16.06.11
Суровая простота
Дневник фестиваля
Сцена из спектакля «Возвращение». Фото Евгения Кагана
Платоновская правда жизни обеспечила успех "Возвращения" на сцене
Рассказ об этом спектакле хочется начать с программки, оформленной в виде почтовой карточки в конверте. На карточке – порыжевшая от времени фотография двух детей тех далеких дней возвращения с войны. И надпись: "А.Платонов. Возвращение". Это сразу дает настрой спектаклю. На сцене - рельсы, стрелка, угадывается пыхтящий паровоз с направленным прямо в зрительный зал прожектором (сценограф - Мария Вольская). Образ самый что ни на есть платоновский. И верно отражающий время - уцелевшие в огне страшной войны фронтовики возвращались домой, к мирной жизни, где ждали их новые трудности.
Поначалу кажется - слишком простое решение. По ходу спектакля убеждаешься - верное. Дело ведь не в том, чтобы непременно ошеломить новизной, а в том, чтобы из множества приемов выбрать правильный именно для этого автора, этого спектакля.
Ученик Сергея Женовача Олег Юмов, поставивший "Возвращение" в новосибирском театре "Глобус", был озабочен прежде всего тем, как верно передать сам дух платоновской прозы. Образный ее строй ведь очень сложен и в актерской подаче может прозвучать чересчур патетически, что, кстати, не раз бывало в спектаклях по Андрею Платонову. Но этот суровый и мужественный писатель требует предельной простоты и естественности существования.
Именно в таком ключе и работают все исполнители. Связующим звеном между ними служит Стрелочник (Заслуженный артист РФ Александр Варавин). Он дает необходимый по ходу действия комментарий, к нему обращаются время от времени действующие лица, как бы проверяя правильность своих поступков. И в то же время он живет своей жизнью: переводит стрелку, встречает и провожает с флажком поезда, гоняет ребятишек и мужиков, если те нарушают порядок.
Заслуженный артист Павел Харин в роли капитана Иванова убедителен во всем: и воинской выправкой, и двухдневным загулом с пышной и сдобной Машей (Нина Квасова), и убедительностью любви к своей Любе, и раздражением от Петькиной взрослости. В обиде его на Любу есть что-то детское, а в основе - чувство вины: сам-то ведь не без греха.
И надо всем - самое важное - семья. Ощущение семьи особенно подчеркивается в сцене первого совместного обеда: как, встряхнув, стелют свежую скатерть, как раздает Алексей подарки (вез малышам, а дети, оказывается, уже выросли, а шляпка для Любы какая-то уж очень нелепая) и как едят пирог и щи с мясом. Видно, что за многие месяцы это редкость.
В Любе Елена Гофф подчеркивает прежде всего спокойную уверенность своей правоты. Ведь она сохранила детей, перенесла все тяготы страшного военного лихолетья и позволила себе прислониться к кому-то, только чтобы не умереть от тоски. В ней абсолютно нет надрыва, она вся светится от предстоящего счастья с любимым мужем. И возвращение Алексея совершенно закономерно: не только дети остановили его, но и любовь к жене, в основе которой не только физическое влечение, но и духовное родство. И это, конечно, платоновская мысль.
Денису Васькову в роли Петьки - Петра удается сочетать и раннюю взрослость, и детскую порывистость. Здесь весьма тонкая грань, и очень важно не впасть в шаржированность, а сохранять предельную естественность. Впрочем, точность режиссерского решения это предусматривает. Весь спектакль и держится на детальной, глубокой, тщательной работе режиссера с актерами, в основе которой - сохранение верности автору.
Олегу Юмову не понадобились никакие украшательские финтифлюшки, чтобы сделать Андрея Платонова более доступным зрителю. Он доверился автору - и выиграл.
Людмила РОМАНОВА,
театровед
Источник: Газета "Коммуна", N 89 (25717), 16.06.11г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
