Недавние свои путешествия на велосипеде по соседним областям и ближнему зарубежью совершал я в одиночестве, а в этот раз побоялся. Видно, начитавшись интернетовских страшилок, стал думать о каких-то опасностях, потерял уверенность в себе. И вот нашел напарника.
С Павлом Конюховым, братом известного путешественника, познакомился еще в прошлом году. Договорились проехать в 2012 году на места Бородинского сражения через поле Куликово.
Как ни собираешься в дорогу заранее, под конец сборов всегда дуреешь от нахлынувшего, волнуешься новичком. То вдруг велосипедную камеру в пробных пробежках проколешь, или ни с того ни с сего колесо залюфтит. Каждое явление знаково, полно предсказаний! А уж позабыть что-то – точно позабудешь. Нервы взвинчены, думаешь: скорей бы в путь - там все утрясется, отрегулируется.
Сегодня трудно воспроизвести путь Мамая от устья реки Воронеж. Воронежское «море» сильно изменило местность. Пойменные луга заболотились далеко выше Чертовиц. Практически, эта часть пути не воспроизводима на велосипеде целиком, только фрагментами и условно.
Павел Конюхов пойдет от Девицы на Семилуки, Русскую Гвоздевку, через Дон у Новоживотинного. А от Рамони мы уже пойдем вместе.
Выехать собирались первого июня, но у Павла в Украине заболел отец. Выезд отложили на 12 июня.
Удивил меня Конюхов уже двенадцатого, преодолев расстояние в 60 километров за три часа. Я встревожился: темп - не мой. Павел на восемь лет моложе, но за его спиной - не один велопробег через всю страну с Востока на Запад и по периметру России, - пустыня Гоби Монголии, Китай, Австралия, страны Европы… Всего и не перечислить! Мой же опыт велосипедиста-путешественника против его - щенячье повизгивание.
Павел попросил ограничить поездку Куликовым полем, пока его брат Федор - в Украине, с больным отцом, а на Бородинское поле можно, мол, съездить и осенью. На том и порешили.
Перед дальней дорогой
Написанное вслед событию, со слов свидетельских, уводит от сути самого события, становясь эпосом, сказанием, балладой, повествованием. Написанное очевидцем в большей степени зависит от роли и степени участия в событии написавшего. Единственно верными и точными можно признать: доклад, донесение, запись сказанного слово в слово, материальные находки археологов, логическая реконструкция события специалистом. Но читабельны и притягательны именно первые. Человеку важна не суть, а отношение к событию вчера, сегодня, завтра - а это уже авторство.
...Мой велосипед - серийный, купленный в обычном, не салонном, магазине. Размер колес - 28. Его попытки развалиться сразу я пресек: в каретку педального узла вмонтировал обычные шарикоподшипники, увеличил количество передач с семи до двадцати одной, модернизировал - и оно стало ходимее - заднее колесо, специально велосипед оборудовал.
Велосипед Павла Конюхова - ручной сборки, как костюм, "пошит" именно под хозяина. Передач - 24, колеса - 26, и наезжен многими тысячами километров. По-моему, он как-то суеверно боится его выпустить из рук.
Павел о своих путешествиях написал четыре книги и множество картин. Я смотрел работы Павла, его жены Веры и брата Федора. Федор в живописи угловат и чутко точен. Вера - лирична, а Павел - условен и тем загадочно-образен. Он в жизни очень общителен и прост. И хорошо знает историю.
А тогда, после битвы, все вновь стало на свои места - власть ордынцев восстановилась над Русью, целостность Руси под властью Орды восстановилась, упорядочились иерархические отношения: Тохтамышь - царь, Дмитрий - подданный, тогда как с Мамаем они были равными, что ни того ни другого не устраивало. Мамай требовал от Дмитрия большей дани и большего подчинения. В этом состояли обиды Дмитриевы, от этих обид шли его защищать подданные ему русичи.
От устья реки Воронеж, от места ее слияния с Доном, здесь собиралась-копилась все лето 1380 года вражья сила-туча Мамая, а он в это время, по мифическим слухам, пил-гулял у тещи в районе нынешнего села Костенки. От Гремячьего и Шилово захотелось проследовать путем Мамая вверх по реке Воронеж. Проследить его логически возможный путь следования от реки Воронеж на реку Дон в Липецкой области. У Липецка река Воронеж круто поворачивает на восток, в Тамбовскую и Рязанскую земли.
Не раненько, против обычного, а в девятом часу 13 июня выехали из Бора в Рамонь - хотелось запечатлеть начало похода камерой. Земляк и друг журналист Новосельцев сделал несколько снимков.
Нет ничего рутинней педалирования. Вскоре на это перестаешь обращать внимание. Даже наддать хочется, но колесо в колесо за мной идет Конюхов, все мои вольные и невольные рывки легко парирует, и я понимаю: скоро проснется в нем кровь покорителя пространств - и туго мне придется, ох как туго!
- Вот, - указал я Павлу, - последний мост через реку Воронеж в Воронежской области".
- А внизу что за село? - спросил Павел.
- Ступино - место первых корабельных верфей под Воронежем, построенных по распоряжению царя Петра.
Как-то совсем незаметно въехали в село Лопатки. Жил в нем, царствие ему небесное, поэт и краевед, так отвечавший неизменно на мои звонки: "Товарищ Подпоринов у аппарата".
Родословную каждого жителя Лопаток описал он любовно и подробно. Описал топонимику села и его окрестностей. А стихи... что стихи - душа просила! Теперь мне так ответить отсюда больше некому...
