06.09.11
Осень. Постскриптум
РАССКАЗ
Александр ЯГОДКИН, г.Воронеж
Я знал этого человека – когда-то учился с ним в одной школе, на два года младше. В старших классах девочки просто сохли по нему. А теперь я часто вижу его в парке недалеко от дома, но он меня не узнает.
Он и теперь красив, этот статный седой человек, когда везет коляску со своей женой по улице. У небольшого озера рядом с оживленной дорогой он катает ее вдоль берега по асфальтовой тропинке, они часами смотрят, как мальчишки из соседних домов ловят карасиков, или кормят пару лебедей, нашедших здесь пристанище. Лебедям кто-то построил на воде домик вроде собачьей конуры на деревянном поддоне, они плавают по озеру или спят возле домика, засунув головы под крыло.
Каждую субботу старик возит жену в ближайшую церковь.
Когда он был еще студентом, его внимания добивались самые красивые девушки факультета, и многим он не отказывал, давая повод для обсуждений и самых невероятных слухов. Однажды его чуть не исключили за то, что стал причиной попытки самоубийства одной из студенток. Девушку удалось спасти, но даже после этого она называла его Витенькой - как, впрочем, и многие другие брошенные им девушки.
Отцом Витеньки был крупный начальник областного уровня, мама тоже трудилась на хорошей должности, что гарантировало его будущей избраннице беззаботную жизнь.
Женился он сразу после защиты диплома; сокурсница Леночка была не только красавица, но и, как выражались его родители, из «их круга».
Вот только жизнь их не заладилась: Витенька привык к разгульной и вольной жизни и на женское внимание частенько отвечал взаимностью.
Когда Леночка забеременела, он категорически настоял на аборте. А после аборта у нее начались проблемы со здоровьем, и она больше не могла иметь детей. Некоторое время они еще пожили вместе и благополучно развелись.
Между тем папа упорно вел Витеньку по карьерной лестнице и года через три после развода добился для него направления на работу за границу. Так он надеялся приучить сына хоть к какому-то труду, но главное - вырвать его из компаний "золотой молодежи", которые стали пугать его своей разгульностью и опасностью для сына стать алкоголиком или даже наркоманом.
Тут возникла необходимость жениться, и Витенька снова удивил свое окружение. Он искренне влюбился в женщину, которая совершенно ему не подходила: обычная серая мышка, причем невнятного, как выражался его отец, происхождения. Витенька, однако, уверял друзей, что Таня умна и необыкновенно женственна, а красавицы ему уже просто осточертели: "Видеть не могу больше эти смазливые глупые мордочки", - говорил он, презрительно кривя губы.
В Европе они прожили довольно долго и вернулись оттуда совсем в другую страну. Детей они там не завели - сначала Витенька не хотел, а потом уже просто не получалось.
После возвращения оказалось, что прежних друзей разбросало и по стране, и по разным социальным нишам, и круг их знакомых стал намного уже. Но все же он был, этот круг, и Витенька охотно вернулся почти к прежнему образу жизни, хотя и был он теперь Виктором Петровичем, региональным представителем крупного концерна.
Постаревших родителей Виктор дежурно навещал, но без особой охоты, а потом, когда они умерли - друг за дружкой, с разницей в год, - так же дежурно посещал их могилы раз в год, на Пасху.
Работы особой от него здесь не требовалось, все делали замы, а Виктор охотно и часто ездил в командировки по всей стране - налаживать и инспектировать региональные филиалы, как объяснял он жене. Но неприятные слухи постоянно доходили до нее.
О том, например, что в разных городах у мужа есть запасные любовные аэродромы, и что в долгие свои командировки ездит он не столько по делу, сколько для "освежения чувств". Таня оказалась очень терпеливой. Никаких скандалов мужу она не устраивала и всегда старалась быть с ним милой и покорной.
