Виктор Авдеев
(ПРОДОЛЖЕНИЕ. Начало в NN158-160)
Командир взвода капитан Антонец позвонил в штаб, чтобы получить соответствующие инструкции. Заместитель командующего отдал приказ уничтожить самолет. Пуск был произведен в 10 часов 22 минуты. Цель была поражена первой же ракетой, пилот самолета-разведчика Андерсон погиб, став единственной жертвой противостояния. За проявленное мужество Антонец был повышен в звании, а на пусковой установке появилась красная звездочка. Позднее мне посчастливилось побывать в этом подразделении и встретиться со свидетелями этой операции.
28 октября во избежание дальнейшего обострения международной обстановки, грозившей перерасти в военное противостояние с непредсказуемыми последствиями, Правительство СССР согласилось с требованием США о выводе ракет с Кубы в обмен на заверение Правительства США о соблюдении территориальной неприкосновенности острова и гарантии невмешательства во внутренние дела страны. Фидель был возмущен таким решением и обвинил нас в закулисной игре.
Демонтаж стартовых площадок произвели за три дня. За период с 5 по 9 ноября 42 ракеты и более тысячи единиц техники отправлены в Советский Союз. В этот же период были вывезены 28 бомбардировщиков Ил-28. «Уступка» стала переломным моментом в ядерной гонке, советская и американская дипломатии инициировали начало "разрядки".
Кризис остался позади. Наша сопричастность к этому событию ничтожно мала, но каждый достойно прожил эти тревожные дни. Было время прекрасных и теплых отношений друг к другу. Жизнь становилась рутинной. Наши отцы-командиры вспомнили, что они не просто Иваны Ивановичи, но еще и "господа офицеры". Начались утренние разводы, вечерние поверки. Надо было возвращаться к солдатской жизни.
Контакты с кубинцами пробудили интерес к испанскому языку. Сначала это было робкое общение на пляже, в магазинах, а также прослушивание местного радио. Язык стал каким-то наваждением, я начал учить все слова подряд. В день осиливал по несколько десятков слов и выражений. Когда появлялась возможность, пытался говорить с кубинцами, но они меня, практически, не понимали. Понемногу разбирался с дифтонгами, трифтонгами и другими характерными чертами кубинского испанского и дошел до уровня свободного общения на бытовые темы. Познания в языке становились все более востребованными. Время от времени я выезжал с офицерами в город для разрешения хозяйственных нужд дивизиона.
Важным рубежом в нашей жизни стала подготовка к обучению кубинцев правилам пользования советской боевой техникой. Все прекрасно понимали, что после передачи кубинцам техники мы сможем вернуться домой. Офицеры начали готовить учебные материалы к проведению теоретических занятий. Возник вопрос о переводе лекций на испанский язык, для чего к нам прикомандировали кубинских переводчиков, окончивших курсы русского языка в Институте имени М.Горького в Гаване. Уровень знаний военной терминологии был таким низким, что эффективность перевода сводилась к нулю. Командир взвода попросил меня сделать письменный перевод.
Тематика была известной, поэтому, обложившись словарями, я с божьей помощью приступил к работе. В течение нескольких дней удалось осилить несколько разделов, после чего меня определили переводчиком на период подготовки кубинских коллег.
Шел второй год пребывания на героическом острове. Меня пригласили в учебный отдел полка и сообщили, что я включен в список кандидатов для направления на курсы в Институт военных переводчиков для последующей работы при кубинских Вооруженных Силах. Вскоре стало известно, что подготовка переводчиков будет проводиться не в Москве, а на Кубе силами преподавателей, которые прибудут в ближайшее время.
Курсы возглавил полковник Минин – автор политехнического испанско-русского словаря. Вместе с ним прибыли ведущие преподаватели московских вузов. Срочность по подготовке переводчиков была продиктована тем, что наши войсковые части приступили к передаче боевой техники кубинской стороне. График учебы был настолько плотным, что нам приходилось заниматься даже после отбоя. Группы формировались с учетом специфики будущей работы. Я был зачислен во взвод противовоздушной обороны. В течение короткого времени преподаватели помогли нам разобраться в грамматических особенностях языка.
Осталась позади служба в армии, которая меня многому научила и закалила. Не хочу говорить о тяготах и лишениях армейских будней. Я с желанием уходил на службу и с легким сердцем отдал ей три года своей молодой жизни. Мы были полны патриотизма в исполнении интернационального долга и пребывали в том состоянии, когда хотелось совершить что-то героическое.
Моя работа в качестве переводчика началась в ракетном дивизионе противовоздушной обороны, расположенном на стыке провинции Пинар дель Рио и Гаваны, в 180 километрах от США - главного противника Кубы. Неподалеку находилась советская военно-морская база, безопасность которой также обеспечивал наш ракетный комплекс. В состав советнической группы входили пять человек. Это были молодые офицеры, недавно прибывшие в страну. Моя помощь им пришлась кстати. Свободного времени не было, наши советники занимались профилактическими и ремонтными работами, проводили теоретические занятия.
Виктор Авдеев (справа) с кубинским товарищем.
Я был полностью поглощен своей работой. Офицеры увлеклись изучением языка, некоторые из них уже могли спокойно общаться со своими подсоветными. Кубинцы также старались учить русский, что положительно сказывалось на наших взаимоотношениях.
Однажды к нам приехала группа советников из Генерального штаба. Переводчика привезли с собой. Меня позвали помочь "торезовскому студенту", которого кубинцы не понимали. Откуда московскому парню, не служившему в армии, могло быть известно о каких-то упреждениях, предварительных усилителях промежуточной частоты, облучателях, сеятелях помех, ложных целях.
(Окончание следует)
Источник: газета "Коммуна" N161 (25989), 30.10.2012г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
