 |
28.12.11
Имена на отчей земле
Желанное, Отрадное, Согласие, Лебяжье, Приволье, Рассыпное, Казачок, Серебрянка, Златополь, Погремок, Быстрик, Луки, Нелжа, Стрелка, Солнце Дубрава…
Словно песня народная – раздольная, звенящая, сердечная...
А ведь это всего-то лишь названия на отчей земле наших родных воронежских сел, деревень, хуторов, но как все напевно, звонко, душевно, слаженно...
Так и хочется, так и тянет продолжить эту песню имен поселений, да и как не хотеть, если летят на слух они, и вот ведь все какие! -
Ярки, Березки, Осинки, Катино, Девица,
Лебедь-Сергеевка, Островки, Прияр, Крутец, Родники,
Раздольное, Высокое, Прилепы...
Остается перевести дыхание, чтобы сказать:
- Какое красивое слово «Прилепы»,
Что значит по-русски
"пристать,
прилепиться,
прильнуть". Вот так все в именах воронежских сел, деревень, хуторов и - песня, и поэзия, и само устное народное творчество.
Если о поэзии, то... Произнес-пропел "Лебяжье" - и вспомнил, как о нем у нашего земляка, известного российского литератора Валентина Сидорова:
Лебяжье тонет в хмурой хмари,
На шею выгнула ветла,
И чудятся в густом тумане
Мне всплески белого крыла...
И эхо мне не отзовется,
И все уйдет в урочный срок,
Но остается, остается
Едва мерцающий намек. Но прежде чем продолжить о притягательной, неизъяснимой, завораживающей тайне имен поселений и названий родных мест, сделаю одно личное отступление.
В жизни никогда не угадаешь, чем для тебя станет случай - радостью или печалью, памятью или забывчивостью.
Этой осенью перевезли зимовать из села в Воронеж дальнюю мою родственницу: сдало здоровье. Навестил ее, пришлось посидеть за гостевым столом. И вот грустившая родственница моя вдруг да прежним чистым голосом неожиданно вывела:
Деревня моя,
деревянная дальняя,
Смотрю на тебя я,
прикрывшись рукой,
Ты в легком платочке
июньского облака,
В веснушках черемух
стоишь над рекой... Потом замолчала, охнула и заметно со слезами допела:
Тебя называю
по имени-отчеству
Святая как хлеб,
деревенька моя. От тех разговоров за гостевым столом, когда обо всем и ни о чем одновременно, почему-то удержалось в памяти, не давая покоя дома, именно: "Тебя называю по имени-отчеству святая, как хлеб, деревенька моя".
Неожиданно возник интерес, а как все-таки происходило наречение именами мест и поселений, точнее сказать, заселений, потому что возникали они на Диком Поле, где ныне и располагается просвещенная Воронежская губерния?
Почему называли по "имени-отчеству", вопрос не беспокоил, потому что на него ответил сам Михаил Васильевич Ломоносов, 300-летие рождения которого только что отмечало Отечество наше:
"То бы не такмо лишены мы были сего согласного общих дел течения... но и едва бы не хуже ли были мы диких зверей, рассыпанных по лесам..." Потом случайно увидел в своих кипах бумаг региональный атлас "Воронежская область".
Впрочем, в том, что "случайно", начинаю сейчас сомневаться, видимо, что-то шло независимо от меня, само собой. И такое неожиданно началось путешествие... Как у Александра Твардовского:
Есть два разряда путешествий:
Один - тащиться с места вдаль,
Другой - сидеть себе на месте,
Листать обратно календарь. Я листал атлас туда и обратно, путешествуя и радуясь...
Путешествие зримое, когда мысленно можно переходить от селения к селению, по рекам, преодолевая броды в указанных местах, попить всласть родниковой воды, пройти по лугам, оглядываясь на курганы и минуя овраги, по просекам лесным зайти в лесную сторожку - нигде не заблудишься, будь спокоен, заглядывая в атлас.
А здесь еще и путешествие с песней имен сел, деревень, хуторов... И пусть будут снисходительны ко мне краеведы, с трудом добывающие по крупицам сведения о названиях своих родных мест. Надеюсь, что нисколько не умалю стараний этих искателей, а стану сопричастником в этом благородном деле, но - по-своему, напевно.
Мне в названьях как-то слышится давний народный говорок и русская разговорная речь, как-то усматривается и характер русского человека - приметливый, широкий, разумный.
И потому:
О, эти сельские названья вещие,
О, эти сельские названья вечные. Но, помимо атласа, прошелся я и по собственной жизни, и по своей памяти.
В окрестностях моего родного села Криуши есть издавна - Тройные, где сходятся три балки, Кусты маленький лесок, Курган - возвышенность на дороге, ведущей в Панино, Яруга - самый-самый дальний полевой овраг. Вот кто-то, видимо, так же из поселенцев Дикого Поля, сразу определялся с названием по приметам: Малый Лес, Кривая береза, Грушевая поляна, Елка, Дубрава, Бор, Ракитное, Зеленый Гай, Поляна, Березки...
Белоствольные березы приметно определили одноименным названием многие поселения в разных местах: Березовка, Березово и другие сходные названия, от нежного - Березки до сдержанного - Березовый, и к ним еще громкоголосые Березняги.
Полян, как примет, тоже было немало, судя по атласу.
Вот кто-то из поселенцев Дикого Поля для обозначения имени-места взял такие вот указатели: Заречье, Подосиновка, Замостье, Устье, Поддубовка, Заброды, Подгорное, Заболотовка, Яруга.
А то, что возле большой воды - Родники, Ключи, Приречное, Криничное, Колодезный.
Порой с особыми приметами, признаками - Криница и - Голубая Криница.
К некоторым из "колодей" особо прибавлено - Белый Колодезь, Олень-Колодезь...
В пору первоначального наречения именами когда-то, наверное, лишь одно слово слетало у кого-то с уст и так и приставало к названию, но и не без того, что где-то собрались вместе, постояли-посидели, подумали, где-то сделали это не сразу, а пожив, вот и закрепилось: Хлебное, Медово, Согласие, Отрадное, Привольное, Дружелюбие, Нескучный, Видный, Трудолюбовка, Красноселовка, Красные Холмы.
Фото Михаила Вязового.
После революции, особенно в тридцатые годы, при создании колхозов и совхозов к слову "красный" сельские активисты прибавляли все безудержные устремления "свой новый мир построить". Но в целом наречение именами было узко идеологическое, однообразное, вот и осталась череда - "Октябрьское", "Первомайское", "Комсомольское" и производных от них, или, вовсе трудно произносимое Политотдельское, безудержно горделивое - Сын Революции и как свидетельство помрачения ума - Безбожник, оставив для нас это жуткое слово в перечне названий населенных пунктов.
Наши ведь предки не сеяли скороспешно политические плевелы, а высевали добрые словесные зерна имен, из которых и появлялись жизнеутверждающие, добрые, радостные, волнующие сердце песенные слова, потому что:
Они рождались неспроста,
Не прихотью, а волей сердца
Из черноземного пласта
Для друга и для единоверца... Листаю и перелистываю атлас, перечитываю - Грань, Богдань, Окраюшкин, Толши, Голубки, Козки, Кутки, Чистое, Вершины, Подстепки.
Имена, только одни имена...
И отзываются они в душе песней.
Александр ВЫСОТИН
Источник: "Воронежская неделя", N 52 (2037), 28.12.11г. - 06.01.12г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
