Воронежские новости - Имя в науке. На родине Костомарова

(ОКОНЧАНИЕ. Начало – в N22)

Николай Иванович Костомаров.

Попросил священника ударить в колокола и прилюдно у могильного креста признался, рассказал о случившемся всю правду. Злодеев судили, и на допросах кучер говорил: «Сам барин виноват, что нас искусил; бывало, начнет всем рассказывать, что Бога нет, что на том свете ничего не будет, что только дураки боятся загробного наказания - мы и забрали себе в голову, что коли на том свете ничего не будет, то значит, все можно делать». Убийц сослали в Сибирь.

Следователь Граников привлек к ответственности и членов земской полиции, подкупленных злодеями и закрывших дело. Они приняли достойное наказание; но виновнейший из них, заседатель, во избежание грозящей судьбы, отравился.

О причинах, побудивших крестьян к убийству, единого мнения в воспоминаниях современников и исследовательской литературе нет. Сам Н.И. Костомаров считает убедительной версию о жажде наживы и отсутствии страха наказания в загробном мире у крестьян. Его мнение подтверждал старожил Юрасовки Захар Иванович Еремин, который с рассказов деда помнил, что "на Костомара зла не держали. Недобрыми были управляющие, от них - все зло. А убил его, пана, кучер, крепкий мужик. Убил из-за богатства, позарился на чужое".

Убийство с грабежом - случай не первый, к сожалению, и не последний в роду человеческом. В литературе о Костомарове есть и иное объяснение случившемуся. Историк Н. Беляев единственной причиной убийства называет несправедливую жестокость барина. Крестьяне мстили ему за то, что он издевался над ними, "сажал на цепь, прикованную к колоде".

Видимо, в каждом утверждении есть доля истины.

Иван Петрович не успел официально признать сына, и вскоре появились иные законные наследники - племянники Ровневы, потеснившие Татьяну Петровну. Они пригрозили, что не дадут "вольную" ее сыну, оставят его крепостным.

Один из Ровневых сразу повелел Николаю быть на своем месте, в прихожей. Бедный мальчик не понимал, почему он из барчука превращается в "казачка", в крепостного "паныча". Лакеи злорадствовали: "Полно барствовать, Николашка, - ты ведь такой же холоп, как и мы". А Ровнев кричал: "Не отпущу на волю, поверну его в лакеи: пусть будет на своем месте!"

Новые совладельцы имения предложили Татьяне Петровне не мечтать о выдаче ей законной вдовьей доли имущества, если хочет выкупить Коленьку. Участь сына могла быть облегчена при одном условии: бери из наследства, что дают. Любящей матери пришлось соглашаться беспрекословно. Покойный имел 609 крепостных и около 7 тысяч десятин (по другим источникам - до 14 тысяч десятин, по нынешним меркам - это 14 тысяч гектаров) прекрасной земли с богатыми сенокосами и лесами да два билета сохранной казны на 75 тысяч рублей ассигнациями.

Татьяне Петровне досталось 50 тысяч рублей ассигнациями.

Поддержали в судебных тяжбах Татьяну Петровну соседи-помещики Рахмины, Владимир Станкевич и родственники покойного мужа поручик Николай и подпоручика вдова Прасковья Чехурские, приходившиеся двоюродными племянниками погибшему капитану.

Матери Николай Иванович обязан своей свободой. Татьяна Петровна в несчастьях и невзгодах не опустит руки. Она надежно обеспечит будущее единственного сына. Выселится из господского дома, купит небольшое именьице в Юрасовке у помещицы Надежды Андреевны Михайловской и обустроит его. Этот новый дом был о пяти покоях, крытый камышом, и стоял в оконечности слободы на огромном дворе, где кроме дома, амбаров, сараев и конюшен было три хаты, а в глубине двора лежал фруктовый сад, десятинах на трех, упиравшийся в конопляник, окаймленный двумя рядами высоких верб.

Николая Ивановича Татьяна Петровна приписала в купеческое звание.

Первым делом мать позаботилась о дальнейшем обучении сына. Татьяна Петровна не решилась везти его снова в Москву, а по совету соседей определила его в Воронеж, в частный пансион, для подготовки к поступлению в гимназию. Соседом, давшим вдове этот дельный совет, вероятно, был Владимир Станкевич - близкий друг покойного Ивана Петровича. Он тоже еще в 1825 году определил своего сына в Воронежский благородный пансион П.К. Федорова.

