08.04.10
Великая Победа в лицах. Крутые виражи Михайлова
Войну Алексей Михайлов начинал подводником на Черном море, а закончил летчиком на берегу Прибалтики
- Когда я рассказываю о том, что стал летчиком на войне, не заканчивая летной школы, никто не верит, - говорит Алексей Михайлович Михайлов. – Но это действительно так.
Алексей Михайлов. Фото Михаила Вязового
Слушаешь военные рассказы Алексея Михайловича - и невольно начинаешь задумываться: а не привирает ли рассказчик? То он подводник, то морской пехотинец, то летчик. Но стоит открыть фотоальбом - и понимаешь: да нет же, все правда! Вот он, на снимке, - бравый военмор Михайлов в кругу друзей после окончания учебного отряда. Дата стоит:1939 год. И приписка: Севастополь.
- Когда я получил специальность «торпедист-минер», меня направили во 2-ю бригаду подводных лодок Черноморского флота, - вспоминает Алексей Михайлович. - А здесь распределили в экипаж подводной лодки "М-33", моряки называли их "малютками". На этой подводной лодке я и встретил 22 июня 1941 года. День, который разделил нашу жизнь на "до" и "после".
В ноябре 1941 года Военный Совет Черноморского флота получил указания о выводе из Севастополя не нужных для его обороны сил флота, в их числе и "М-33". Вместе с другими подводниками Михайлов сошел с корабля, чтобы на суше бить врага. Пришлось ему в срочном порядке осваивать пехотную науку побеждать.
В январе 1942 года в заснеженных болотах под Старой Руссой в составе 235-й стрелковой дивизии разведчик Михайлов примет первый бой. Солдатскую медаль "За боевые заслуги" получит он из рук командира полка за немецкого "языка", в котором так нуждалось командование.
- Трудно это было сделать. Линия фронта стабилизировалась, все подходы были заминированы и пристрелены. Людей теряем, а "языка" не можем взять, хоть тресни. И все же удалось это сделать. Вблизи фашистского переднего края стоял наш подбитый танк. Из него фрицы по ночам ракетами освещали нейтральную полосу. Ясно, что зимой в мороз в танке долго не просидишь. И они вынуждены были часто меняться. Вот при смене их мы и решили взять "языка". Одного повязали, когда тот пришел на пост, а другого выманили из танка. Замотали немцам головы халатом, чтобы не кричали, уложили в фанерную лодочку, которую всегда брали с собой, привязали и потащили.
А как же все-таки попал в авиацию пехотинец Михайлов?
Первые уроки в изучении самолета ему преподал его друг Саша Волынский. Тот до войны закончил аэроклуб, летал на аэроплане. И в одно прекрасное время Волынский "обрадует" Михайлова известием, что он написал письмо Верховному Главнокомандующему Сталину, чтобы тот распорядился направить их в авиацию.
- Меня аж пот прошиб, несмотря на мороз, - вспоминает Алексей Михайлович, - Сталину письмо?! Все, готовь сухари. А главное, при чем тут я, не имеющий никакого отношения к авиации?.. Ладно, он летал, а я только в книгах читал об авиации. Накричал на него. А он спокойно так говорит: "Да все равно никого ответа не будет. Успокойся". А через некоторое время командир полка строит всех нас и вызывает из строя Волынского и меня. Ну, думаю, хана! Высказал комполка все, что думает о нас, и влепил строгий выговор, пообещав, если что-то подобное повторится, отправит в штрафбат.
Но неожиданно авиационный вопрос вновь всплыл. Вышел приказ - всех, кто учился в аэроклубах, имел летную практику, вернуть в авиацию. Связано это было с тем, что заводы за Уралом заработали, а на новые самолеты некого было сажать. Приказ, как известно, надо выполнять, и в части стали отбирать людей в учебно-тренировочные авиационные полки. Волынский уговорил Михайлова попробовать еще раз, мол, чем черт не шутит.
- Скажешь, что летал на морском ближнем разведчике МБР-2. Пехотные все равно не разбираются в авиационной технике, - инструктировал своего друга Сашка перед тем, как предстать перед глазами комполка.
