 |
16.07.11
Субботние байки от Владимира Котенко
Птица-Феникс
Когда в нашем городе второй раз сгорела пожарная каланча, в моей груди запылало негодование, и я по горячим следам испепелил местную пожарную команду огнем сатиры.
После моего фельетона погорел начальник пожарной команды, подпалил я и кое-кого из личного состава. А вскоре после этого у меня в квартире случился небольшой пожар: полыхала спальня, кухня, санузел, кладовка и еще кое-что по мелочи.
Через пару минут после того, как я набрал 01, раздался вой сирены и к дому подлетел десяток пожарных машин.
«Проняло, однако!..» — подумал я удовлетворенно.
Пожарники в мгновение ока выскочили из машин, приставили к стенке лестницы, разметали шланги, взяли в руки брандспойты и... закурили.
— Читал! Читал! — крикнул мне брандмейстер. — Талантливый, черт. У меня из-за тебя премиальные... тю-тю!
Огонь лизал мне спину.
— Спасите! — заорал я.
— Ara! Тебя спасешь, а ты снова за старое...
Они стали сворачивать шланги и убирать лестницы.
— Надо было спрашивать фамилию, — бурчал брандмейстер. — А то только зря прокатились...
— Простите! Больше не буду! — вскричал я слабым голосом.
— Что? — переспросил брандмейстер. — Говори громче.
— Не буду-у!..
— Пиши опровержение...
Я сочинил десяток слов и бросил бумажку вниз. Брандмейстер прочел и недовольно поморщился:
— Мало самокритики!
Я сочинил второй вариант. Никогда в жизни мне не писалось так быстро: потолок должен был вот-вот рухнуть.
Я подверг себя уничтожающей критике. Сознался, что никогда не выключаю утюг, с детства балуюсь спичками, вожу в автобусах бензин и керосин, ставлю в счетчик "жулик", сжег Москву в 1812 году и вообще я – Герострат. Я отметил, что местная пожарная команда тушит пожар прежде, чем он начинается, поздравил дружный коллектив с перевыполнением плана по загораемости и погашаемости и пожелал ему спокойного сна, ибо когда пожарник спит — страна богатеет.
С криками "ура"! я сбросил очерк в стихах вниз.
Пожарники детально обсудили текст, внесли несколько поправок.
— Теперь ты понял, как нужно писать? — хмыкнул брандмейстер.
— Так точно!
Они натянули тент, и я прыгнул вниз. Не успел пролететь и десятка метров, как кто-то испуганно крикнул:
— А подпись!? Подписи нет!
— Назад! Куда прешь?— всполошился брандмейстер.
Они засвистели, замахали касками, будто я голубь, и могу взмыть в поднебесье.
Я шлепнулся на тент, как на батут. Но пожарники раскачали тент и швырнули меня обратно по месту жительства.
Я поставил этим крючкотворам подпись.
— Прыгай! — скомандовал брандмейстер.
И вновь я отдался власти земного притяжения. Ветер свистел в ушах. Тент опять принял меня в свои объятия.
Брандмейстер изучал мою бумажку.
— Недействительна. Даты нет.
И меня снова зашвырнули на балкон.
Тут я увидел, что пожар идет на убыль. Уселся на балконе, демонстративно свесив ноги.
— Ставь дату и прыгай!— замахали касками пожарники.
— Сначала тент раскройте, потом прыгну.
— Нет, сначала ты прыгни, а потом мы раскроем.
Я капризно отмахнулся ногой.
Тут они увидели, что пока вели со мной дипломатические переговоры, пожар кончился.
— Сбрось хоть бумагу! — взмолились они.
Я с победным видом поднес опровержение к головешке. Потом поднял пылающий лист над головой так, чтобы его увидел весь мир.
Тут пожар вовсе задохнулся. Я победил. Они умчались, забыв тент, одну пожарную машину, а брандмейстер даже опаленные моим фельетоном усы.
Когда пожарники скрылись, я прыгнул вниз, хоть этого и не требовалось. Просто так, им назло.
На фронт добровольцем Деда Пахомыча вдруг вызвали в военкомат. Он приковылял. Вошел, подслеповато перекрестился на висевший в кабинете большой портрет.
Военком угостил его хорошей сигаретой.
- Дед, сколько тебе лет?
- Годов? Восемь десятков.
- Годишься. Добровольцем на фронт пойдешь?
- А какой фронт?
- Сам знаешь какой.
- Против кого?
- Против тех, кто не за нас.
Дед крякнул.
- Эх, я свое-то отвоевал на Втором Белорусском. Броня крепка, и танки наши быстры. А я в них горел. Будет с меня.
- Ты что, танкист, теперь в тылу хочешь отсидеться? Дезертир? Позор!
- И оружие дадут?
- Само собой. Листовки, портреты, транспаранты. А там видно будет. Может, и танк дадим.
- А кто в бой поведет? Жукова-то у вас нету.
- Имеется. Вице-премьер. Бабка твоя жива?
- Слава Богу!
- Ее с собой прихвати. Для массовости.
Дед не утерпел, похвастался:
- Разведчицей она была. Ох, шустра! К врагу в тыл, как к себе в огород ходила. Десять языков привела.
- Если к нам пойдет, будет языки с хреном есть. Нам разведчицы нужны. Мы ее к Немцову зашлем, она его соблазнит, и все планы внутренних врагов выявит. Понял?
- А у вас, что и заградотряд опять будет?
- А как же без него. Знаешь, сколько предателей!
- А ежели откажусь?
- Под трибунал пойдешь по закону военного времени.
- Да какое же оно военное?
- Выборы на носу.
- Значит, опять "Вставай, страна огромная!"?
Военком подсунул бумагу, показал, где расписаться. Хитроватый дед больше возникать не стал, расписался, чтобы отпустили, и ушел. С бабкой в партизаны.
Источник: газета "Коммуна", N107 (25735), 16.07.11г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
