 |
05.03.11
Размышления писателя. Наши государыни
Могу много раз, как свое личное, повторять то, что однажды услышал с трибуны Съезда писателей России: «второй фронт» открыли наши женщины. Это сказал Федор Абрамов. Зал сначала замер от неожиданности, а затем взорвался аплодисментами, - такая сила, такая правда была в этих словах. Скажу больше – это было открытием в нашей публицистике, в нашей общественной мысли, в чем-то равное, а в чем-то, возможно, даже и выше того, некрасовского:
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет. Мы, конечно, и раньше от всего благодарного сердца воздавали должное нашим женщинам - матерям, сестрам, женам, дочерям, но чтобы вот так и в такой форме, а точнее, в такой формуле, близкой к афоризму, - такого, пожалуй, еще никогда не было. Ведь факт остается фактом: пока там наши союзнички волынили со сроками открытия "второго фронта" в Европе, они, наши женщины, в первый же день войны открыли его у себя дома, тут. И хотя он был в основном холодным, тот второй, женский фронт, это вовсе не означало того, что и потери его были холодными. Нет, были и горячие потери.
Все мы, например, знаем, что огонь для войны во время войны в основном готовили женщины. Снаряды, бомбы, патроны - это почти целиком дело их чутких, милых рук. Но многие ли из нас знают о том, что тот огонь, который они готовили на голову врага, отчасти потаенно бил и по ним - по молодым женщинам. Причем бил чуть ли не в самое главное, материнское, а именно - в их биологическую способность в дальнейшем рожать детей. Вот ведь какой трагической стороной оборачивался для них тот огонь. И женщины знали об этом. Знали, а все равно шли на это. Шли, лишь бы только скорее одолеть врага.
Помню зимние военные проселки вьюжного 1942 года. По ним из Коршева, из Песковатки, из Юдановки день и ночь шли обозы с хлебом... Но везли этот хлеб в основном не лошади, а те же молодые женщины, по двое, по четверо впряженные в салазки... Ветер, снег в лицо, мороз жуткий, а они по колено в снегу, шаг за шагом, переломившись от напряжения в поясе, как репинские бурлаки, тянули и тянули километр за километром мешки с хлебом в Бобров, на станцию...
Я как сейчас вижу эту печальную и вместе с тем величественную картину, — она даже не в глазах, а в сердце моем стоит. В самом его благодарном, светлом уголке.
Но женщины воевали не только на своем, втором, фронте. Им наравне с мужчинами досталось и на первом, горячем фронте.
Беру прямо с памяти: .
..Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала? Какие мужественные, грустные стихи. Стихи солдата о солдате.
Такого же светлокосого, как и тот, умирающий от ран. Я эти стихи держу на памяти еще с тех солдатских своих времен. Помню и благодарю за них Юлию Друнину — сестрицу нашу милосердную.
Те, кто воевал вместе с Друниной, рассказывают, что в бою она всегда отличалась редкой храбростью и выдержкой. Насколько этот светлокосый солдат был бесстрашен на войне, настолько же он был и красив, и нежен. Таким же остается и теперь. Молодым, красивым.
Рядом с Юлией Друниной мне бы хотелось упомянуть и Нину Новосельнову — тоже фронтовичку, тоже поэта и сестру милосердия.
...Сестры милосердия. Думаю, что эти слова применимы не только к поэзии и медицине. Эти слова применимы вообще ко всем нашим женщинам-фронтовичкам — солдатам и офицерам всех без исключения родов войск. Они не только сами отважно воевали — на земле и в воздухе, но одновременно были и душой фронта, его, так сказать, милосердным теплом.
Их сердца в самую железную, страшную пору нежно стучали рядом: мы тут! мы тут! Их милая женственность, без преувеличения, была и дважды и трижды мужественной, непобедимой женственностью там, на войне.
Наша землячка Мария Шальнева, благодаря фотографии Евгения Халдея, стала одним из символов Победы.
Перебираю в руках фотографии тех, фронтовых лет...
Вот женщины-летчицы на фоне "кукурузника". Они только что, наверное, отбомбились и, счастливые, белозубые в улыбке, как-то совсем не по-военному обнялись перед объективом.
А вот сержанты и рядовые зенитчицы — прямо у неба, рядом с длинноствольными орудиями — тоже чему-то смущенно улыбаются, мечту посылают кому-то...
