У журналиста случаются сотни встреч с разными людьми. Об одних забываешь довольно быстро, другие запоминаются надолго. Особенно, если твои собеседники были в ту пору на Олимпе власти.
Автору этих строк довелось общаться и брать интервью у Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова, Генерального прокурора РФ Ю.И.Скуратова, основателя партии «Яблоко» Г.А. Явлинского и других известных людей. Конечно, за прошедшие годы помнишь уже не все, но какие-то детали врезались в память. Вот некоторые из таких встреч.
…В теплый сентябрьский денек 1994 года редактор сказал: "Завтра к 8 утра тебе надо быть на обкомовской даче в Репном. Я договорился с Рыбкиным и он даст тебе интервью". Председатель Государственной Думы РФ Иван Рыбкин прибыл накануне в Воронеж, и, естественно, встретиться с ним было бы полезно для газеты. Страна переживала смутное время.
После расстрела парламента в октябре 1993 года во всех органах власти был полный раздрай: принимаемые законы не исполнялись, доверие к Президенту приближалось к нулю, воровство госсобственности достигало невероятных размеров. Так что воронежцы должны были знать мнение третьего лица государства о том, как выходить из кризиса.
В 8 утра я был у поста на госдачу, кагэбэшник провел меня в беседку возле гостевого дома. Минут через десять на крыльце здания появился Иван Петрович. Я подошел, поздоровался, представился, подали друг другу руки. Ладонь у государственного деятеля была вялой и по-женски нежной. Рыбкин сказал, что, если я не возражаю, то он попьет чаю, и после мы можем побеседовать. Естественно, я не возражал. Минут через 20 высокий гость снова появился на крыльце, и подошел ко мне. Движения его были легкими, плавными, голос размеренный, спокойный, без модуляций и эмоциональных всплесков.
Я включил диктофон и стал задавать вопросы. Накануне успел посмотреть публикации в газетах. Разброс мнений об этом человеке и полярность их были удивительны. В начале года его причисляли к группе "оголтелых коммунистов", теперь к тем, кто послушно идет в фарватере Ельцина, кто-то вообще сомневался в его политической самостоятельности и честности. Поэтому прежде всего спросил Рыбкина, как он оценивает критику в свой адрес?
- Я человек отходчивый и стараюсь забыть обиды, - ответил он. – Когда правильно подмечают мой недостаток, я с этим соглашаюсь. Как говорится, со стороны виднее.
Вопросов у меня оказалась масса, и чем больше продолжалась беседа, тем более жесткие темы я выбирал, стараясь задеть самолюбие собеседника, вызвать у него хоть какую-то негативную реакцию, заставить возмутиться и опровергнуть журналистские нападки. Однако у меня ничего не получалось. На мой любой вопрос, на три-четыре предложения, содержащих критику парламента, депутатов, политиков, самого Ельцина, поднимающих острые проблемы тех дней, следовали спокойные, обтекаемые, умиротворяюще-лапидарные ответы, никого не обижающие и не вызывающие возражений.
Рыбкин умело плыл по течению, обходя омуты взбаламученной жизни. После, когда готовил интервью к печати и анализировал прошедшую встречу, понял, что Иван Петрович весьма соответствовал своей фамилии.
На встречу со следующим Председателем Госдумы, Геннадием Селезневым, напросился сам. Когда узнал, что он прибыл в Воронеж, в коридоре облдумы "отловил" ее председателя Ивана Шабанова и попросил помочь мне. Через несколько минут он и представил меня Селезневу.
По первым же ответам на мои вопросы понял, какой опытный журналист передо мной. Ответы были сжатые, хорошо аргументированные, точно отвечали на поставленный вопрос. Собеседник высказал свое мнение о Гайдаре, Горбачеве, Чубайсе и других одиозных фигурах российской политики. Откровенно ответил на вопрос о Чеченской войне и о том, что пока Ельцин держится у власти, в России не будет спокойствия и стабильности.
Когда после завершения интервью я спросил, как быть с его визированием, ведь через несколько часов Селезнев должен улетать в Москву, Геннадий Николаевич улыбнулся и сказал: "Хорошо, что вы спросили об этом. По вашим вопросам и манере разговора я понял, что вам можно верить, и вы честно подойдете к подготовке публикации. Считайте, что мое согласие уже получили".
Не скрою, доверие такого человека дорогого стоило.
...В первой половине 1992 году в Воронеж приехал Председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов. Понятно, что без интервью обойтись было нельзя, но встреча вылилась в чисто протокольное мероприятие.
