Житейские истории. Наше собачье дело
Меня собака бродячая укусила на Северном рынке. Шел я по узкому проходу между киосками, никого не трогал, вдруг рядом рык, боль в ноге... Я обернулся - и увидел понурую собаку с отвисшими сосками. Она уже потеряла ко мне интерес и шла дальше, как ни в чем не бывало. Задрал я штанину, а на голени следы зубов, будто от челюстей молодой акулы.
Первая мысль: "За что?!" Вторая: "Ах, ты, сволочь! Третья: сорок уколов в живот!.." .
Все мои жизненные построения стали рушиться. Уж этим тварям я всегда доверял, как родным. Одна из них, по имени Дашка, живет в нашей квартире чуть ли не главным членом семьи - и на тебе! Я ж свой!
Свидетели этого нападения слегка обсудили происшествие, прозвучало "У нее здесь щенки, наверное", и на этом все кончилось. Я не понял: что, щенки оправдывают нападение на беззащитного человека, ни разу в жизни не обидевшего собаку?
Из киоска вышел продавец, осмотрел следы зубов и пожал плечами: "Да не бойся, это ж Катька, она здесь давно живет, не бешеная, а наоборот, хорошая. Просто у нее щенки, а ты, наверное, ей на лапу наступил и не заметил. Ничего, может, и обойдется..."
Я купил на рынке все указанное женой и вернулся домой. Дашка встретила меня заполошной радостью, но я теперь знал этому цену. Неблагодарные твари! А жена предложила вызвать врача, везти его на рынок, ловить ту собаку и проверять на бешенство, а потом уже делать уколы. Сегодня, мол, фармацевтика ушла вперед, и можно обойтись шестью уколами. Но бешенство неизлечимо, сказала жена. "Как же мы без тебя?.."
Я решил, что умереть - проще. И настоял на своем: промыть рану с мылом, намазать йодом и постараться забыть. "Конечно, -0сказал я, - это ж не тебе ветеринар в фуфайке будет протыкать живот своим шприцом. Да и зачем мне теперь жить, если я навсегда потерял веру в собак? Разве не мы с тобой угощали их колбасой при любом удобном случае? Вон, одна из них сидит на диване, хвостом вертит и радуется, скотина такая! .."
Потом мы пошли на рынок. Жена хотела сама посмотреть: нет ли у собаки признаков бешенства - пена там, глаза красные или еще что. Нашли эту "террористку". Да вроде ничего, нормальная собака. Наверное, я все-таки на лапу ей наступил.
Через неделю следы от укусов прошли, и мы о происшествии забыли.
А недавно повел я ранним утром Дашку гулять. Солнышко, тишина, птицы заливаются, будто они в этом городе - главные. Смотрю - собака лежит на остановке. Та самая. Обвисшие соски, равнодушные глаза со вселенской печалью... Подошел я к ней, присел на корточки. И между нами состоялся такой примерно диалог.
- Ну что, зараза, помнишь, как ты меня укусила? Нет, ты скажи: за что? Тебе бы понравилось сорок уколов в живот? И кому ты на фиг теперь нужна, такая злобная тварь? Даже дети тебя бросили. Вон какие соски - это ж не одно поколение щенков...
- Нет, извините, не припоминаю я вас. Впрочем, теперь это не имеет значения. Хоть уколы, хоть сорок пинков в живот. Умирать, конечно, не хочется. Дозвольте ручку вашу лизнуть... А дети, что ж, - вас, людей, тоже дети бросают. Хотите, вместе давайте смерти дожидаться; располагайтесь рядышком.
Ясно было, что она действительно помирать сюда пришла: никто ж добровольно не оставляет нажитое место на рынке. Плохая она стала совсем. Я купил в киоске колбасы. Она поднялась, задние лапы ее дрожали. Дашка виновато смотрела, как она ест.
Подошла соседка и рассказала, из-за чего Катька с рынка ушла. Там несчастный случай произошел: одна семья возвращалась ночью из гостей через рынок. А собаки ж - существа благодарные; если их кормят, они почитают долгом охранять территорию. И так получилось, что они сильно покусали ребенка. Через день собак на рынке отстреляли. И старых, и молодых. Если кто из них и остался в живых, то убежал. Такие вот дела.
А на следующий день я увидел, как пожилая тетка кормит Катьку сосисками. И что-то ей рассказывает. И в другие дни я видел: она покупала в ларьке сосиски и садилась на лавочку. Катька подходила и тихо виляла хвостом, клала морду ей на колени. Тетка снимала с сосисок обертку и кормила Катьку из рук. И о чем-то с ней долго разговаривала. Большая такая тетка, при ходьбе сильно переваливалась.
Я больше не покупал колбасу для этой террористки. Не хотелось мешать их интимному общению. А через месяц оно само закончилось: раздавленное тело собаки лежало на дороге, и его объезжали машины.
В минуту смерти она, может, успела увидеть всю свою собачью жизнь - от нежного щенка, которого так любят потискать дети, и до собачьей старости, когда мысль подержать тебя, такую, на руках ни единой душе и в голову не придет. Может, и про меня подумала: зря, мол, я того типа укусила. И не знала, что я давно уже простил ее.
Ни один из ее щенков, взрослых или молоденьких, если и был жив, понятия не имел, что с их матерью. Но ей особо не о чем беспокоиться: переночевать им где-нибудь уголок найдется. Зимой будут замерзать, конечно, и кто-нибудь из ее уже взрослых мальчиков или девочек погибнет. А может, пустят в павильон какой погреться.
Она оставила их, надеясь, что добрые люди чего-нибудь кинут и не дадут пропасть.
Не знаю, видела Дашка останки Катьки или нет. Но ночью мы с женой проснулись от жалобного скуления собаки. Включили свет: "Что такое, Дашечка, что случилось?.."
Оказалось, она в полной темноте залезла под диван, вытащила резиновую игрушку и теперь, положив ее на пол возле нашей постели, сидела рядом и скулила, приглашая поиграть. В щенячьем ее детстве это была любимая игра: мы бросали игрушку в коридор, и она мчалась туда со всех ног, отыскивала ее и приносила к нам. Но не отдавала, а грозно рычала, если протянешь руку, и уворачивалась. А потом, отдав игрушку, ждала, когда мы опять ее бросим. Хвост ее демонстрировал радостное нетерпение, и мордочка была переполнена собачьим счастьем.
Но это ж когда было! Давно уже прошли те щенячьи времена. А тут - глухая ночь, шторы задернуты, и темнота в спальне... Детство, что ль, приснилось, Дашка?..
Ну, прямо как мы.
Автор: Александр Ягодкин.
Источник: "Коммуна", N 11 (25442), 28.01.10г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
