Воронежские новости - Земляки. Белое поле пустыни

Осеннее поле было непривычно лишь для Марии. С рассвета, под еще ярким южным солнцем, оно вдруг стало ослепительно белым-белым. Будто чистым снегом укрыло землю за ночь. Нет же. То на хлопчатнике опали листья – и разом открылись свету в резных чашечках-ладошках светлые хлопья, зрелые - готовые к превращению в умелых руках в полотно ткани.

Мария Александровна Ковалева,
Герой Социалистического Труда.

Мария еще не знала, что цветок хлопка был самым любимым в узбекском народе. Он есть в песне и танце, в узорах на одежде и в росписях на домашней утвари.

Диво судьба неожиданно дарила ей, механизатору Ковалевой, гостье из воронежского Черноземья. Впрочем, какая она теперь гостья? В том 1954 году Мария обживалась в Узбекистане - в колхозе имени Тимирязева близ районного городка Буки Ташкентской области. А чуть раньше в здешние края переселились вместе с односельчанами семья старшей сестры Наташи Певченко и мама Ульяна Семеновна Ковалева.

При приеме на работу директор машинно-тракторной станции Михаил Иванович со странновато-страшной фамилией - Живодеров, как оказалось, добрейшей души человек, - сам вслух изучал документы и беседовал с Марией. Величал по отчеству. Так с ней разговаривали впервые.

- Так, Александровна, родилась ты 10 декабря тысяча девятьсот тридцатого года. Село Цапково Новокалитвянского района Воронежской области. Русская, а говоришь как украинка. Да и название у села под стать моей фамилии. Цапом, знаю, обзывают козла в Украине.

- Мы воронежские хохлы, - объясняла Мария. - В роду были ковали - кузнецы. Записали - Ковалевы.

- Так, Александровна, двадцать четвертый год тебе, а .уже трактористом- комбайнером поработала немало. Не тяжело?

- Вроде справляюсь. Из породы ковалей. Мама говорит, что я вся в отца. С детства - старше своего возраста. Председатель нашего колхоза имени Кирова Петр Андрианович Шевченко в пятнадцать лет послал меня на курсы трактористов. Мужики, мол, воюют, некого за руль сажать. Уступишь свое место отцу, когда с фронта вернется. А батя погиб. Осталась я механизатором. И пока не жалею.

- Это хорошо, Александровна. Статью тебя природа не обделила. Коня на скаку остановишь, в горящую избу войдешь. О тебе сказано.Нам такие нужны. Сеяла-молотила ты пшеницу, теперь будешь выращивать чигит. Знаешь, что это такое? Узбекский хлеб - белое золото. Хлопок. Людей не только кормить надо, но и одевать. Сразу скажу: земля здесь - не ваши черноземы. Упустишь - присушит: пашня - что камень, на глазах станет пустыней. Жить придется в поле.

- Я к этому уже привыкла.

- Раз так, то принимай, Александровна, технику...

На хлопковом поле Мария, как механизатор, повторяла уже пройденный ею на родимой ниве «пшеничный» путь. Садилась за руль трактора. В сцепке - то плуг, то бороны, то культиватор. Пашня - что грядка. Выезжай с сеялкой. Одно отличие: на хлопке за лето до девяти раз рыхлила междурядья. Солнце - палящее, после полива, после дождя быстро сушит землю.

Подоспела уборка - в поле выходили женщины, в фартуки руками собирали с каждого куста белую вату.

Знакомая песня:

За горою у колодца,
Где студеная вода,
Вслед за жнейкою вязала
Снопы девка молода.

Когда Мария впервые встала за штурвал новенького зерноуборочного комбайна "Коммунар", еще ведомого трактором, кто бы мог поверить, что напрочь канут в небытие конные косилки - лобогрейки, самоскидки и перетянутые вручную перевеслом снопы. А каждый сноп на краю загонки укладывали в скирд и обмолачивали зерно после жатвы. Тут же - ровно состриженная у земной подошвы стеблистая пшеница, жито-рожь с механической косы под крыльями мотовила ложилась на жатку и уплывала в нутро машины. Там, невидимо глазу, вымолачивались колосья. Солома уходила в копнитель, а отвеянное зерно золотым потоком звенело в бункере комбайна.

