15.01.11
Родная сторонка моя
Помни, веруй, гордись!| В военное лихолетье ратники и хлебопашцы насмерть стояли за каждую пядь земли
С нашего двора мамонская сторона до самого горизонта видна. Балка, низом которой бежит к Дону неприхотливая речушка Ольховка, отсекла часть села, и с левого склона ее вся округа распахнута. Прямо передо мной – дома ближних улиц - Разина, Молодежной и даже, представьте себе, Красный Крым.
Дома стоят плотно друг к другу, обустроены, по хозяйскому вкусу принаряженные, а были годы - только огороды виднелись. Как на ладони - Братская площадь со снующими по асфальту машинами. С другой стороны - тоже один за другим дома. За ними фермерские поля пересекают колченогие опоры высоковольтной электролинии.
Над всей этой земной суетой - обновленные купола храма святителя Митрофана. Возвышается он, православный, здесь без малого полтора века: толстые стены из красного кирпича прочны, как монолит.
Без опаски поднялся на его колокольню, чтобы изучить расположения противника на той стороне Дона, сам будущий маршал Василевский, а на ту пору - начальник Генштаба Красной Армии.
Было это в конце ноября 42-го, когда он с группой высших офицеров прибыл в Верхний Мамон для разработки Среднедонской наступательной операции, названной «Малым Сатурном». С ее началом 16 декабря Василевский как представитель Ставки ВГК осуществлял взаимодействие армий Воронежского и Юго-Западного фронтов.
А вот - рукой подать - задонские высотки. Припорошенные снежком, отдыхают до весны. Особенные они у нас. С давних времен упрямо стали поперек Дона, вынудив его свернуть с прямого бега на юг, образовать так называемую малую излучину.
Высотки хоть и древнейшие, но не для ковыля и полыни. Из года в год на них перелистываются страницы книги, повествующей о бесконечности крестьянского труда: то зябь чернеет в золотом обрамлении лесных полос, то озимь зеленеет, меняя к лету свой цвет на палевый. В конце июня можно по дням наблюдать, как созревает нива, как усердно ходят комбайны… "Нагружай - разгружай, наступили сроки - урожай наш урожай, урожай высокий", - звучали слова песни.
И вновь, как пламя, вырывается память о Великой Отечественной.
В роковом 42-м кровавая страда развернулась на этих высотках. В то лето вызрели на редкость добрые хлеба. Уже снаряжались звенья для косовицы. И тут вздрогнула земля, загудело небо над мамонской стороной. На мотоциклах и танкетках поползла к Дону вражья сила.
Остатки красноармейских частей вышли в излучину и закрепились на высотках: дальше - ни шагу! На оперативных картах означили плацдарм.
160 дней и ночей 415-й стрелковый полк 1-й стрелковой дивизии отражал попытки фашистов захватить этот небольшой, но стратегически важный клочок русской земли. Вместе с бойцами тяготы переднего края разделили жители соседнего села Осетровка, разрушенного, но стойкого, как солдат. Старики, женщины, подростки спасали горевшие в полях хлеба, рыли окопы, ходы сообщений, доставляли к огневым точкам стройматериалы и снаряды, переправляли раненых на другую сторону Дона.
Кто они и откуда, те, кто храбро сражался и геройски погибал на огненной черте плацдарма, а впоследствии при наступлении в каких городах и весях оплакивали их? Накануне в Осетровку прибыли новые подразделения.
Лютовал мороз. В землянках, сохранившихся хатенках яблоку негде было упасть. Бойцы, размягчившись душой, оставляли хозяевам адреса родных с короткой запиской: "Мама, я пока живой". И их долго отсылали во все концы России - Ивановым, Петровым, Сидоровым...
Следуя этому фамильному ряду, выбираю Сергеевых. Почему? Среди Героев Советского Союза, наших земляков, тоже есть Сергеев, Иван. Так вот, пока он бил немца в иных местах, его малую родину отстаивали десятки однофамильцев. Одни победно пошли на запад, другие сложили головы на донском рубеже.