Со временем она узнала, что и в родном городе у мужа есть любовница: он купил ей добротную трехкомнатную квартиру в том же районе, сделал евроремонт, неплохо обставил и регулярно отдыхал в том семейном гнездышке. Причем женщину эту, красивую и жизнерадостную, он привез из далекого сибирского города, и уже здесь она родила ему троих детей: двух мальчиков и девочку. Виктор посещал их порой даже по утрам, когда уходил из дома в спортивном костюме на утреннюю пробежку.
Тайны мужа, настоянные на бессоннице и никем не виденных слезах жены, однажды прорвались в ее теле и обернулись инсультом. Из больницы ее привезли домой в инвалидной коляске, недвижимой, и врачи дали понять Виктору, что надежд на восстановление практически нет.
Эта необратимость его потрясла.
В очередную свою командировку он уехал вместе с любовницей и ее детьми: в том далеком городе он купил им квартиру и положил детям деньги на счета - до совершеннолетия, чтоб могли потом получить образование.
А ей тоже открыл счет в банке, и она могла не работать, а посвятить свою жизнь детям. Он даже не поставил ей условия, чтоб она больше не выходила замуж, и у детей их был не отчим, а родной отец. Который просто, например, очень надолго уехал на заработки.
С тех пор он перестал ездить в командировки и уже больше двенадцати лет полностью посвящал себя жене. В доме всегда была прислуга, и регулярно приходила медсестра; заключить договор с фирмой по уходу за инвалидом было несложно, но Виктор Петрович сам менял жене памперсы, купал, переодевал, вывозил на прогулки, кормил, читал ей книги, и друзья не могли понять, что произошло с этим гулякой и душой любой компании. Они пытались это выяснить, но он будто потерял былой юмор и красноречие и отвечал односложно: моя жизнь теперь - в этой инвалидной коляске.
Изредка ему звонили домой по межгороду, женские голоса чему-то удивлялись и убеждали его, смеялись или, наоборот, плакали, но со временем звонки эти становились все более редкими.
Виктора очень звали на встречу однокурсников, но он не пошел. А там его охотно обсуждали. Мужчины удивлялись: двенадцать лет! Это ж мазохизм какой-то - да у нас за убийство меньше получают! Другой считал, что он просто извращенец; многие ж гуляют, и ничего, со временем все устаканивается, а этот что, как бы за все мужские грехи отдувается? Да кем он себя возомнил?!
Постаревшие сокурсницы были терпеливей. Одна рассказала про свою тетю - красивую умную женщину с врожденным пороком сердца. Они с мужем прожили много лет, сына вырастили, но после пятидесяти она стала слабеть, очень исхудала и через три года тихо ушла во сне. А муж ее был, что называется, в соку. Он видел, что жена уже почти одним воздухом питается, а все равно тащил домой мясо, апельсины, клубнику, деликатесы всякие. Лишь иногда по вечерам куда-то отлучался, но ночевать всегда приходил домой.
Похоронив жену, он уехал в неизвестном направлении. Возможно, строить новую семью. Для меня, сказала сокурсница, это - образец мужской любви и преданности.
Другая настаивала, что многие мужчины умнее, чем мы думаем, они разделяют понятия "семья" и "ходить налево"; вспомним хотя бы знаменитого Билла Клинтона - где сейчас все эти Моники, а где - законная жена Хилари! Но чего она натерпелась, когда весь мир с ее мужа-Президента штаны снимал! Хотя тут, конечно, ситуация посложнее: троих детей нажил Витенька на стороне…
Кто-то предположил, что с сибирячкой той не было у них ничего общего, не прикипел душой, и она так и осталась "запасной". Хотя Витенька все равно гадок - не с одной стороны, так с другой: за женой парализованной ухаживает, а родных детей, считай, бросил. А то, что он грехи замаливает таким образом, - это вряд ли; жену он любил, но вот таким странным образом.
...Медленно катит старик коляску с женой вдоль озера и останавливается, поправляет одежду или протирает ее лицо влажной салфеткой. Он трогает ее руку, отгоняет мошку от ее лица, и оба улыбаются так, будто познали смысл жизни.
Некоторые им даже завидуют.
Источник: газета "Коммуна" N 135 (25763), 06.09.2011г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
