20.02.10
Синий купол небес
Победители | Он не думал, что придется уйти за Урал, чтобы победную точку поставить в Праге
С небом и самолетами Николай Николаевич Балалайкин сдружился во время войны.
А балалайка - на всю жизнь. Фото Михаила Вязового.
В комнате, куда Николай Николаевич провел нас, многие вещи напоминали о его причастности к военной авиации, многолетней службе в Вооруженных Силах. На столе, за который мы с разрешения хозяина квартиры «приземлились», - рукопись воспоминаний о механиках и мастерах по вооружению 143-го гвардейского штурмового авиационного полка, фотоальбом, наполненный снимками боевых друзей, фотографиями с многочисленных встреч с однополчанами в освобожденных ими городах.
В дополнение ко всему на кровати лежала парадная тужурка подполковника с синими, как небо, погонами. Орден Красной Звезды, две солдатские медали "За боевые заслуги" красноречиво говорили о воинской доблести Балалайкина. Среди всех этих свидетельств из далекого прошлого как-то совсем не вписывались балалайка, висевшая на стене, и огромный сундук за дверью.
- Это подарок от друзей, когда я работал в котельной, - сказал Николай Николаевич, обратив внимание, с каким пристрастием мы рассматриваем балалайку. – "А что можно подарить Балалайкину, как не балалайку?.." - шутили они, преподнеся мне инструмент. Откуда было им знать, что я еще во втором классе своими руками сделал балалайку! За струны сошла металлическая проволока из расплетенного троса. Так что я с этим инструментом на "ты".
Многие односельчане думали, что, как и отец, пойдет Николай работать на железную дорогу. А его позвал синий купол небес. В 1938 году наденет он форму курсанта Ленинградского авиационного училища. В 1940 году, получив звание "военный техник второго ранга", Балалайкин был направлен в Качинское военное училище.
22 июня 1941 года на 4 часа утра были назначены полеты со стрельбой по конусам. Самолет "Р-5", приняв на борт курсантов, в установленное время ушел в небо. После сброса конуса курсанты преступили к стрельбе. Балалайкин внимательно наблюдал за работой курсантов. Вдруг промелькнули какие-то незнакомые силуэты самолетов. Добравшись до кабины пилотов, Николай спросил:
- Чьи это разукрашенные самолеты?
- Похоже, немецкие… - услышал в ответ.
"Тогда мы еще не видели камуфлированной военной техники, да и само слово "камуфляж" было нам не знакомо, - рассказывает Балалайкин. - Когда мы подошли к аэродрому, то увидели, что на взлетной полосе вместо посадочного "Т" белыми полотнами выложен "крест". Это означало: прекращай полеты, заходи на посадку. Уже на стоянке к нам подбежал механик самолета и во весь голос прокричал: "Война!"
Вскоре 24-летнего Николая Балалайкина с товарищами перебазировали в Челябинск. На базе Троицкой летной школы был сформирован 735-й ночной штурмовой авиаполк, куда и "напросился" Николай, стремившийся бить врага на фронте. Именно здесь, на Урале, развернулась масштабная подготовка сильно поредевших сил авиации к важнейшим боям...
Менялись аэродромы, фронта, названия освобожденных городов. В составе 1-й авиаэскадрильи 143-го гвардейского штурмового авиационного полка Балалайкин участвовал в сражениях за Воронеж и Курск, Кировоград и Кременчуг, воевал в Польше и Германии. 8 мая 1945 года в Праге встретит он свою 28-ю весну.
...Несмотря на то, что Николаю Николаевичу уже за 92, он детально помнит многие события, а также имена своих боевых товарищей. И среди них - летчик Павел Маслов. В годы войны он совершил 244 боевых вылета на штурмовку живой силы и техники противника. Маслова восемь раз сбивали фашисты, но он каждый раз возвращался со своим воздушным стрелком Сашей Глытенко в полк.
- Пашка дважды попадал в плен и дважды бежал из него, - рассказывает ветеран. - И уже в мирное время, в 1949 году, ему припомнили это. Он к тому времени работал в Воронежском аэроклубе летчиком-инструктором. Его уволили с работы согласно директиве ЦК партии, в которой, в частности, говорилось о том, что весь летный состав, побывавший в плену у немцев, впредь не допускать к обучению курсантов. А летчик он был - от Бога!
Послевоенная судьба сложилась у Николая Николаевича, как и у многих кадровых фронтовиков. Оставшись в рядах Советской Армии, три года служил в Австрии, затем в Венгрии. Вся наша жизнь соткана из случайностей и совпадений, которые во многом потом определяют жизнь. Так было и с Николаем Николаевичем. В 1946 году поехал Балалайкин в отпуск в Москву с четкой установкой командира полка: "Без жены не возвращайся!"
- Мы с подругой подошли к автомату газировку попить, - вступила в разговор хозяйка квартиры Тамара Ивановна. - В этот момент кто-то стучит мне по плечу и говорит: "Верка, ты чего не признаешься!.." Поворачиваюсь - а передо мной бравый капитан с орденами на груди. Вот так мы и познакомились.
- У нас в эскадрильи много девчат служило. Они мастерами по вооружению были. Выполняли такую работу, которая не под силу иной раз была и мужикам. Каково это - стокилограммовые бомбы подвешивать к самолету?! А они это делали, но никогда не жаловались на усталость. Увидев знакомое лицо, я подумал: кто-то из моих девчат стоит возле автомата. Но получилось, что малость обмишурился. Но что досадно, думал с москвичкой познакомился, в Москве буду служить... А оказалось, ее родина - Тверь, которую я защищал в 1942 году, - улыбаясь, говорит Николай Николаевич.
Вот уже почти 64 года они живут душа в душу. Тамара Ивановна помоталась с ним по многим гарнизонам Советского Союза.
И уже полвека живут они в Воронеже, который стал им родным. Всякое было в их судьбе - и радости, и потери. Как считает Тамара Ивановна, жизнь удалась.
"С мужем повезло, - говорит она. - Не пил, не курил. Мастеровой. У него с детства тяга к дереву. Сундук, за дверью, - его работа. Еще на Дальнем Востоке соорудил, ни одной щели нет, даже моль не пролезет. И сюда, когда приехали, сперва устроился он на мебельную фабрику, а уж потом перешел на мехзавод".
... Закрыта последняя страница фотоальбома, где хранится память об однополчанах, о молодых годах, пришедшихся на военное лихолетье.
- Мы с женой ни одну встречу не пропускали с фронтовыми друзьями в городах, которые освобождала дивизия. Столько народу приезжало, море. А сейчас некому и позвонить, - с грустью говорит Николай Николаевич. - А давайте ребята я вам сыграю. И он выдал "на гора" такую частушку, от которой как-то легче стало на душе и радостней за этих замечательных людей, не растерявших на жизненных полустанках, несмотря ни на что оптимизм и любовь.
И он выдал на гора такую частушку, что стало как-то легче и радостне за этих замечательных людей, не растерявших на жизненных полустанках, несмотня ни на что, оптимизм и любовь.
Автор: Валерий Казанов.
Источник: "Коммуна", N 25 (25456), 20.02.10г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012