Многие из нас по привычке бросают деньги в засаленные кепки, коробки, банки. Предпочитая не задумываться над тем, куда и на что пойдут заработанные нами рубли
Первый раз я заметил мужчину в белой моряцкой фуражке в переходе у Центрального автовокзала Воронежа. Он сидел в инвалидной коляске, держа перед собой табличку, на которой было написано, что деньги нужны ему на протез. Доказательство тут же – нет одной ноги. Взгляд - устало скорбный, направлен куда-то в пустоту. По всему было видно, что человеку тяжело.
Многочисленные прохожие жалели инвалида и подавали ему. Я ходил мимо нищего год, но протеза не появлялось, не менялась даже надпись на табличке. И вот однажды мужчина из перехода исчез. Зато появился в другом месте - у цирка. Все в той же фуражке, все с той же табличкой и тем же выражением лица.
В голове вопросы роились, словно пчелы в улье. Почему мужчина переехал сюда? Купил квартиру в другом районе? Как, собственно говоря, он перемещается в переход и обратно? Ведь пандусы там достаточно крутые. И почему выбрал именно это место?
Чтобы как-то ответить на них, я решил подождать конца «рабочего дня» инвалида и посмотреть, что же будет.
Картина предстала довольно интересная. Свою "работу" нищий закончил ровно в 20.00. Посмотрев на часы, стал осторожно спускаться по пандусам вниз. Проехал по переходу и остановился за углом. Через некоторое время здесь же появился упитанный цыганский подросток. Он подошел к инвалиду, и, вальяжно порывшись в сумке с деньгами, взял часть себе и направился к ближайшему магазину с алкогольной продукцией. Там цыганенок преспокойно купил себе баночку "Ягуара". Вернувшись, немного постоял рядом с инвалидом, выпил и покатил коляску наверх. Странная пара выехала из перехода и двинулась по аллее, ведущей к остановке "Девицкий выезд".
Идущие мимо люди не обращали на них никакого внимания, предпочитая разглядывать вывески магазинов. За время пути ни инвалид, ни его попутчик не проронили ни слова. Наконец, добравшись до остановки, принялись поджидать автобус. Он должен не только идти по назначенному маршруту, но и быть полупустым, чтобы инвалидная коляска никому не мешала. Долгожданный транспорт приехал ближе к девяти вечера. Инвалид и его перевозчик общими усилиями залезли в салон, коляску помогли затащить пассажиры.
Мужчина в моряцкой фуражке так же скорбно и устало смотрел на дорогу, сквозь заднее окно, подросток, безразлично, - в противоположную сторону. Оба все еще хранили молчание, это и понятно, ведь они не равны: инвалид - раб, а цыганенок - его хозяин или сын хозяина, и разговоры тут ни к чему.
Автобус свернул на улицу 9 Января. Через пару остановок они вышли. Снова молча направились в один из старых домов, коих здесь предостаточно.
После этого случая я стал более пристально наблюдать за попрошайками, отмечать места их "работы". Вот мужчина в больших очках в переходе у автовокзала собирает деньги на операцию по восстановлению зрения. Рядом с ним - скорбная немолодая цыганка на костылях. У остановки "Гостиница "Брно" стоит на коленях бородач и неистово крестится, в середине дня его сменяет инвалид в камуфляже. Видимо, им жарко на открытом пространстве, поэтому приходится "работать" по полсмены.
По общественному транспорту ходит женщина, на табличке которой жалостливая тирада заканчивается словом "Спосиба".
А напротив Воронежского театра кукол, как стражи, сидят по разные стороны от остановки два инвалида. Один из них отличается любовью к пестрым футболкам: носит то ярко-зеленую, то ярко-розовую. Второй - с белой кроссовкой на единственной ноге.
За одноногим мне удалось понаблюдать. Место там людное, поэтому "работает" он долго - до 22.00. Ровно в десять инвалид, так же как и его коллега в моряцкой фуражке, неторопливо покидает место работы. Едет в соседнюю подворотню под арку, где его ждут уже взрослые цыгане на машине бежевого цвета, зарегистрированной в 93-м регионе.
Кому отдают деньги и сколько зарабатывают нищие, не известно. Выдвигались смелые предположения, что деньги уходят далеко наверх, да так далеко, что и говорить-то об этом страшно. Но лично мне кажется, что все гораздо проще: вся прибыль оседает в карманах у основных хозяев попрошаек - цыган.
Фото Ивана Ненашева
Главная причина отсутствия информации - закрытость мира нищих. В частности, ни один из попрошаек не согласился дать интервью. Будто сговорившись, все прикидывались глухими.
Однако известно, что в этом "бизнесе" есть свои специализации. "Афганцы" - колясочники, одетые в военную форму, называющие себя участниками военных конфликтов. "Попы" - нищие, изображающие монахов и монахинь, собирающих деньги якобы на строительство храма. Подойдет любая роль, способная вызвать сострадание у простого человека: беспризорник, пенсионерка, беженец.
Но наиболее шокирующая из них так называемая мадонна - женщина, просящая милостыню на руках с младенцем. Она, в отличие от обычного калеки, не просто обманывает прохожих, но и губит жизнь ребенка. Почти всегда попрошайка - не настоящая его мать, какие бы справки она ни показывала. Малыш либо опоен водкой, либо находится под воздействием наркотиков, иначе он будет кричать и мешать "мадонне" "работать". Кроме того, если ребенок вдруг умрет, то "мамаша" должна достоять с ним остаток дня. Деньги-то капают, так что отлучаться нельзя, да и новый "реквизит" достать непросто.
Что творится в душе у человека, клянчащего мелочь, прикрываясь детским трупиком, остается только догадываться. В Воронеже настоящую "мадонну" я заметил только раз, и до того как успел что-либо предпринять, она испарилась.
По идее, увидев на улице такую нищенку, нужно немедленно звонить в полицию. Статьи за попрошайничество как таковой в Уголовном Кодексе нет, но есть статьи за вовлечение в попрошайничество детей и за несоблюдение родителями своих обязанностей. Это - в теории, на практике же - несколько иначе.
На Пасху решил посетить ночное богослужение. За главным корпусом ВГУ на небольшом расстоянии друг от друга находятся два храма. После службы увидел цыганку с ребенком, которая просила милостыню. Помимо прихожан, рядом стояли несколько стражей правопорядка. Обратился к ним, объяснив, что цыганка нарушает закон, но полицейские остались безучастны. Около второго храма история повторилась.
Наблюдая за попрошайками, невольно задаешься вопросом: кто они - жертвы, рабы своих хозяев или соучастники преступления? Конечно, первое, что приходит в голову: заниматься этим "бизнесом" инвалидов заставляют насильно. Так действительно бывает, но далеко не всегда. Ведь никто не мешает попрошайке обратиться за помощью к полицейскому патрулю. Да и сердобольные граждане, узнав подоплеку "работы" нищего, немедленно приняли бы меры. Однако этого не происходит, потому что многих калек устраивает тот образ жизни, который они ведут, и те легкие деньги, которые они зарабатывают.
… Снова иду по переходу у Воронежского цирка. Сердобольные граждане подают мужчине с устало скорбным лицом в моряцкой кепке свои деньги. Чтобы вечером его хозяин купил себе новую банку "Ягуара".
Арсений Кунин
г.Воронеж
Источник: газета "Коммуна" N115 (25943), 09.08.2012г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
