Закончился Платоновский фестиваль. Исчерпана программа. Самой неоднозначной, конечно, была театральная. Тем и интересна
Пусть в малой степени, но она продемонстрировала определенную палитру современного театра. Зрители увидели и традиционные постановки, и авангардные - в кавычках и без, посмотрели необычные спектакли европейского визионерского театра из Франции и Великобритании, спектакль-кабаре из Германии, наш спектакль «Бабушки» в манере "вербатим" ("дословно").
Если попытаться выделить основную тенденцию развития современного театра, как ее нам представил фестиваль, я бы назвала поиск новых взаимоотношений со зрителем. Практически все показанные спектакли не только приглашают зрителей к активному сотворчеству, предполагая в нем умного и эрудированного единомышленника, но и часто буквально втягивают его в сценическое действие. Многие спектакли, особенно на малой сцене, практически разрушили "четвертую" стену, отделяющую зрителей от актеров.
В театральной программе по ее завершении возникла даже определенная драматургия.
Мы помним, что фестиваль начался со скандала по поводу показа странного, вызывающего и эпатажного спектакля эстонского театра N099 "Педагогическая поэма", который к этому произведению не имел никакого отношения. Спектакль вызвал бурную реакцию как восхищения так и неприятия. Некоторые зрители восприняли его как оскорбление общественной морали, поскольку за два действия "горячие эстонские парни и девчонки" выплеснули на сцену всю грязь, какая только существует в жизни.
Следующие два спектакля о Платонове ("Платонов. Жить главной жизнью" Санкт-Петербургского театра-лаборатории ON.Театр) и по Платонову ( "Фро" Сахалинского международного театрального центра имени Чехова) тоже разочаровали. Один - надуманностью конфликта, неубедительным смешением жизни Платонова с его творчеством, второй - необычайной легковесностью в трактовке знаменитого платоновского рассказа.
Особенно огорчало во всех трех спектаклях, открывших фестиваль, чрезвычайно большая роль в них "постельной" темы, подменяющей тему любви. Такое ощущение было, что нынешняя молодежь, пришедшая в театр, – а все спектакли были сделаны и сыграны молодыми, - все отношения между мужчиной и женщиной ( и не только) сводит к сексу. Меня лично это открытие ужаснуло.
Но потом появился харьковский "Чевенгур", спектакли Женовача и, наконец, "Невозможное" Веры Камышниковой и "Бабушки" Светланы Земляковой. Оказалось, что жить еще можно. Есть и другой полюс в искусстве.
Просто необыкновенный подарок сделали фестивалю студенты четвертого курса ГИТИСа мастерской Сергея Женовача. Конечно, то, что они показали на малой сцене Воронежского ТЮЗа, спектаклем можно назвать весьма условно. "Невозможное" - это даже и не спектакль-читка, как его некоторые окрестили. Скорее, перед нами - литературная композиция из рассказов Платонова.
Но зато мы наконец услышали - и зримо! - платоновское слово во всей его полноте и неискаженности. Рассказы читались почти полностью, с небольшими купюрами. И, ей-богу, оказалось, что проза писателя настолько богата и выразительна, что всякие театральные штучки, "решения", режиссерские изыски часто только затемняют ее смысл, содержание и первозданную красоту .
Интересно, что спектакль возник из обычной студенческой работы над словом в рамках курса по сценической речи. Ребятам повезло, что с ними работал такой классный педагог, Вера Камышникова, и что она так трепетно относится к творчеству Платонова.
Самое трудное, на мой взгляд, в работе над текстами Платонова - найти правильную интонацию. Платонова играют по-разному. Некоторые акцентируют условно-поэтический строй его прозы и языка персонажей; другие, наоборот, пытаются ее "забытовить", играют, словно не замечая необычных платоновских выражений, спрямляя "бугристость" и непричесанность его речи.
Студентам удалось нащупать "золотую середину". Они не опустились в "бытовизм", но и не унеслись в поэтические дали. От излишнего пафоса, которым нередко грешат интерпретаторы платоновской прозы, московских студентов спасает молодое и здоровое чувство юмора. Но, рассказывая с юмором платоновские истории "об одиночестве и любви", молодые актеры нигде не переходят в сатиру, гротеск, не унижая иронией и не осуждая своих героев, а только любуясь и жалея их. Поэтому, несмотря на смех, который часто возникает в зале, в горле стоит комок...
