24.04.10
Культура. Актеры с соседней улицы
Острогожцы сняли художественный фильм о войне
Три года ушло у педагога детской школы искусств Николая Ребрикова на съемки 28-минутной короткометражной ленты. Премьерные показы состоялись накануне Дня Победы в музее имени И.Н.Крамского и по местному телеканалу.
Одноименный рассказ Острогожского писателя Якова Кравченко – это потрясающий по силе документ.
- Всего лишь четыре с половиной странички текста, - говорит режиссер ленты, педагог театрального отделения школы искусств Николай Ребриков. - Всего лишь «частный» случай из хроники Великой Отечественной - а какова сила трагизма и правды!
В истории, которую поведал Яков Кравченко еще в 1968 году в своей книге рассказов "Последняя операция", писатель ничего не придумывал и не домысливал. Ее ему, уже после войны, в подробностях рассказал один острогожский колхозник, который и стал свидетелем тех трагических событий. "Мне же оставалось только записать новеллу, - говорит Яков Федорович, - а людей, тамошние места, где все и происходило, я хорошо знал".
- Тогда же, в 1968 году, первый раз я и прочитал рассказ "Волки", - рассказывает Николай Ребриков. - Потом будут неоднократные возвращения к нему, перечитывание и анализ текста. Всякий раз думал про себя: "Так это же готовый киносценарий. Бери его и снимай фильм!"
От первого же прочтения "Волков", от встречи с героем рассказа четырехлетним Ионовым Кузькой и с фашистами, заставлявшими мальца лезть в волчью нору за волчатами, которых офицер-гитлеровец намеревался отправить в Германию своей молодой жене в подарок, у Ребрикова подступил ком к горлу и навернулись слезы.
- Я ведь сам был в ту пору еще очень юн, - говорит Николай Ефимович. - И верил, что зло должно быть всегда наказано. А тут такая голая жестокая правда жизни, правда войны…
В своем ученике по Острогожской школе искусств Боре Милашенко он увидел того самого Кузю Ионова. Вот как описывает портрет мальца автор:
"Кузька, действительно, очень мал, жесткие волосы на его голове торчат в разные стороны, неумытое личико - с кулак старосты. Удивляло недетское выражение глаз: слишком много в них серьезного внимания и настороженности. Одет Кузька в рубашку и штанишки под цвет пыли. Штаны на коленях протерлись и светятся, как сито. Рубашка коротка, так что временами у пояса мелькала смуглая кожа. Несмотря на холодный день, он бос, ступни его привычно шлепают по колкой земле".
- Три года назад, когда начались съемки видеофильма, - продолжает Николай Ребриков, - я понял и твердо решил: сейчас или никогда! Дело в том, что Боря Милашенко, которого я собирался снимать в главной роли, мог быстро повзрослеть и "выйти" из того образа, который мне и виделся.
И Ребриков затевает съемки. На свой страх и риск, без какой-либо денежной помощи со стороны. Хорошо, что люди увлеченные, способные работать на простом энтузиазме, у нас еще не перевелись.
У Ребрикова есть чутье на людей способных, хотя до этого никогда не то что не участвовавших в массовках, но и не выходивших на сцену с одной-единственной фразой в два слова: "Кушать подано".
Ни Александр Красников - по жизни он водитель в милиции, - ни Игорь Степанищев, ни Александр Ерышев никогда не были замечены даже в театральной самодеятельности. Но, отталкиваясь от их типажей, режиссер помог им войти в роли. Хотя отечественный кинематограф подобные примеры, когда на "Мосфильме" или "Ленфильме" в главных ролях снимались "люди с улицы", знал не единожды. Хотя бы, к примеру, та же лауреат Государственной премии России режиссер Лидия Боброва и ее картины "Ой, вы гуси" или "Бабуся". В ролях - простые сельские жители.
Но это так, к слову. К тому, что не боги горшки обжигают.
Друг детства Николая Ребрикова - Михаил Афанасьев, с которым они даже служили в одном армейском подразделении, - человек театра. Еще тогда, на срочной службе, они умудрялись в казарме разыгрывать какие-то репризы, скетчи, сценки. Ныне Михаил Афанасьев много лет играет в народном театре; актер яркий, эмоциональный, характерный. В "Волках" - он староста, немецкий прихвостень, из тех, кто ради своей шкуры пошел на предательство и совершит без сожаления в дальнейшем не одну подлость. Образ его очерчен в рассказе предельно четко: "Старосте лет пятьдесят; он грузен, одет в телогрейку защитного цвета, перепоясанную широким комсоставским ремнем".
Староста в исполнении Михаила Афанасьева - заискивающе-низкопоклонен с немцами и захребетник, душегуб - со своими: "Вы не беспокойтесь, пан офицер, - лебезит староста перед фашистским офицером Куртом Винтером. - Сейчас приведут Кузьку, и все будет сделано. Он волчат в один момент вынет. Он сущий муравей, честное слово. Ну уж скор да ловок!.. Что на дерево влезть, что в колодец спуститься!.."
Сам Николай Ребриков играет в фильме отца Кузьки - инвалида, у которого одна нога короче другой, оттого он сильно хромает, и по этой причине не попавшего на фронт. Роль глубоко трагическая, трогающая до глубины души, до слез. На глазах отца эти звери толкают сынишку на верную гибель - в волчью нору. Как стон, как мольба звучат его слова: "Пропал хлопец... Ни за что пропал... Волчица днем - в норе".
Кадр из фильма "Волки". Отец - Николай Ребриков, сын Кузя - Борис Милашенко.
В восьми километрах от Острогожска - первая остановка на электричке - есть поселок Павловский. С весны по осень "оккупирован" он дачниками, но остались и жители из числа коренных. Есть в здешних местах и балка, похожая на ту, что описана в рассказе "Волки", и лес, прозванный "немецким" за то, что осенью сорок второго захватчики прятали под его сенью свою технику. Здесь и проходили основные съемки киноленты.
Фильм снял Александр Котов, оператор местного телеканала, а смонтировал ленту Андрей Хрипков. Ширь равнины, жнивье, жесткое, белесое, словно давно не бритая щетина у отца Кузи, дрожащий на ветру репейник, даль голубеющего леса - создают какую-то щемящую, трагическую атмосферу.
Строить специальные декорации не пришлось, так как заброшенных домов, старых и обветшалых, вполне хватило, чтобы представить улицу времен военного лихолетья. Поиск же танка, похожего на гитлеровский, серьезно осложнил творческую работу и заметно выбил киногруппу из графика съемок. Но им повезло: в одной из воинских частей нужный танк все-таки нашли.
А вот Боря Милашенко за три года заметно вырос. И как чтец успел завоевать первые места на Дельфийских играх в Новосибирске, на всероссийском фестивале в Казани. Так что в последнем эпизоде, когда его герой Кузя Ионов идет спиной к зрителям, пришлось искать дублера. Им стал Олег Никитченко, тоже ученик Николая Ребрикова по театральному отделению Острогожской школы искусств. Правда, подмену эту никто не заметил - настолько ребята похожи. Да и по артистическим способностям, считает их педагог, они стоят друг друга.
г.Острогожск
Автор: Виктор Силин.
Источник: "Коммуна", N 60 (25491), 24.04.10г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012