На правом берегу Дона, от устья реки Красивая Меча в Лебедяни Липецкой области до устья реки Непрядвы в Монастырщине Тульской области, поискать хочется место битвы. И не только. Замечено (мною, во всяком случае): бывшие места поселений человека, места активных событий ощущаются отлично от "фоновых" мест. И - чисто интуитивно представить: могло такое тут быть, не могло... Хотя это, скорее, предубеждение. Не осталось на земле мест, не связанных с человеком.
А асфальт мыкнулся, было, на последнем рубеже воронежских окраин у Сенного овраг перепрыгнуть да, забоявшись, остановился-оборвался. И сразу же на колеса стал наматываться липкий чернозем. Это ж наказанье божье - на периферии пересекать границы областей.
Павел Конюхов с моими дочерью и внучкой
У станции Калмык волок я по бездорожью со стороны Новохоперска велосипед на территорию Волгоградской области; потом - из Ростовской, по пескам на Березняги Воронежской; здесь, забегая вперед, - под проливным дождем по щебню два километра из Липецкой в Тульскую.
Выволокли по противоположному склону велосипеды наверх. Павел задышливо и категорично отрезал:
- Это пусть Мамай по таким буеракам свой скарб таскает! Давай двигать в сторону магистрали.
И пришел моему романтическому путешествию вверх по реке Воронеж конец.
- Потому как, - сказал Павел, - это не экспедиция, а велопробег.
Не знаю, как в других, а в наших краях, среди потомков рязанских, редко встретишь голубоглазого россиянина со светлым волосом - все больше рыжие да черненькие с карими глазами потомки-полукровки монголо-татар со смугловатыми лицами. Длань Чингис-хана далеко и широко простерлась над Русью после похода внука его Батыя.
Но не единственная это причина. Нравились нашим мужикам степнячки. Роднились, таким образом, русичи с печенегами, со всеми праздно шатающимися по южным степям воинственными народностями. Девушки наши кочевников-скотоводов не любили. Брали соседи их силой. А уж как татарва нахлынула - вообще согласия никто не спрашивал.
В наш же сверхкоммуникабельный век искать этническую чистоту - занятие, граничащее с безумием. По сегодняшнему телевиденью говорят: Чингис-хан был рус, голубоглаз... Цвет кожи, глаз, волосяной покров сформирован природными условиями места проживания, а не политическими мотивами, господа.
Пошли мы полевыми дорогами по компасу на северо-запад. Павел ушел вперед, мотивируя это тем, что за мной ехать тяжело, он усыпает. Я попробовал, сославшись на старшинство, выторговать послабление, но он разразился притчей-воспоминанием:
- Во Владивостоке вел я сто километров группу студентов. Ребята держались хорошо, скорость держали приличную, никто не отстал. Я был удивлен, когда узнал, что в группе студентов - семидесятичетырехлетний преподаватель! А у моего брата Федора сегодня любимая фраза: "Мне всего только шестьдесят!"
Ханово воинство мы должны благодарить прежде всего за нашу государственность. Там, где хватало ума позабыть-прекратить русским князьям вражду, выступить объединенными усилиями, был успех; где разрозненно - поражение. Не появись тогда из-за Волги злобный и охочий до чужого добра кочевник, возможно, не было б сегодня обширного территориального пространства Руси, вобравшей в себя всех и вся окрест, а была б мелкопоместная Европа, в которой совсем недавно из территориальных и этнических лохмотьев сложились государства. Но и цену степняки взяли за науку непомерную!
...Вышли на асфальт. Впереди - Конь-Колодезь и выход на магистраль, позади - Сендякино. Павел Конюхов напомнил о вчерашнем инспектировании моего снаряжения. Принимая тогда его критические замечания, я разгружал велосипед. Столик, стульчик, удочку, кое-какой инструмент...
- А ты знаешь, ручку зубной щетки надо укоротить, в ключах насверлить отверстий, мыла - только маленький кусочек... Ну куда столько зубной пасты!.. Ложка должна быть алюминиевой... Вилку оставь дома.
Раскритиковал постельные принадлежности и еще, и еще...
- Воды надо больше. В монгольской пустыне я чуть не помер от жажды - чернота изо рта пошла.
- Что, мало взял воды?
- Нет, просто обозначенного на карте колодца не оказалось.
- А какой он - колодец в пустыне?
- Обложенная камнями грязная лужа, рядом - дохлые животные. Кочевник роет там, где близко вода. Постепенно углубление в почве затягивается, остается небольшая лужа. Кочевник со своим скотом идет дальше, ищет участок и роет новый колодец.
Впереди был слышен гул автострады. Гул этот и потом долго будет стоять в ушах. Внутри автомобилей он не так слышен, а снаружи - грозно накатывает, мчит мимо встречно и попутно.
Перед подъездом к терминалу Павел запаниковал:
- В Европе с велосипедов везде берут плату за проезд.
Я, не отвечая, беру правее терминала, проскальзываю на выход через пешеходный проем. Мужик в форме отдает честь, подняв по ротфронтовски кулак к голове.
Кричу Конюхову:
- Далеко тем жлобам до нас, раз они на такую мелочевку тратятся!
Полоса за сплошной линией - широкая, ехать безопасно. Спуски и подъемы - плавные, но грохот и гарь... Жестко жгучее солнце, касаясь открытых участков кожи, быстро создает ожоговую красноту, мозги от жары вскипают - и пот, пот, пот... И тут неожиданно приходит мысль о том, что страшнее нашествия орды монголо-татарской оказались последствия правления-разорения России Борисом Ельциным, сотворенные им не от большого ума.
Хорошо, что памятник ему в Питере поставили. Будет кого потомкам показать, чтоб знали наши праправнуки в лицо глупость человеческую.
Александр Мальцев,
поэт, историк, путешественник
Рамонский район Воронежской области, поселок Бор
(Продолжение следует)
Источник: газета "Воронежская неделя" N 35 (2072), 29.08.2012г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
