27.01.11
Гость Воронежа. Без страсти музыки не будет
Английский рок, альпийский рог и прекрасная валторна звучали недавно в почтенных стенах Воронежской филармонии. 18 января здесь прошел концерт молодежного симфонического оркестра и валторниста Аркадия Шилклопера, одного из самых необычных джазовых музыкантов России. Первая часть вечера называлась «Диалоги с оркестром» и включала более-менее известные произведения Шилклопера, второй частью была премьера программы "Tribute to "Yes", посвященная легендарной британской рок-группе. На следующий день состоялся мастер-класс, по неординарности и убедительности своей равный концерту.
Сказать, что Шилклопера в Воронеже заждались - значит, ничего не сказать. Его имя и в России и в Европе известно любому, кто хоть раз серьезно соприкасался с современным джазом. Валторнист, мульти-инструменталист, волшебный импровизатор, великолепный композитор, автор признанных международных проектов и так далее.
Наименее удачным будет определение "звезда джаза".
Во-первых, уважаемый Аркадий Фимович – слишком яркая индивидуальность, чтобы вписываться в какие-либо рамки, пусть даже такие сахарные, как "звезда", и все, что он делает, есть отражение его яркой неповторимости.
Во-вторых, изысканная музыка Шилклопера слишком мало сообразуется с тем понятием о джазе, которое бытует у нас. Красива, мелодична, изящна, никогда не бывает простой, равно как и не тяготеет к скучно-сложному выхолощенному авангарду.
Он ценит свое академическое образование - и создает музыку абсолютно ни на кого непохожую и с изрядной долей бесценного вольнодумства.
Каждый из его проектов мог бы стать серьезным событием в культурной жизни страны, будь у нас вообще побольше внимания к высокой культуре, но в Европе его проекты принимаются "на ура". Он - безусловный авторитет в современной музыке, но преподаванием в классическом понимании слова не занимается, предпочитая на мастер-классах обучать "искусству быть собой".
Если бы существовала премия "Самый убедительный мастер-класс", то, мне кажется, именно Аркадий Шилклопер стал бы первым лауреатом.
"Итак, отложили инструменты в сторону…" Он не учит, как играть. Его цель - сделать так, чтобы музыка преломлялась через личностное отношение. А для этого должна быть эта личность.
Наша система образования, и жизнь в целом, мало пригодна для воспитания ярких индивидуальностей, скорее, она нивелирует вот эту самую неповторимость, что для музыки убийственно. Занятие Аркадия Фимовича с музыкантами "от пяти до пятидесяти" похоже было, скорее, на психологический тренинг. "Держите свой ритм! Даже если все вокруг создают другой, держите свой!" Или: "Мы же артисты. Мало просто выходить на сцену и читать по нотам. Надо найти и сыграть свою роль. Нужны ваши переживания и ваши эмоции". Третья цитата: "Инструмент - это продолжение ваше. И если внутри ничего нет, то инструмент ничего не прибавит".
- Нельзя повторяться и быть предсказуемым, для нашей музыки это убийственно, - говорит музыкант. - Да, я тоже играю много своих произведений, написанных много лет назад, но в разных аранжировках. Может, потому и не надоело еще. Как только надоест - надо сворачивать. Зачем себя обманывать?
Однажды я попал на программу некоего барабанщика, который сделал невероятно красивую и оригинальную программу. Он был совершенно безумный фантазер! Меня не очень волновала техника его игры как барабанщика, но меня совершенно очаровал тот удивительный мир, который он создавал, в нем было нечто интригующее... И я, совершенно счастливый, снова пошел на его концерт. Случилось разочарование. Все было сыграно точно так же. Нота в ноту. Копия без намека на импровизацию. И волшебство пропало. Лучше бы не ходил... Но для меня это был урок. Поэтому мы в своих беседах с музыкантами не говорим о технике - мы говорим о тайне...
- Сейчас в стране происходит достаточно много интересных культурных событий, но далеко не все они имеют должный резонанс. Такое ощущение, что публика наелась и объелась, ибо очень хорошо научилась потреблять, не вдумываясь особо. А как это было в годы вашего становления?
- Мы были голодны. Поэтому резонанс вызывали любое неожиданное, яркое, большое событие. Началось все с андеграунда середины 1980-х. Тогда появились Сергей Курехин, джаз-группа "Архангельск", Владимир Волков, Вячеслав Гайворонский, трио Ганелина, которое, кроме прочего, стало выезжать на Запад и наделало там немало шуму, и многие другие.
Мы тоже во всем этом участвовали. Это были годы расцвета романтического концептуализма, и в литературе, и в театре, и в музыке. Происходили какие-то полуподпольные фестивали андеграунда, где участвовало огромное количество интересных коллективов. И залы, залы были полны! Люди ломились на эти концерты!
Сейчас-то в Москве, конечно, переели и объелись, чего только нет. Не думаю, что это касается провинции. Но в целом ситуация такова, что духовная жизнь пошла на спад. Тогда мы все были примерно одинаково бедные, но не страдали. А сейчас появилась масса возможностей обогащаться и это забирает все силы, людям не до духовной жизни.
- Джазовая музыка крепко-накрепко в сознании большинства связана с понятием "импровизация". Но ведь есть произведения, в том числе и у вас, где импровизации как таковой нет. С другой стороны, импровизируют не только в джазе. Что вы об этом думаете?
- Джазмены слишком верят в импровизацию. По большому счету, эта вера губит музыку. Мы знаем из истории музыки, что только единицы были способны выйти на сцену, получить некий импульс и создать что-то необыкновенное. Поэтому я люблю термин "компровизация" - подготовленная импровизация. Ткань музыкальная должна быть целостной.
- Прежде чем представить публике новую программу, вы провели несколько репетиций с Воронежским молодежным оркестром. Хватило ли времени, чтобы настроить музыкантов на непривычную для них музыку?
- Нет, ну что вы хотите за два дня! Это надо было год заниматься. Музыканты играют то, что написано в нотах, но давно уже известно, что нотная запись несовершенна. То, что написано, - это еще не то, что должно быть. И это все приходилось объяснять. Но опыт есть, и это никакая не проблема.
Но что мне понравилось, так это желание и страсть. Я могу простить любые ошибки и несовершенства, мастерство приходит с годами, это нормально. Но если нет желания и страсти, то никогда ничего не придет. Музыки не будет. Некоторые взрослые оркестры, возможно, и играют лучше, профессиональнее, но нет удовольствия - есть всего лишь работа, а это для музыки губительно.
Автор: Татьяна Юрина
Источник: "Коммуна", N11 (25639), 27.01.11г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