Не подвели студентов и навыки "психологического" театра (та самая "система Станиславского", над которой так зло посмеялись артисты из Таллиннского театра N099).
На мой взгляд, платоновских героев потому так трудно воплощать на сцене, что это, как правило, очень простые, цельные, целомудренные и чистые люди, - качества, которые современный человек совершенно растерял (что тоже особенно ярко продемонстрировали таллиннцы). И играть их надо не только "талантом", но и "человечностью", как писал Платонов.
Откровенно порадовало, что человечностью молодые люди из ГИТИСа оказались не обделены.
Спектакль таллиннского театра постоянно приходит на ум в связи с "Невозможным". И там, и здесь - выпускники театрального вуза. Но какой контраст! Если в молодые эстонцы продемонстрировали нам, как здорово и смело они могут изображать человеческие пороки, извращения и разные низости ( возможно, современные актеры это тоже должны уметь показать, не спорю), то русские ребята буквально одарили зрителей любовью, чистотой и неподдельной болью за человека.
Сцена из спектакля "Невозможное"
Можно считать, что ученики Женовача и Веры Камышниковой с лихвой компенсировали тот моральный удар, который нанесли эстонцы своей разнузданной постановкой по общественной нравственности (как видим, она у нас еще сохранилась). Благодаря Платонову. В чем, кстати, нет никакой неожиданности. Платонов - это наша несокрушимая линия обороны человечности. Слава Богу, что еще есть люди, которые на его творчестве воспитывают молодежь. Эстонскую, как я поняла, воспитывают на своем творчестве создатели спектакля.
Шесть рассказов представили нам молодые "женовачи", как называют в Москве учеников Сергея Женовача. Это "Жена машиниста", "Юшка", "Счастье вблизи человека", "Никита", "Старик и старуха" и "Невозможное".
Казалось бы, произведения не объединены общей темой: "Жена машиниста" - про семью железнодорожника, усыновившую молодого парня. "Юшка" - про блаженного и безответного старика Юшку, который думал, что его все любят. "Счастье…" - про знакомство молодых людей и возникновение чувства между ними. "Никита" - про пятилетнего мальчика, оставшегося один дома, "Старик и старуха" - о пожилой паре, надумавшей вдруг завести ребенка. "Невозможное", вообще, рассказ одного "сумасшедшего" про другого. Но выбор только на первый взгляд кажется случайным. Все эти рассказы - о любви.
Мы уже говорили о том, что тема любви необычайно близка самому мастеру, учителю ребят - Сергею Женовачу. Его фестивальные спектакли "Записные книжки" по Чехову и "Река Потудань" оставили такое ощущение, что он тоже поставил перед собой задачу преумножения в мире любви.
В "Невозможном" режиссер прямо говорит о своей солидарности с Платоновым в его взглядах на любовь как на "меру одаренности жизнью". Каждый рассказ из спектакля - это свидетельство того, как по-разному живет любовь в человеке и как по-разному в нем проявляется - будь это семьянин со стажем, старике, ребенок, молодой человек или девушка. Сама субстанция любви везде одна. И узнать ее можно только по тому свету, который излучает человек.
В рассказе "Невозможное", который венчает эту тему в одноименном спектакле и является подлинным платоновским гимном любви, его герой мечтает, чтобы человечество открыло "микроб любви", в существовании которого он не сомневается. И заразило бы им всех людей, чтобы "Вселенная почувствовала радость".
Заразить этим "микробом любви" стремится и театр Женовача. (Этим, возможно, объясняется и то, что театр устроил для зрителей угощение, танцы в антракте и игру на гармони. В "Записных книжках" угощают яблоками, в "Потудани" - молодой картошкой с салом и крепким чаем. Где еще такое можно увидеть?)
Но чтобы транслировать в зал свет и любовь, "заражать" ими, надо самому любить и светиться. Заставить актера это делать НЕВОЗМОЖНО! Ни за какую зарплату. Никакая система Станиславского не поможет. Невозможно такое сыграть, изобразить, потому что светиться человек начинает только от переполненности чувством бескорыстной любви необыкновенной силы, ощущения счастья и единения с миром. А далеко не многие люди на это способны. Это - особый дар. Ставя перед актерами такую высоченную планку, режиссер очень сильно рискует и обрекает себя на определенные неудачи. Но самое удивительное в дипломном спектакле гитисовцев то, что они светятся.