На каникулах Н.И. Костомаров всегда ездил к матери - в родную Юрасовку. Там любил скакать он "и по своим, и по чужим полям" верхом на лошади. Баловался охотничьим ружьем, "помню, как один раз я выстрелил в кукушку и убил ее; мне так стало жаль ее, что несколько дней меня словно томила совесть".

Когда на склоне лет Костомаров будет диктовать "Автобиографию", он представит себя беззаботным гимназистом, который любил стрелять - пускать стрелы из лука. Вспомнит, как в детстве воображал себя мореплавателем-первопроходцем, когда отправлялся в путешествие по речке Ольховатке. Плыл на "корабле" - в корыте, поставленном на плот из досок. Пробирался сквозь густые камыши и кувшинник на плес - на открытую заводь.

Вспоминая юношеские годы, ученый-историк вдруг откроет для себя, что больше никогда в прожитой жизни он "до такой степени не сближался с сельскою природою... Меня занимала каждая травка, каждый цветок". Как это ни покажется странным, но такое же чувство в стихах выразит поэт Николай Рубцов, наш современник:

Время придет уезжать -
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

Получив историческое образование в Харьковском университете, Н.И.Костомаров, бывая дома у матери, вел научные исследования.

Современник Костомарова воронежский краевед Григорий Михайлович Веселовский свидетельствует, что в молодости "известный ученый" поднимался на заречную гору и оттуда любовался Караяшником. Это соседнее с Юрасовкой селение "под влиянием библейских сказаний он сравнивал с Назаретом", славящимся в Палестине своим красивым месторасположением.

В Караяшнике "на главной площади и близ нее в разных местах находятся курганы, некоторые из них весьма замечательны по возвышенности (особенно один, расположенный на высокой горе и видный на большое пространство)... Никто, кажется, после Костомарова не занимался их раскопками, да и Николай Иванович в короткое время пребывания своего в слободе не мог как следует исследовать эти курганы.

Когда Костомаров раскапывал один из таких курганов, то о нем в слободе говорили, что "вин шукае шкарбы". В народе сохранено довольно сказаний об искателях кладов, но их поиски будто бы оканчивались ужасными приключениями: и потому народ смотрит на курганы с каким-то страхом и почти к каждому из них приурочивает много невероятных событий".

В декабре 1845 года в Киеве, получив письмо от матери, в котором она жалуется на нездоровье, Костомаров едет в Юрасовку - продавать имение. Уже годом ранее он пытался это сделать. В письме из Юрасовки от 20 июня 1844 года историк пишет: "Я в деревне в глуши: никаких политических новостей, ни литературных. Далеко от мира,... в тихом уединении... Да скоро, кажется, надолго будет расстаться с идиллическим бытом, и кто знает, если не навсегда. Я теперь занят продажей своего имения и думаю перебраться с маменькою в Харьков".

Продал имение в Юрасовке он только в декабре 1845 года. Нашелся покупатель, и в течение нескольких дней в Воронеже "совершили купчую крепость". Т.П. Костомарова решила переехать к сыну в Киев. "Я попрощался с углом, который считал своим много лет", - позже напишет историк.

Судьба не баловала Николая Ивановича с момента рождения и до самой старости. Ему сполна хватило взлетов и падений, хвалы и хулы. Ученый-профессор и арестант, ссыльный. Знаток русской истории, "первый после Карамзина". Лектор, которого восхищенные студенты выносили на руках. Последними же - отвергнутый, освистанный. Труды его знала вся читающая Россия. Одни ими восхищались, другие не соглашались, отвергали, прочили быть ими забытыми, что не сбылось…

Не раз в дальнейшем он вспоминал покинутую родину. Журналист и помощница историка Н.А. Белозерская отмечает, как Костомаров при ней не сдержался - заплакал и "выразил мгновенное желание все бросить, покинуть Петербург, поселиться в хуторе и "доживать вику" среди вишневых садов и "рiдных песен".

Татьяна Малютина,
Петр Чалый

Воронеж - Россошь - Ольховатка

Источник: газета "Воронежская неделя" N 23 (2060), 06.06.2012г.

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]