А вот женщина-снайпер со снайперской винтовкой... Эта — строгая. И все равно в строгости своей никакая не военная - челочка из-под ушанки, глаза - в каждом по угольку…
Все - воины, все - героини, но что характерно: ни одного высокомерно вызывающего лица, никакой позы — ни при оружии, ни рядом с ним. А уж тем более никакого кокетства под фронт. Во всем — простодушие, молодость, красота.
Контрастом всплывают в памяти не наши, чужие фотографии. Особенно мне запомнилась фотография одной женщины-эсэсовки. Вся в черном. Предельная, даже какая-то осиная затянутость в талии. Металлическая во всем отутюженность и отчужденность. Стек в руке, плотно обтянутой перчаткой. Узкие, почти в обжим галифе. Хромовые сапоги с высокими голенищами почти до колен - тоже предельно узкие, острые в носке. Глаза — натренированно холодные, круглые, как у куклы; подбородок - на уровне особой арийской исключительности, - вот она, демонстративно зловещая, дьявольская под манекен, под робот, страшная красота, вопиюще не подобающая женской природе тела и души.
Такие фотографии, надо полагать, на памяти не только у меня.
И не только фотографии. Думаю, что живы еще те люди, которые непосредственно на себе, на своих плечах, лице, спине испытали воздействие того красиво-эластичного стека, чей до крови пронзительно обжигающий свист был еще больнее и пронзительнее оттого, что он исходил, казалось, не столько от стека, сколько от той самой женщины-змеи, так артистически безжалостно владеющей стеком.
Можно ли такое забыть? Никогда и ни в каких поколениях!
Однажды, будучи за рубежом, я от делать нечего смотрел по телевизору вечернюю программу о современном оружии — обычном и ядерном. Зрелище, прямо скажу, не из легких. Разные системы в виде невероятно подвижного, с предельной точностью отлаженного и нацеленного прямо в душу железа за рядом ряд сменяли друг друга на экране... От них, мне почудилось, веяло пустыней... И не просто нашей, земной пустыней, а какой-то космической, марсианской... Веяло смертью во вселенском масштабе.
И вдруг — женщина на фоне всего этого. Сердце мое возликовало: ну, наконец-то! Молодец, режиссер. Ведь кто, как не женщина — мать, жена, сестра, невеста, - должна восстать против всего этого чудовищного безумия?! Но не тут-то было... Женщина на глазах у миллионов телезрителей, вместо того, чтобы возмущаться, протестовать, стала дешево позировать - другого слова не подберу — на фоне всех тех кибернетических динозавров, способных в два счета, как орех, расколоть весь земной шар. И кем бы, вы думали, была та экстравагантная женщина? А ни больше ни меньше премьер-министром той страны.
Но хватит о загранице: вернемся к более обычному отечественному сюжету.
У нас есть четыре самых главных человека. Это мать, отец, врач, учитель.
Мать в муках своих рождает человека, живет постоянной заботой о нем, растит его тело и душу. Она - вершина любви, мать, улыбка семейного очага, символ добра, красоты, прикосновения ласки...
Отец - основа, базис семейного благополучия. Он строит дом, кормит, одевает, обувает семью, а при случае безоговорочно становится на ее защиту.
Врач - это здоровье каждого из нас. Он по долгу своему ответственен за наше здоровье со дня рождения нашего и до последнего часа.
Учитель - наши знания, но не только. Он по долгу своему призван в каждом из нас до совершеннолетия сформировать личность, внушить чувство долга, чувство гражданина...
А теперь давайте посмотрим: какой пол превалирует в этих наиважнейших профессиях - профессия врача и учителя: слабый или сильный? А тут и смотреть нечего: конечно же, слабый! Значит, выходит, он не один раз, а трижды главный.
А не пора ли нам, дорогие товарищи мужчины, несколько преуменьшить эту их выдающуюся главность и кое-что из их главного взять на себя, ну, скажем, то же учительство или врачевание?.. Думаю, что пора. А то, что они облечены властью своего обаяния, любви своей и красоты, - так это только нам на пользу, мужчинам.
Они и впрямь - государыни у нас.
Егор ИСАЕВ,
Народный поэт России, лауреат Ленинской и Государственной премий,
Герой Социалистического Труда.
Источник: "Коммуна", N32 (25660), 05.03.11г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
|