Я начал, было, спрашивать о нестабильности политического положения, попытался выяснить отношение Хасбулатова к Ельцину, но он своим гортанно-скрипучим голосом прервал меня: "Я не думаю, что вы хотите поссорить меня с Борисом Николаевичем, но задавать таких вопросов не нужно. Лучше я сам скажу, что думаю, а вы записывайте".
Пришлось присесть за край стола и открыть блокнот.
Хасбулатов ходил вдоль стола по ковровой дорожке и медленно, не останавливаясь, диктовал, а я торопливо записывал. В правой руке он держал трубку с табаком, время от времени затягивался, выпускал клубы душистого дыма и все так же размеренно, неторопливо, расхаживал взад-вперед вдоль длинного стола. Проходил 4-5 метров, поворачивался и шел назад. Попыхивал трубочкой, замолкал на несколько секунд, и снова высказывал мысли о государственном устройстве России, о роли Верховного Совета. Недолгое молчание подчеркивало значимость момента, а выразительно-повелительные жесты левой руки должны были утверждать гениальность мыслей.
Я вдруг подумал, что нечто подобное уже видел в фильмах про Великую Отечественную войну, где показывали Иосифа Виссарионовича Сталина в кремлевском кабинете. Такая же трубочка в правой руке, такое же хождение взад-вперед по ковровой дорожке, неторопливо-размеренная речь. Видимо, образ великого грузина навсегда впечатался в сердце и душу этого чеченского деятеля, и Руслан Имранович старательно копировал его.
...Судьба распорядилась так, что с Александром Владимировичем Руцким я встречался трижды.
В июле 1992 года вице-президент РФ был в зените славы, доволен жизнью и своим положением. В Борисоглебск он приехал с большими планами переустройства сельского хозяйства, промышленности и армии. Привез с собой и представителей иностранных фирм. За ним увивался шлейф всевозможных помощников, советников и так называемая творческая интеллигенция во главе с барствующим оракулом Никитой Михалковым.
Через всю эту челядь и многочисленную охрану пробиться к сановному телу было совсем непросто.
Уже через год отношения с Ельциным разладились, и наступила опала. Руцкой жестко критиковал позицию президента, а его окружение обвинял в кумовстве и воровстве национальных богатств. В разговоре с журналистом не стеснялся крепких слов в адрес Бориса Николаевича, резко заявлял, что если и дальше так пойдет, то события возникнут непредсказуемые, и дело может закончиться печально.
Охраны при нем оказалось мало, и московский бомонд не сопровождал впавшего в немилость генерала. Но Александр Владимирович хорохорился, громко говорил о народе и здравых силах общества, которые должны поддержать социал-патриотическое движение.
Последнее интервью - в июле 1994 года. Позади были и кровавый расстрел "Белого дома", и Лефортовская тюрьма, и травля в демократической прессе, называвшей его "нераскаявшимся уголовником". Он ездил по регионам, создавал патриотическое движение "Держава".
Когда Руцкой прибыл в Воронеж, мы договорились о встрече в гостинице "Дон". На его висках была седина, на лице морщины, но генеральский апломб не пропал. После 20-30 минутного разговора Руцкой закричал толпившимся в дверях номера воронежским единомышленникам: "Эй, кто-нибудь, принесите нам с журналистом крепкого чая!.." Через 5 минут неизвестный мне молодой человек прибежал с подносом, на котором стояли две чашки дымящегося чая и печенье в вазочке. "Официант" встал по стойке "смирно!", ожидая дальнейших приказаний, но Руцкой махнул рукой: "Свободен", и молодой человек тут же исчез. Это был председатель Воронежского отделения "Державы" и будущий мэр Воронежа Борис Скрынников.
Интервью получилось резким и жестким. Руцкой говорил о своей личной трагедии, которая заключалась в том, что он поверил Ельцину. Александр Владимирович утверждал, что за ним организовано постоянное наблюдение и прослушивание телефонов, но он ничего не боится и пойдет до конца. Яростно обличал кремлевскую власть, которая разрушает армию, сельское хозяйство, промышленность, оборонный комплекс, превращает страну в колонию, снабжающую другие страны энергетическими ресурсами.
Сколько боли и скрываемой в глубине души ярости угадывалось в этом человеке...
Борис ВАУЛИН
Источник: газета "Коммуна" N70 (25898), 19.05.2012г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2012
