13.01.11
Неактуальная шоколадка
Медицина |В нынешнем здравоохранении милосердие и бескорыстие все больше уходят в разряд устаревших понятий
За день до операции мужчина-анестезиолог спросил у сидевшей возле кровати мужа Анны Кузьминичны, знает ли она, что за такую сложную операцию нужно платить?
- Сколько? – поинтересовалась женщина.
- Шесть тысяч. Деньги отдайте мне и ни о чем не думайте, операцию сделаем как надо, - прозвучало в ответ.
Матвеева сказала, что с собой у нее только три тысячи. Анестезиолог предложил отдать сколько есть, остальные пусть принесет завтра. Через день после операции врач встретил ее в палате реанимации и спросил, почему не отдает оставшуюся сумму? Женщина молча достала приготовленные три тысячи и, не глядя на человека в халате, опустила ему в карман деньги.
После операции муж чувствовал себя неважно, и Анна Кузьминична разрывалась между домом и больницей.
В один из дней ее остановила санитарка:
- Пока вы дома были, я вашего дедушку покормила, хотя вовсе не обязана это делать. Поблагодарить бы надо…
- Сколько? - спросила Матвеева.
- Рублей триста, - прошелестело в ответ.
Палатная медсестра, молодая девушка, нравилась Анне Кузьминичне: с больными приветлива, уколы делает быстро и безболезненно. Женщина решила подбодрить юную медичку, попросить ее более внимательно отнестись к мужу. Купила плитку шоколада и протянула медсестре. Та удивленно сделала большие глаза и обидчиво поджала губы:
- Что вы мне даете, женщина? Шоколадка - это неактуально, можно было бы придумать что-нибудь умнее.
С осложнениями, возникшими после ампутации ноги, врачи справиться не сумели. Сахарный диабет продолжал разрушать организм пожилого человека. Промучившись более трех месяцев в стационаре, Юрий Иванович Матвеев умер. Никто из медработников больницы N8 не сказал вдове ни слова сочувствия. Никто из хирургов не подумал вернуть деньги за неудачно выполненную операцию. Впрочем, сочувствие родственникам погибших в должностных обязанностях врачей не прописано.
Прошло немного времени, и сама Анна Кузьминична попала в больницу «Электроника». Перед госпитализацией ей предложили захватить с собой постельные принадлежности, шприцы, системы для переливания, перчатки для врачей, бинты. Даже зеленки и йода не оказалось. И в этой больнице за место в палате ей тоже пришлось "благодарить". Пациентка просила врачей рассказать подробно об ее заболевании, но те отвечали отстраненно и холодно: "Вам это не нужно".
Кто-нибудь подумает: какие злыдни работают в этих больницах. Но беда в том, что эти ЛПУ - не исключение. Сегодня наше здравоохранение буквально пронизано равнодушием и желанием взять мзду даже за невыполненную работу. В советские времена мы привыкли, что медработник должен быть милосердным.
Почему нынче все больше жалоб на откровенную грубость врачей и медсестер, забвение ими элементарных положений деонтологии? Конечно, когда молодой человек при учебе в медакадемии все свои знания получает "за деньги", то никакие вопросы милосердия его не интересуют. Но ведь и в трудовых коллективах больниц о них теперь редко вспоминают.
Причем стоит лишь завести разговор на эту тему, тут же рискуешь напороться на колючий вопрос собеседников в белых халатах: "А вы знаете, какая сегодня зарплата у врача?" С каждым годом этот вопрос слышится все чаще и жестче. Есть для этого объективные причины?
В Советском Союзе действовала система социальной защиты, и хотя зарплата у медиков была невелика, но худо-бедно все сводили концы с концами. Хватало на еду, одежду-обувь, ребятишек в детсад и школу собрать, летом в отпуск съездить.
Нынче, когда рядовой врач без званий и регалий, честно делающий свою работу, подходит к кассе за зарплатой, какие же раздражение и обида наваливаются на него. Как достойно содержать семью на несколько убогих тысяч, которые отсчитает ему кассир?
По официальным данным департамента, средняя зарплата в воронежских областных учреждениях здравоохранения 10722 рубля, у медиков ЦРБ - 9026, у медработников муниципальных медучреждений Воронежа - 11981рубль. Хотя Управление здравоохранения Воронежа называет другую цифру - 11464.