...Прослышав, что воронежская Мария на свой лад переоснастила заводской культиватор, директор сам прошел по полю вслед за агрегатом. Похвалил:

- Ты у нас конструктор, Александровна.

А когда во двор МТС доставили первый хлопкоуборочный комбайн, то Михаил Иванович во всеуслышание заявил Ковалевой:

- Засучивай рукава. Тебе творить техническую революцию.

Директор не ошибся: молодость и смелость высоты берет. Ведь в механическую уборку хлопка в ту пору не только в каком-то колхозе - в Узбекистане мало кто верил.

Не сразу комбайн подчинился Марии. Бункер наполнялся хлопком быстро, но и пройденная загонка белела утерянной ватой-пухом.

Опытные технари судили-рядили: без ручного сбора не обойтись. И в верхах власти так считали. Урожай собрали рекордный. Но комбайнеру Ковалевой вручили, пусть и высший в стране, орден Ленина, а сборщице хлопка, неутомимо ловкой Саодат Гульахмедовой - присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Машинно-тракторные станции расформировали. Технику передали в сельхозпредприятия. Директор возглавил пригородный совхоз "Буки", в котором осваивали, по сути, целинные земли под хлопчатник. Солончаки да топи. Размечали первые улочки будущего поселка, колышками означали места новостроек. Михаил Иванович настоял вначале посадить парк. Что и сделали. В новом коллективе - сборная Советского Союза. Сюда съезжались русские и украинцы, узбеки и туркмены, киргизы и татары, корейцы.

Уговорил Михаил Иванович оставить обжитое место, позвал на выручку Марию Ковалеву.

- Без таких опытных механизаторов, как ты, Александровна, нам хлопок не вырастить.

Переехали в хороший дом с подворьем, где сразу посадили чинару - пусть растет любимое здесь всеми красивое - высокое и тенистое - дерево и душу греет.

В зимние месяцы учила механизаторов на районных курсах. Среди ее питомцев была и знаменитая сборщица Саодат. Проворными в поле руками в кабине с боязнью бралась за рычаги трактора. "Не бойся, машина послушная, - подбадривала Мария. - На ней больше меня хлопка собирать будешь". У девушки-узбечки слезы в глазах: "Не получается из меня механизатор..." - "Не робей, воробей. Мужикам нос утрешь!"

А весной Ковалева сама чуть не плакала, ругала себя: зачем согласилась на переезд. Двадцать дней засевала пятидесятигектарное поле. Дождь за горой, а трактор уже по ступицы вязнет в пашне. Такого трудного поля еще не было в ее жизни. Она уже знала: солончаки здесь сами по себе не становятся плодородными. Сколько навоза, минеральных удобрений придется внести! Впрочем, крестьянский хлеб везде и всегда нелегок.

Серебряную и золотую медалистку Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства поддерживали газетчики. "Заслуженный механизатор Узбекской ССР Мария Ковалева возглавила первое механизированное звено. Сейчас их только в Букинском районе более шестисот. Вырывая у непогоды буквально каждую минуту, каждый час, ведут сев хлопчатника".

От осени до осени ковалевское поле становилось урожайнее. Приращивала гектары и собрала с каждого по тридцать и более центнеров, а всего - за двести тонн хлопка. В 1971 году Марии Александровне Ковалевой присваивают звание Героя Социалистического Труда.

В селе Цапково я услышу от Марфы Прохоровны Певченко:

- Марийка стала Героем?! Да мы же в школу с ней вместе бегали. Когда наши солдаты турнули оккупантов - немцев и итальянцев, - фронт отодвинулся, мины и снаряды с поля выносили. Вместе на тракторах начинали работать. Надо же, Марийка - Герой!..

Главное - стараниями крестьянки, "для которой белая коробочка хлопка стала такой же привычной и дорогой, как колос воронежской нивы", в Узбекистане укреплялось доверие к механизированной уборке. Ее мнение, ее предложения учитывал генеральный конструктор хлопкоуборочного комбайна Евгений Радкевич. Евгений Владимирович и его команда исполняли "социальные заказы" Марии Александровны.

