Страшное преступление в хуторе Тумановка Павловского района Воронежской области свидетельствует, что нравственная деградация поразила все слои общества, независимо от места жительства, образования и социального положения
В клетке зала судебных заседаний Воронежского областного суда, за пуленепробиваемым стеклом, – невысокого роста, щупловатый молодой человек. Короткая стрижка, обыкновенное, незапоминающееся лицо. Почти все медленно тянущиеся минуты заседания подсудимый молча и безучастно сидит на скамье. Когда к нему обращаются с вопросом, встает, односложно отвечает и снова садится. Время от времени на его лице возникает мягкая улыбка, устремленная куда-то вдаль.
Обвиняемый слышит показания свидетелей, реплики прокурора и адвоката, смотрит на судью, но взгляд у него отсутствующий, и трудно понять, слушает ли он, о чем говорят участники процесса.
Тихий и скромный убийца Роман Донской. Фото Михаила Вязового.
В ночь с 3 на 4 декабря 2011 года 26-летний житель хутора Тумановка Павловского района Роман Донской вламывался в дома своих земляков и творил кровавую расправу над немощными стариками. Разбивал окна, требовал деньги и грозил смертью. Трех старых, одиноких людей в их собственных домах убил палкой, поленом или топором - тем, что попадало под руку в нехитром крестьянском хозяйстве. Напал еще на пятерых, но они активно сопротивлялись и - Бог миловал - остались живы.
Происшедшее не укладывается в голове. Не в глухой тайге хутор стоит, не позапрошлый век на дворе - у многих стариков сотовые телефоны в карманах. Почему в полицию не сообщили дикую весть, что в одночасье жители стали заложниками и обезумевший односельчанин убивает их? .
..В коридоре Воронежского областного суда в сентябрьский день 2012 года наблюдалась необычная картина. Около десятка пожилых людей сидели рядышком на скамейках. По бедноватой одежде, разговору, манере поведения было видно, что они приехали из сельской глубинки. В руках у некоторых - палочки и костыли. Прибывшие держались напряженно, и чувствовалось, что путешествие в Воронеж отняло у них немало сил.
Среди ожидающих - единственный мужчина средних лет, с папкой в руках, - Яков Павлович Токарев, глава Ливенского сельского поселения Павловского района. В Ливенке тридцать лет назад было под четыре тысячи жителей, сейчас чуть больше тысячи ста человек. В трех километрах от села спрятался маленький хутор Тумановка, в котором меньше двух десятков стариков-пенсионеров осталось. Хутор также под начальством Токарева, и с любыми затруднениями люди привыкли к нему обращаться.
Работоспособным здесь делать нечего. Люди зрелого возраста без работы сидят, кругом - глушь, запустение, с каждым годом все острее социальная убогость и нищета. В Тумановке пенсионеры кое-как держатся, а в Ливенке народ пить начинает, воровство и драки не в диковинку, пришлые подозрительные фигуры на улицах толкаются. Нравственный упадок и разобщенность ожесточают.
«В ранешние годы мы даже ночью двери не закрывали, а теперь боимся, пудовые замки купили», - с горечью признаются крестьяне. На фоне такого упадка полицию в сельских поселениях содержать некому, случись что - из райцентра вызывают.
У Якова Токарева субботний день 3 декабря 2011 года выдался хлопотный. На воскресенье, 4 декабря, были назначены выборы депутатов Государственной Думы, а такие мероприятия - сплошная головная боль для сельских руководителей. Накануне, как правило, возникает множество мелких организационных проблем и вопросов. В день голосования надо обеспечить максимальную явку избирателей на участок, поддерживать порядок, а самое главное - добиться высокого процента "правильно проголосовавших". В противном случае недовольство районного начальства гарантировано.
Словом, мотался по своим подконтрольным селениям Яков Павлович целый день и так устал, что сил не было. Лишь ближе к полуночи он наконец отправился домой. Не успел расслабиться, как сотовый телефон запиликал. Из хутора Тумановки звонил восьмидесятилетний старик Кашников и кричал испуганным голосом, что пьяный парень Ромка Донской ходит по хутору, выбивает рамы и требует денег, вот и в его доме бьет стекла. Пусть, мол, Яков Павлович быстрее приезжает для усмирения хулигана.
Накопившаяся усталость дала себя знать, и Токарев раздраженно ответил, что из-за одного пьяного хулигана никуда он не поедет, пусть жители сами усмирят его. Тогда Кашников стал испуганно кричать, что если не приедет, пусть "милицию пришлет, потому что Ромка по двору с топором бегает". Яков Павлович вновь сказал, чтобы люди сами звонили в полицию по номеру "02" или в Службу спасения.