Одним словом, авантюризм чистой воды. Но хитрость сработала. Волынский представил документы об окончании аэроклуба, а Михайлов убедил комполка о своей причастности к авиации трепетным рассказом об летающих лодках. Велено было выдать им предписание и отправить на переобучение.
Ехал сержант Михайлов со своим другом к новому месту службы, терзаясь мыслью: а как же он поднимет самолет? Ведь на первом же тренировочном полете его раскусят, и не миновать ему штрафбата. Но уроки Волынского не прошли даром. Когда он занял место в кабине "По-2", то уже знал, где рычаг газа, где магнето включается. Но одно дело - теория, и совсем другое - практика, особенно в летном деле. Более того, участь первым поднять в небо самолет выпала Михайлову.
Инструктор, с которым Алексей Михайлович впервые поднялся в небо, немного был удивлен тем, насколько неуверенно Михайлов пилотирует самолет, но списал это на то, что тот давно не держал в руках штурвал.
- Ничего, все встанет на свои места, - успокоил он новичка после приземления. - Еще пару раз вместе слетаем, а дальше самостоятельно будешь выполнять летные задания. Главное - желание есть, а толк будет.
И не ошибся инструктор. Из Михайлова получился настоящий летчик. Сначала он попал в авиационный полк ночных бомбардировщиков, а затем переучился на летчика-истребителя. Летал на различных моделях самолетов, но больше всего пришелся ему по душе "Ла-7". На счету Михайлова - 250 вылетов на разведку переднего края немцев. Летать приходилось на малой высоте и скорости, чтобы получить четкий снимок, а с земли лупили из всех видов вооружения. И каждый вылет мог стать последним.
- Терял друзей, в том числе и своего учителя Сашу Волынского, и сам не раз был на грани смерти. Однажды самолет загорелся сразу после отрыва от земли. Я решил протянуть за стоящие впереди березы, зная, что за ними тоже аэродром. Открыл фонарь кабины, и пламя сразу садануло в лицо. После того, как отстегнул ремни, меня сразу же высосало из кабины. Ударившись головой о стабилизатор, полетел вниз. Рукой хватаю вытяжное кольцо парашюта, а кольца на месте нет. Хорошо, что под палец попал трос. Дернул за него, парашют вывалился из ранца и зацепился за макушку березы. Это меня и спасло.
Девятого мая старший лейтенант Михайлов встретил в составе 50-го авиационного истребительного полка, который входил во 2-й Прибалтийский фронт. Страна готовилась к Параду Победы. В сводные полки на парад включались Герои Советского Союза, кавалеры орденов Славы и наиболее отличившиеся орденоносцы. В числе отобранных оказался и Михайлов. К тому времени старший лейтенант Михайлов за мужество и храбрость был награжден двумя орденами Красного Боевого Знамени, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями. В начале июня 45-го участников парада одели в новую форму, и они приступили к тренировкам в Москве.
- Пока репетировали, вдрызг разбил пару сапог. Ведь готовили нас серьезно, а идти по брусчатке Красной площади оказалось нелегко. Но у нас все получилось. Это было незабываемое зрелище, - вспоминает Алексей Михайлович.
Еще долгое время служил Михайлов в авиации, освоил реактивные самолеты. Окончил академию. Ушел в запас в звании полковника. На "гражданке" работал в Воронежском КБХА, создавал двигатели для ракет.
И хотя Михайлов почти 20 лет отдал авиации, он не забывает о своем флотском начале. В День моряка-подводника приходят поздравить друзья с предприятия, из клуба моряков-подводников. И в этот день звучит за праздничным столом третий тост: "За тех, кто в море!".
Удивительна судьба Михайлова, уготовившая ему столько испытаний. Причудливы ее виражи. Но везде где бы он ни служил, Алексей Михайлович все делал с честью и достоинством.
Автор: Валерий Казанов.
Источник: "Коммуна", N 50 (25481), 08.04.10г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