Несколько платоновских персонажей прошло благодаря им перед взором зрителя за час 20 минут сценического времени, но уже невозможно забыть ни их, ни исполнителей. Простодушный машинист Петр Савельевич из "Жены машиниста" - Глеб Пускепалис, его помощник безмолвный Кондрат - Вячеслав Евлатьев, заботливая Анна Гавриловна - Наталья Ушакова, трогательный и безответный Юшка - Иван Василевский, добрый и наивный Никита - тоже Вячеслав Евлантьев, пронзительно-одухотворенные Вера - Евгения Громова и Чагатаев - Иван Янковский из "Счастья", забавные "старики" из "Старика и старухи" - опять Вячеслав Евлантьев и Юлия Соломатина, - трудно выделить кого-то одного. Разве что, особенно впечатлил редкий по открытости и страстности финальный монолог Ивана Янковского о "невозможном"...
Запомним эти имена. У меня нет сомнения, что мы оказались свидетелями начала творческого пути будущих звезд российского театра. Если они, конечно, не утратят своей способности "лететь душой" к этому самому невозможному, которое Платонов называл "невестой человечества". Да и самой человечности - тоже.
Ах, как бы я хотела, чтобы авторы и исполнители трех первых спектаклей фестиваля, особенно таллиннцы, посмотрели "Невозможное" москвичей. Может быть, тоже заразились бы "микробом любви"! И поняли, как страшно искусство, если оно служит только разрушению и несет пустоту.
Другой спектакль, который можно назвать нравственной и духовной вершиной фестиваля, подарил московский театр "Практика".
Удивительно и радостно уже то, что нашелся в нашей стране театр, который обратился к такой "немодной" теме. В его основе - книга "Русская деревня в рассказах ее жителей" под редакцией Л.Касаткина. И все действие его происходит на деревенской скамейке, где собрались пожилые бабушки сибирской деревни Алешкино. Поскольку бабушки очень хорошо поют и знают много старинных песен, к ним приехал некий молодой собиратель фольклора Алексей (Александр Кащеев). Собственно, разговоры с ним и составляют содержание спектакля.
"Бабушки". Фото Михаила Квасова
Пять молодых актрис - Инна Сухорецкая, Надежда Лумпова, Марина Ворожищева, Ксения Орлова и Елена Махова, играющие бабушек, - умудрились, тем не менее, не только рассказать о трудной и горестной жизни своих героинь, на чью долю выпало бессчетное количество личных невзгод, которые, вообще, вряд ли миновали хотя бы одну русскую женщину в прошлом веке, но и передать трагическую судьбу своего народа. Они заставили зрительный зал и плакать, и смеяться, и глубоко задуматься.
Образы простых русских женщин, созданные ими, оказались настолько колоритными, живыми, глубокими, что кажется, это сами жительницы Алешкино сошли на сцену Кольцовского театра. Об условности происходящего говорит только молодость бабушек. Режиссер спектакля Светлана Землякова, к счастью, не стала менять реальный возраст актрис, и "старить" их с помощью грима. Случись такое, вся правда жизни немедленно бы ушла из спектакля. А сейчас она, как это ни парадоксально, - его главный герой. Вот оно - торжество русской школы психологического театра!
Девушки настолько глубоко прониклись психологией своих героинь, освоили специфический сибирский говор, приняли на себя их судьбу, - "вошли в образ", что когда они предстали перед зрителем в своих современных нарядах, сознанию не скоро удалось совместить их новый облик с теми, что были в спектакле.
Невероятная достоверность позволила актрисам окунуть зрителя в неисчерпаемый источник народной жизни и напомнить, откуда черпает искусство свои сюжеты, темы, героев, свою силу. Рядом с этой настоящей жизнью, рядом с этими мудрыми, талантливыми, цельными, жизнелюбивыми, глубоко нравственными, искренними и терпеливыми русскими женщинами как-то сразу померкли многие искусственные нагромождения и умствования, столь распространенные в современном театре. И даже Платонов. Потому что и его творчество - только отражение жизни, хоть и гениальное. Но не сама жизнь. Которая вместе с "Бабушками" ворвалась в изысканно красивый интерьер нового театра и взорвала весь фестиваль. Невозможнее не бывает...
Татьяна БЫБА
Чтобы оставить комментарий, необходимо или .
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2013
