Культура | Фестиваль «Молодой театр», посвященный 50-летию Воронежского ТЮЗа, открылся спектаклем "Будденброки" по роману Томаса Манна Российского государственного академического молодежного театра
От толстой и многонаселенной книги режиссер Миндаугас Карбаускис оставил едва ли не скелет. Персонажей в спектакле и десяти не наберется. Некоторые из них не произнесут ни слова. Но скелет и без лишних слов обрастет мясом.
Сцена из спектакля "Будденброки". Фото Михаила Квасова .
Действие "Будденброков" Карбаускис из Германии девятнадцатого века перенес куда-то в безвременье. Молодежь и их родители поначалу словно в разных эпохах существуют. Консул, глава семьи (актер Андрей Бажин) носит сюртук и цилиндр, его дети Тони, Том и Христиан (Дарья Семенова, Илья Исаев, Виктор Панченко) впервые появятся на сцене в футболках, джинсах и кедах. Но придет время и им менять костюмы, как ящерица меняет кожу. Стареть, становиться похожими на папу и маму, чьи представления о жизни когда-то отвергали. Рано или поздно каждому из них придется включиться в "товарно-денежные отношения", в том числе и друг с другом. А там, глядишь, и жизнь закончилась. И кажущаяся бессмертной служанка заберет твою душу, словно пыльный парадный портрет.
Карбаускиса интересует прежде всего судьба этих троих, и у воплощающих образы Тони, Тома и Христиана актеров задача наиболее сложная. Родители (которых играют Андрей Бажин и народная артистка России Лариса Гребенщикова) даны не в развитии, они входят в спектакль уже носителями строгих деловых костюмов.
Превращение детей – поначалу "желторотых", наивных, мечтающих о любви - происходит у нас на глазах. Эксцентричную Тони очень скоро обдурит первый муж. Потом второй. Из всего приданого удастся вернуть лишь ковер (вполне советский на вид - это, видимо, намек на то, что духовный мир семейства Будденброков мало отличается от мира российских жлобов из вон той многоэтажки).
Говорят Будденброки-родители, а потом и Будденброки-дети, главным образом о деньгах. "Приданое составляет 70 тысяч марок наличными. Я готов пойти вам навстречу и добавить 10 тысяч". Однажды все деньги закончатся.
Читаю в Википедии статью о режиссере, нахожу фразу: "Его старший брат Рамунас - известный в Литве политик и меценат". А нет ли в рамтовских "Будденброках" старательно скрытого автобиографического контекста? Нет ли во взбаламошном "хипстере" Христиане, уклоняющемся от участия в семейном бизнесе и завидующем артистам, каких-то черт, которыми поделился с ним автор спектакля? Мысль позволить зрителю так думать вполне могла возникнуть у режиссера. В иные минуты первого действия Христиан Виктора Панченко выглядит в семье Будденброков Чужим. В серьезные разговоры о дележе наследства покойного папиньки он влезает с бессмысленными разговорами о чем-то своем, и не сразу становится ясно, кто перед нами - умный пересмешник или капризный эгоист (или то, что мы принимали за бунт, было симптомом психической болезни). При появлении Панченко в зале заметно оживление; чувствуется, что и зрителю, и самому актеру его персонаж симпатичен. Но его Христиан внутренне пуст и лишен воли. Подобный человек не смог бы, например, превратить такую махину, как роман Томаса Манна, в спектакль, он потерял бы интерес к проекту на стадии читки. А вот у энергичного Тома получиться могло бы.
Удивительно, но на художника этот человек, постоянно думающий о том, как получить прибыль и не разориться, больше похож. Он склонен к рефлексии - в отличие от брата и сестры: те быстро превращаются в безжалостных прожирателей семейных денег. "Радости мало", - повторяет Том в тяжелую минуту (Тони в такие моменты жадно ест суп). Хочется праздника, но что-то мешает его личному празднику даже в день, когда весь город украшен флагами.
А ведь, казалось бы, многого добился, стал сенатором, занимался вопросами градостроительной политики, окончательного краха семьи еще не мог предвидеть в ту минуту. Но никто так и не опознает в грубоватом купце Томе ранимого интеллигента; даже жена, годы проводящая за пианино, молча презирает. И сын молчит, и служанка молчит.
В финале возможность говорить (и существовать) останется лишь у стареющей Тони. Только говорить будет уже не с кем. Во всяком случае, пока.
Виталий Черников
Источник: газета "Коммуна" N 153 (26175), 17.10.2013г.
Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или зарегистрироваться.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2013