19.11.11
Завтра - Всемирный день детей. Преданные однажды
Сегодня в детских домах, школах-интернатах страны около 850 тысяч детей-сирот. У 760 тысяч мальчишек и девчонок есть родители, которые живут своей жизнью
Фото Михаила Вязового
В их глазах – боль от пережитых страданий. Всегда. Даже когда они улыбаются или заливисто смеются, глядя на проделки мультяшных героев. В такие минуты боль сжимается и становится не больше спичечной головки. Она затихает в ответ на ласку, заботу и внимание воспитателей и психологов. Но стоит только кому-то из посторонних проронить неосторожное слово, как она разрастается, словно снежный ком...
У каждого из этих ребят, волей судьбы оказавшегося в Новоусманском реабилитационном центре для несовершеннолетних, - своя трагедия.
...Пятилетнего Дениса, четырехлетнего Ваню и полуторагодовалого Славика мама привела к мусорным контейнерам и сказала, что пошла искать работу. Они послушно ждали ее. Ели траву и то, что находили в мусорных пакетах, еще не разорванных собаками. Одна из них прокусила Денису руки. Спали здесь же, на земле. На третий день их увидели жители окрестных домов и вызвали милицию.
Сейчас Славик живет в Доме ребенка, Ваня и Денис - в приемной семье.
Мишу нашли в заброшенном доме. Он не знал, как зовут его маму и папу, где он прежде жил и как попал в этот дом. Пока искали родителей, в областной больнице сделали экспертизу по кисти руки, чтобы определить возраст. Выяснилось, что ребенку пять лет. Вскоре нашли маму и поняли, что ребенок ее интересует не больше, чем прошлогодний снег. Документов на него она никогда не оформляла и в больницу не водила. Назвать себя отказалась. Теперь у Миши, как и у всех детей, есть свидетельство о рождении. Но в графах, где должны быть записаны имена родителей, стоит прочерк.
Когда Лизу привезли в Центр, то ахнули даже видавшие виды воспитатели. Семилетняя девочка была настолько истощена, что самостоятельно не могла спуститься в столовую. Первые дни ее носили на руках. Однажды при виде технички со шваброй она в истерике забилась в угол. Успокоившись, рассказала, что и мама, и бабушка били ее такой же шваброй. Били за то, что постоянно хотела есть. За то, что плакала от голода и мешала им «расслабляться» в компании таких же друзей.
Сейчас в реабилитационном Центре - пятнадцать мальчишек и девчонок от трех до восемнадцати лет. Больше принять не могут, площадь здания - бывшей конторы совхоза - не позволяет.
- Они поступают к нам по направлению комиссии по делам несовершеннолетних после рейдов, по заявлению родителей, когда те в силу сложной ситуации в семье просто не могут прокормить детей, - рассказывает специалист по социальной работе Центра Наталья Колегаева. - Бывает и такое, что ребенок сам пишет заявление школьному психологу и просит забрать его из семьи. Но прежде, чем приехать сюда, ребят обследуют в центральной районной больнице - таковы правила. Большинство из них никогда не видели чистого постельного белья и не знают самого элементарного - что после туалета нужно мыть руки, чистить зубы утром и вечером, убирать кровать, что для первого блюда и второго существуют разные тарелки.
Живут у нас от нескольких месяцев до полутора лет - пока не определится место дальнейшего проживания. Все это время мы стараемся снять с них нервное напряжение, уверить, что в жизни есть и белые полосы. Делаем это очень осторожно, чтобы не навредить, ведь они уже пережили то, о чем многие взрослые и не подозревают.
Фото Михаила Вязового
По словам Натальи Валерьевны, многие уходят в опекунские и приемные семьи. Но сейчас все чаще стали возвращать детвору в родные семьи. Многие родители, расставшись с детьми, тут же устраиваются на работу, бросают пить, и через некоторое время семья воссоединяется. У половины из таких сил тянуть семейную лямку хватает ненадолго. Тогда история повторяется. До тех пор, пока суд не примет решение о лишении родительских прав.
- Матерей защищают, а о детях никто не думает, - продолжает Наталья Валерьевна. - Привезли как-то к нам троих ребят: двух мальчиков и девочку. Родители заявление написали, что денег нет, детей содержать не могут. Не пьют, не курят, но и не работают: мама не хочет, папа идет на заработки только летом. В доме, когда мы приехали, даже соли не было. В кастрюле — болтанка из муки и воды, дети - словно прозрачные. Забрали, отмыли, накормили, приодели. Когда на улице потеплело, папа устроился на работу и через некоторое время забрал ребят. Прошло полгода, снова к нам привез. У нас уже обед закончился, повар налила им молока и батон дала. Они ели, а она плакала.
…Заглядываю в одну из комнат. За столом - тоненькая малявка с озорными глазами, взъерошенными, черными, как смоль волосами и ссадиной на носу что-то усердно выводила на бумаге.
- С сестренкой подралась, - объясняет, улыбаясь. - Мешала мультики смотреть.
- А зуб где потеряла?
- Его мышка утащила и съела. А я есть не люблю.
- Почему?
- Потому, что стану принцессой, когда вырасту. А принцессы большими и толстыми не бывают.
Слушая Жанну, не знала плакать мне или смеяться. Ведь еще месяц назад будущая принцесса, голодная и оборванная, вместе с младшей сестренкой пыталась найти в полуразвалившемся отчем доме хотя бы корочку хлеба.
Тамара Гашимова
Источник: газета "Коммуна" N177 (25805), 19.11.2011г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