После этого глава поселения отключил телефон и лег спать. Разве мог он предполагать, как развернутся дальнейшие события? В принципе, учитывая печальный их финал, Якова Токарева можно было привлечь к ответственности по статье 125 УК РФ - "Оставление в опасности": "Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу…"
Конечно, глава сельской администрации помощь как бы оказал: предложил селянам звонить в полицию, но почему-то не подумал, что ни один сотовый телефон не может соединиться с номером "02"; не подумал, что его звонок в РОВД будет весомее, чем бессвязные крики перепуганных стариков.
Оправдание Якова Павловича может быть только в одном: он и подумать не мог, что молчаливо-скромный Ромка Донской способен на что-то страшное.
Да, жизнь у парня не сложилась: мать-алкоголичка умерла от белой горячки, с женой разошелся, осталась маленькая дочка, но где и как они жили, молодой папаша даже не интересовался. Токарев не раз беседовал с ним, корил за беспутную жизнь: крепкий, здоровый, 26-летний мужчина нигде не работал, фактически был у односельчан в положении нахлебника. Жалея бесприютного неудачника, они несли ему со своих огородов картошку, овощи, покупали хлеб. Тихий, малоприметный человек слонялся по хутору, ни с кем не ссорился, хотя порой укорял соседей в жадности, если они не давали ему денег на выпивку.
А ночное ЧП в маленьком хуторке напоминало в ту ночь движение лавины. Не остановленная сразу, она быстро набирала дикую силу и оставляла на пути все новые жертвы. Поскольку по сотовому телефону номер полиции "02" набрать было невозможно, то стражи порядка так и остались для тумановских заложников недоступными. К счастью, в Павловске у некоторых стариков жили родственники. Ночные звонки донесли до них страшную весть. У родственников оказались знакомые, а у тех - знакомые, работавшие в РОВД Павловска.
Но даже их усилия поначалу не помогли, поскольку едва ли не все сотрудники полиции выполняли в ту ночь важную государственную задачу - охраняли бумаги на избирательных участках. В нашей стране так заведено, что иные бумаги становятся важнее, чем пожар, наводнение или ураган. О человеческой жизни и говорить не стоит. Однако тревожные звонки в райотдел продолжали поступать, и в конце концов после долгих раздумий и согласований в Тумановку послали дежурный наряд ДПС.
Начальство было уверено, что ничего особенного там не произошло - обычная бытовая хулиганка. Но первый же доклад гаишников о лежащей в своем доме зверски убитой женщине заставил насторожиться. Второй сигнал о трупе пожилого мужчины вынудил дежурного потревожить начальство. Третий звонок о трупе и покалеченных людях поставил перед необходимостью набрать номер оперативного дежурного ГУВД.
Обходя разгромленные ночным нападением сельские хаты, люди в погонах обнаруживали в них трясущихся от страха пожилых людей. В трех домах в лужах крови лежали бездыханные тела 75-летней Анны Васильевны Левченко, 80-летнего Василия Ивановича Помогаева и 86-летней Елизаветы Филипповны Мозговой. Все, до кого доходило это жуткое известие, не могли поверить, что злодеяние совершил не закоренелый бандит со стороны, а свой мирный и тихий односельчанин.
В суде выяснилось немаловажное обстоятельство. Оказывается, накануне той драматической ночи Роман Донской "отдыхал" в компании таких же бездельников, как и сам. Слонялся с ними по Ливенке, а потом не известно как добрался до родной Тумановки. Поспал немного, и понял, что распаленная алкоголем душа требует "продолжения банкета".
Психиатры, оценивая кровавый рейд обвиняемого, говорят однозначно: он хорошо осознавал все свои поступки. Видимо, где-то в глубине сознания затаилась у Романа Донского давняя обида на то, что многие односельчане не давали ему на похмелье. Теперь, разбуженная водкой, эта обида требовала действия, вот и отправился выяснять отношения.
Через девять месяцев выжившие селяне, родственники погибших, полицейские, задерживавшие в ту ночь убийцу, давали показания в Воронежском областном суде. Старые деревенские люди, опираясь на палочки или костыли, ковыляли к свидетельской трибуне и рассказывали о самой кошмарной ночи в их жизни. Говорили спокойно, с какой-то отстраненностью, будто все это случилось вовсе не с ними. Они не кричали, не слали проклятий в адрес убийцы, сидящего за пуленепробиваемым стеклом. Больше того, старухи называли его Ромой и спрашивали: зачем он это сделал?
Обвиняемый стыдливо отвечал, что и сам не понимает этого. Старики "не брали греха на душу" и рассказывали только то, что было, никто не старался представить соседа-изверга в более мрачном и страшном свете.
Борис Ваулин
(Окончание следует)
Источник: газета "Коммуна" N168 (25996), 13.11.2012г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