Еще 20 августа на плацдарме в бою местного значения погиб Григорий Сергеев из Пензенской области. Рязанца Василия Сергеева, семнадцатилетнего курсанта, не стало за день до наступления.
Смертный час разделили с ним еще два Сергеева - Василий из Калининской области и Гавриил из Алтайского края, оба рядовые. Бездыханным остался на поле брани Михаил Сергеев из Омска, лейтенант, командир пулеметной роты.
Умер от ран в полевом госпитале горьковчанин Степан Сергеев. Эти сведения - малая капля в море материнских и сиротских слез.
Через мамонскую сторонку, громя врага и неся потери, прошли десять стрелковых дивизий, четыре танковых корпуса. Отдельный гаубично-артиллерийский полк, отдельный гвардейский минометный полк ("катюши").
В братских могилах только списочно лежат 1770 солдат и офицеров, но сколько погибших так и остаются безвестными!
Накануне 65-летия Великой Победы наш дотошный краевед и поисковик Дмитрий Шеншин "откопал" в электронной версии ЦАМО донесения штаба 174-й гвардейской отдельной танковой бригады с именами красноармейцев, погибших в день наступления и похороненных на высоте 191,1. Это господствующая высота Осетровского плацдарма.
Более трех десятков фамилий - от Андрианова до Яковлева, в большинстве - автоматчики. Координаты их призыва на войну от Алтая до Поволжья - Удмурдия, Башкирия, Чувашия, Горький, Тула, Рязань.
Дмитрий Шеншин методично, как должно учителю истории, водит на боевые позиции плацдарма уже не одно поколение школьников, чтобы те сердцем прикоснулись к грозному времени войны, ощутили боль невосполнимых утрат, их неминуемость в таких адовых испытаниях. Вновь и вновь рассказывает о подвиге сержанта Василия Прокатова, на крутой донской круче под Дерезовкой закрывшего собой амбразуру дзота.
Учитель просит ребят представить себя на месте героя. Личный боекомплект израсходован, а пулемет косит бойцов его взвода, распластанных на льду; Василий - в броске от огнедышащего жерла. И Прокатов решается на смертельный шаг... Сила подвига настолько велика, что и через десятки лет она соединяет людей, наше прошлое и настоящее.
Дерезовка и родина Героя Василия Прокатова - Харовск - стали побратимами. На донском берегу, где шли в атаку, не щадя себя, красноармейцы, разбили лагерь курсанты межрегионального молодежного военно-патриотического лагеря "Честь имею!". В нашем районе изданы два тома Книги вечной памяти, один из которых собрал имена воинов, погибших на мамонской стороне.
В сквере под крестами Свято-Митрофановского храма три года назад перезахоронили останки командира 267-й стрелковой дивизии полковника Кудряшова, майора Соколова, старшего лейтенанта Васильева и еще 147 бойцов 6-й армии Воронежского фронта.
В скорби и смятении теснились люди возле могил, будто война опять встала на пороге их домов. Душевно сочувствовали все внуку полковника Кудряшова П.А. Евдокимову, приехавшему из Москвы, и дочери майора Соколова С.И. Тарасенко из Новокузнецка Кемеровской области.
- Всю жизнь не давал мне покоя Мамон, - вспоминала она, - указанный в извещении о гибели папы. И маме, и всем нам так хотелось побывать у вас, увидеть те места, где воевал отец. И вот - самой не верится - я здесь, и встретили меня как родную.
Монумент "Прорыв" в селе Верхний Мамон. Фото Эмиля Абросимова.
... Застыли в немом оцепенении припорошенные снежком задонские высотки. Оберегают покой солдат, что легли на них костьми.
Мамонская сторона веками здесь была. Есть и будет!
Эмиль АБРОСИМОВ, Верхнемамонский район.
Источник: "Коммуна", N5 (25633), 15.01.11г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