Конечно, бедновато, но кое-как прожить можно. Беда, однако, в том, что понятие "средняя зарплата" (любимая величина расчетов для финансистов) можно отнести к такой же величине, как средняя температура у пациентов больницы.
Главный врач, заведующие отделениями, ведущие хирурги, врачи общей практики, участковые терапевты могут действительно получать со всеми "накрутками" и 20, и 30, и даже 40 тысяч. А те сотни обычных трудяг, на которых здравоохранение держится - они сколько? Уточним, что месячная зарплата - это не твердый оклад, это совместительство на полторы или более ставки, это - доплаты за стаж работы, врачебную категорию, профвредность. А если у врача нет возможности работать с утра до вечера, да и ночное дежурство еще прихватить? Нет у него, бедняги, ни большого стажа работы, ни категории, потому что два года как со студенческой скамьи поднялся. Зато есть двухлетний карапуз, и жена-учительница, которые ничего за душой не имеют, но есть-пить просят. Тогда как? Тогда только об окладах давайте говорить.
Во флагмане нашего здравоохранения - областной больнице N1 среднемесячный оклад врачей поликлиники в 2010 году был 4664 рубля, в стационарах - 5020, а у хирургов - 5411рублей. У врачей ЦРБ - 4850, а сельской участковой больницы - 5830 рублей. У молоденьких медсестер, где бы они ни работали, оклад одинаков - 4330, то есть минимальный размер оплаты труда. Можно было бы и эту выплату урезать, но закон не позволяет опустить медсестру ниже плинтуса. Как они вообще на такие деньги жить могут? Помните фразу из известного анекдота: "А вы их дустом не пробовали?"
Теперь понятно, почему для медсестры актуальна вовсе не шоколадка, а нечто совсем иное?
С начала 2010 года решено было вместо Единой тарифной сетки ввести Новую систему оплаты труда. Руководители страны неоднократно заявляли, что размер оплаты труда специалиста будет зависеть от количества и качества выполненной работы, и новация направлена на то, чтобы повысить зарплату тех, кто честно трудится. В Воронежской области вышло наоборот - зарплаты уменьшились. Впрочем, иначе и быть не могло, потому что внедрение новой системы оплаты начали во время секвестрации бюджета на 13 процентов. Откуда деньгам-то взяться? Сразу пошли разговоры, что будет уменьшена или отменена оплата за стаж, категорию, вредные условия труда, платные услуги. Понятно, какие волнения вызвали эти слухи в коллективах. Хотя на площадь никто не вышел, и акций протеста не было.
- Да какие там акции!.. - иронически усмехнулся знакомый мне прокурор. - Они же в защиту своих прав боятся слово сказать.
И это правда. Придавленные так называемой клятвой Гиппократа и страхом возможного увольнения, медработники не отваживаются высказываться по этому поводу. В лучшем случае, требуют приехать "для разговора в коллективе" руководителей департамента. Но от разговоров толку мало.
Вот уже в течение года обиды, недоумения и вопросы не исчезают. Разве не упрек это руководителям департамента и тем, кто отвечает в правительстве за блок социальных вопросов? При этом никто из них не пришел на состоявшийся в конце декабря третий пленум Воронежского обкома профсоюза медработников, на котором опять остро обсуждалась больная тема.
...В 90-е годы руководитель облздравотдела Владимир Моисеев (светлая ему память!) взялся за внедрение Нового хозяйственного механизма.
Вспоминаю горящие глаза и руководителей, и рядовых докторов. После застойных времен и жесткого диктата все словно живого воздуха глотнули: поняли, что новая система организации и оплаты труда дает медикам простор для радостного и эффективного труда. Доктора и медсестры "светились" от возможности работать и зарабатывать. Каждый старался показать себя. Счастье длилось недолго. Чиновники не могли допустить, чтобы кто-то честным трудом мог зарабатывать столько, сколько хотел. НХМ быстро свернули.
Сегодня - опять потухшие взгляды. Не спасает даже разрешение на платные услуги. Они обставлены таким частоколом ограничений, что доктора предпочитают не в родной поликлинике иметь дополнительный заработок, а уйти в частную клинику и там за свой труд получать в конвертах зарплату. Способность российских чиновников сэкономить рубль и не досчитаться при этом сотни просто поражает.
