Дневник Международного Платоновского фестиваля
Прямо из Парижа – на Платоновский фестиваль в Воронеж. Еще позавчера Борис Березовский давал концерт в столице Франции, а послезавтра он будет уже в Люцерне.
В гастрольном ритме известного пианиста едва ли найдешь паузу - он много выступает за рубежом, но все чаще его концерты проходят в России. Среди многочисленных премий Березовского самая престижная - золотая медаль на IX конкурсе П.И.Чайковского в 1990 году. Имеется обширная дискография, лучшие диски - с записью Метнера. В начале 90-х музыкант уехал из России, долгое время жил в Лондоне, затем в Брюсселе. Сегодня, по его словам, решил вернуться в Москву, на родной Арбат.
В Воронеж он отправился, прихватив ноты Метнера, Рахманинова, Равеля и Грига. Из заранее запланированного - Метнер и Рахманинов. А вот Второй концерт Брамса был заменен на две другие партитуры того же жанра.
Не подбирая особых витиеватостей для объяснения замены - это обычная, в общем-то, практика, - Борис Березовский на пресс-конференции сказал, что со своей программой он много выступал в последнее время, и для него будет естественней сыграть те же произведения. Оркестру, которым на этот раз дирижировал Игорь Вербицкий, правда, пришлось опять прочувствовать репетиционный цейтнот, но на фестивалях это тоже - из разряда обычного.
Главный экстрим происходил на концерте. Игра Березовского выходила за пределы возможного. Феномен этого артиста заключался в том, что он существовал как будто отдельно от рояля, а рояль, тем не менее, выдавал немыслимую феерию звуков. Тот случай, когда мы действительно не верили своим глазам, потому что уши слышали совсем другое.
Исполнитель позиционировал себя на сцене в сдержанном, по-северному закрытом, холодном стиле. Лучше сказать - вовсе не позиционировал. Безразличный аристократ, не стремящийся никого удивить. Он не заигрывал с публикой. Не изображал артистизм. В образ не входил- и из образа не выходил. На сцену заскочил стремительно, как будто по делам. Бегло окинул взглядом зал. И тут же начал играть, едва успев сесть за рояль. Никаких экзальтаций. На непроницаемом лице, не искаженном ни единым нервом, эмоции не прочитывались . (Одну, тщетно скрываемую, пожалуй, можно было прочитать. Досаду на аплодисменты, постоянно прерывающие исполнение многочастных произведений. Нашей благодарной публике давно пора бы понять, когда нужно благодарить артиста).
Такая отстраненность от происходящего абсолютно не соответствовала тому, что, собственно, происходило. Буйство фортепианных красок, многотембровая мощь, глубокий, плотный звук - все это соединялось со строгим структурным мышлением музыканта, который создавал звуковое пространство во всех его возможных измерениях. Он легко «играл» горизонталями и вертикалями - вот-вот могло произойти еще что-нибудь немыслимое, не требующее от исполнителя ни малейших усилий. И запас возможностей, кажется, был огромным.
Так звучали Сказки Метнера. Надолго запомнится публике тяжелая поступь Кампанеллы из двадцатого опуса, надвигающаяся и неотвратимая. И холодная лирика фа-минорной Сказки, уводящая в "преданья старины глубокой". В своем новом жанре Сказки Метнер искал новое выражение "русского духа" - и сегодня пианист успешно находил его. Редко исполняемый другими музыкантами, этот композитор оказался в центре внимания Бориса Березовского - в 2006 году он даже создал "Метнер-фестиваль", который проходит сначала в Москве и Екатеринбурге, а теперь проходит во Владимире.
Так звучали и прелюдии Рахманинова. Интерпретация его знаменитой соль-минорной заставила вспомнить исполнение самого Рахманинова - мощное, экспрессивное, технически безупречное, только, может быть, более романтичное. Березовский любит играть русскую музыку; по словам музыканта, его, влекут строгая архаика, колокольность, хорал, а русский мелос всегда остается родным.
На вопрос, почему он почти во всех своих программах играет Рахманинова и Метнера, Борис Вадимович ответил:
- Эти композиторы писали такую музыку, которая для пианистов предельно сложна.
И, видимо, стремясь к пику сложности и совершенства, Березовский невольно желает приблизиться к большему пониманию композиторов - ведь сами великолепные пианисты, и Метнер, и Рахманинов создавали эту "запредельную" музыку в расчете на собственные силы…
И в некамерной части программы с оркестром музыкант был столь же совершенен. Сами произведения не отличались, правда, оригинальностью репертуарного выбора - и концерт Грига, и леворучный концерт Равеля исполняются постоянно, многими пианистами. Но и здесь Березовский точно "попадал" в северный колорит григовского концерта, а Равель позволял ему графически прочерчивать мелодические линии, извлекая их из бурлящей фактуры, - левая рука блестяще справлялась за двоих.
Помогал и новенький "Steinway", недавний подарок губернатора области Воронежской филармонии - Березовский перед выступлением хорошо отозвался о рояле и рассказал, как ему пришлось даже отказаться от концерта в Перми из-за полной "неиграбильности" их концертного инструмента. Богатый, мощный звук рояля, находящегося в руках опытного пианиста, вполне мог оценить и сам Алексей Васильевич Гордеев, присутствовавший на концерте.
Анна Шалагина
Чтобы оставить комментарий, необходимо или .
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2013