Бункер оснастили гидравлической - механической "топтушкой" для трамбовки хлопка. Не надо больше механизатору "плясать" на коленях, утаптывая вату. На барабан поставили съемные щетки с безболтовым креплением. Менять их теперь - не час, минутное дело. Досадны до боли потери хлопка, которые приходилось собирать вручную. Сконструировали пневматический подборщик.

Комбайн становится совершеннее, а требования к нему у механизаторов и текстильщиков возрастают. Хлопковые коробочки созревают неравномерно. В первосортное волокно попадает и "неспелое". Из-за него при окраске ткани появляются белые пятна. За брак на фабрике тоже в ответе механизатор. Думай, конструктор, создавай комбайн для поярусного сбора "косовицы" хлопка.

Вместе с ним поднимала целину в механизации хлопководства и Мария Ковалева. Звание Героя за так не дают. Цветную открытку с портретами лучших в Узбекистане бригадиров-хлопководов сестер Ковалевых - Натальи и Марии - за зря не выпускают. По труду была - "честь и слава вам!" Жаль, директор не увидел, как Александровна оправдывала его доверие. Михаил Иванович совхоз "вывел в люди", да себя надорвал. До срока завершил свой земной путь.

Гордилась дочерьми мама, Ульяна Семеновна. Марии она помогла вырастить сына Виктора. Раз знатный хлопкороб не волен свободно распорядиться своим временем, то бабушка с внучком собралась в дальнюю дорогу и показала ему родимый Дон и меловое белогорье, степное село на всхолмье, по которому пролегла и его, Вити, первая тропа. Семеновна нянчила и правнучат - Олю и Сашу. Молодая бабушка Мария - все в поле да в поле. Там же и Виктор - машинист-электрик насосной станции. Его жена Галя - медицинская сестра в сельской больнице. Все при делах. А прабабушке Ульяне в радость баюкать детишек и принимать от почтальона свежую почту.

Открыла журнал "Крестьянка" - увидела портрет дочери Марии. В главной газете страны "Правда" чуть ли не на всю страницу рассказ о ней же - "Букинское созвездие". Статьи, фотографии в "районке", в областной газете "Ташкентская правда", в республиканской "Правда Востока".

Приятно Семеновне за дочь и жаль ее. Только постоит у кроватки над спящей Оленькой, во дворе полюбуется на любимые розы и опять туда же - на хлопок.

Судьбу не выбирают. Перекроила жизнь Героини, как и миллионов ее сограждан, перестройка, объявленная моложавым и говорливым Генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Кто бы знал, что в считанные годы он станет не созидателем, а могильщиком великой державы? Взлелеянное ее женскими руками узбекское поле, белое поле пустыни стало родимым для воронежской крестьянки-колхозницы Марии. Ему она достойно посвятила себя сполна.

В этой земле она похоронила маму, старшую сестру. Здесь она стала заслуженным человеком.

Потому таким мучительным было для нее расставание с Узбекистаном и с могучей страной, как и для всех, "кто из Союза родом", для кого "Родина не может быть чужой".

Трудно найти объяснение: но механизаторы, инженеры, учителя, музыканты, художники - специалисты, люди иной национальности вдруг стали "лишними" там, где они жили, трудились, творили… Это не могла понять и принять Мария Александровна.

Семья сына вынужденно переехала на родину его жены Галины, в Одесскую область, в 1993 году.

"Спустя три года забрали к себе и маму, - пишут Ковалевы. - Но ей хотелось, как она говорила, дожить век под своей чинарой, у своих роз, там, где трудилась. Дважды съездила из Одессы в Узбекистан и убедилась, что никому она там не нужна. В 2000 году приняла гражданство Украины. 9 сентября 2007 года в возрасте 77 дет скоропостижно скончалась.< Остановилось сердце. Похоронена у нас в селе Шевченково Килийского района".

На географическую карту глянешь - кажется, что в Шевченково доносится шум волн близкого Черного моря. И не слышится ли в криках чаек голос души далекого предка - слободского казака, ставшего суворовским воином, Коваля, Ковалева, который на исходе XVIII века взял штурмом у турок неприступный Измаил и утвердил здесь, на Дунае, границу России.

Как знать, как знать...

Петр Чалый

город Россошь, Воронежская область

Источник: газета "Воронежская неделя" N 20 (2057), 16.05.2012г.

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]