Что происходит? Коллектив лечебного учреждения своим трудом зарабатывает миллионы рублей, на бюджетные деньги не претендует. Казалось бы, пусть заработанное медики тратят по своему усмотрению: сами определяют, сколько на зарплату денег отправить, сколько на новое оборудование и инструментарий, сколько на всевозможные хозяйственные дела. Это же их усилиями заработаны деньги. Нет - низзя! Президент Медведев постоянно запрещает чиновникам "кошмарить бизнес". Платные услуги - это не что иное, как официальный бизнес медучреждений. Конечно, он должен быть под контролем.
Но контроль - это не постоянное вмешательство чиновников в дела коллектива. Почему сегодня клерк финотдела командует главному врачу, сколько ему отдать на зарплату, сколько отпустить на покупку новой техники и мединструментария, сколько оставить на всякие хозяйственные нужды? Почему он распоряжается деньгами, которые взяты не из государственной казны?
Главный врач говорит: "У магниторезонансного томографа вышел из строя основной электронный блок. Завод-изготовитель готов через неделю восстановить его, но необходимо десять миллионов рублей. Мы их возьмем из средств, полученных за платные услуги". Согласия на это ему не дают: "Сначала напишите заявление на ремонт. Мы обсудим, примем решение, проведем торги, найдем блок подешевле, и через 3-4 месяца ваш томограф будет работать".
Зачем власть упорно встревает в управленческие функции главного врача? Да, она наняла его на работу, но зачем при этом постоянно понукает? Если не справляется руководитель медучреждения или хуже того проворовался - гоните его и отдавайте под суд. Но не надо, как собачонку, постоянно за поводок дергать. Ведь до анекдота доходит: чтобы встретиться с журналистом, главный врач должен испросить разрешения департамента.
|
До анекдота доходит: чтобы встретиться с журналистом, главный врач должен сначала испросить разрешения департамента. |
Сегодня ведущие российские врачи, руководители научно-исследовательских центров, хирурги, терапевты, невропатологи с мировыми именами открыто заявляют, что здравоохранение страны в глубоком кризисе. Усугубляется разрыв между развитием высоких технологий и организацией массовой помощи на уровне районных больниц и поликлиник. Всевозможные новации, связанные с обеспечением населения лекарствами, не принесли желаемого результата: рынок заполнен фальшивой продукцией иностранного производства, отечественная фарминдустрия практически деградировала.
Насыщенность ЛПУ новой аппаратурой не дала сколько-нибудь реального улучшения. Мало того, что при покупке новой техники вскрылось воровство в гигантских масштабах. На ней нередко просто некому работать, потому что все больше выпускников вузов уходят в частную медицину. Она, кстати сказать, активно вторгается в жизнь явочным порядком. Лет через 10-15 от государственной и муниципальной медицины останется лишь строка в Конституции. Так что нашим детям уже придется выкладывать немалые деньги за посещение врача. Это будет расплатой за нынешнюю неумелую, непродуманную, недальновидную политику.
Как можно экономить на зарплате для врачей и не обращать внимания на то, что лучшие из них работают на износ? У нас что - таланты девать некуда? Отработав тяжелую смену в государственном медучреждении, доктор вынужден мчаться в частную клинику для дополнительного заработка. Помыкавшись в постоянной нужде, здравоохранение покидают лучшие, самые грамотные кадры. На место их приходят молодые выпускники вузов. Тот факт, что многие из этих "специалистов" не знают элементарных методов лечения, что они случайно надели белый халат, лишь временами посещали лекции и за шесть лет учебы не научились даже общаться с больными, никого, похоже, не волнует. По крайней мере, за последний десяток лет руководители воронежского здравоохранения обсуждать эту тему не отважились.
По данным Управления здравоохранения Воронежа, в 2009 году сюда поступило 32 жалобы, за 11 месяцев прошлого - 24. Начальник управления Сергей Бредихин считает, что действительно обоснованных, затрагивающих методы лечения и деонтологию, только семь. В Департамент здравоохранения области в 2010 году поступило 153 жалобы, и здесь считают, что обоснованных - только 20.
Вполне допускаю, что реальных упреков действительно малая часть - быть может, погорячились авторы многих писем. Есть и завзятые сутяги. Но что делать с теми трижды обоснованными, которые приходят в адрес журналистов или страховых компаний? Горе горькое и моральное унижение кричат в каждой их строчке.
Автор: Борис Ваулин
Источник: "Коммуна", N3 (25631), 13.01.11г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
