Больше шестидесяти лет ветеран Великой Отечественной академик Иван Раздымалин учит детвору растить хлеб
Фото Михаила Вязового
...Он стоял на вершине меловой кручи. Весенний ветер трепал его седые волосы, распахивал куртку, обнажая медали и ордена. Молча смотрел на Дон, катящий в необозримую даль свои волны, на залитые вешней водой луга, на едва тронутые нежными листочками вязы и липы, на зеленя озимых, на раскинувшееся под горой родное село. Смотрел – и понимал своих далеких предков, которые еще в незапамятные времена облюбовали эти благодатные донские берега, чтобы сеять здесь рожь, растить детей, защищать все и вся от недругов.
Разве мог он, впитавший с молоком матери любовь к своей земле, не встать на ее защиту, когда пришел его час? Три года, поливая врагов свинцом из станкового пулемета и залечивая раны в госпиталях, он верил, что настанет его черед пахать этот тяжелый, но такой плодородный чернозем и учить сельскую детвору. От этой самой меловой кручи восемнадцатилетним мальчишкой Иван Раздымалин ушел на фронт.
Сюда же и вернулся, сняв военную гимнастерку в сорок седьмом. Здесь мы его и встретили в 2013-м.
- В начале августа сорок первого года, нам семнадцатилетним, прислали повестки - явиться с топорами и запасом продуктов в райком комсомола в Гремячье, - начал наш разговор Иван Федорович. - Там погрузили нас в телячьи вагоны и отправили в сторону Москвы. На одной из станций наши вагоны отцепили и загнали в тупик. Ждали мы сутки, пока о нас вспомнят, а потом пошли к коменданту. Возле Калуги попали под бомбежку, но остались живы и невредимы. Первый же патруль, узнав о том, сколько нам лет, велел отправляться домой и ждать своего часа.
И снова Костенки. Колхозное начальство назначило Ваню Раздымалина главным над такими же, как и он, мальчишками и девчонками. За парты они сели только в ноябре, когда закончились работы в поле.
- Нам пытались растолковать теоремы и грамматические правила, а мы думали лишь о войне, жили сводками Совинформбюро, знали, что нас ждет фронт, - продолжает ветеран. - Так что десятый класс закончил с тройками, хотя все девять лет был хорошистом. Мне нравилось учиться, я «летел» впереди программы, пытаясь самостоятельно разобраться в исторических событиях и физических законах. В июне сорок второго нам вручили аттестаты. К этому моменту из сорока восьми человек, столько нас было в двух восьмых классах, осталось десять: девять ребят и одна девочка. Знаю, как сложилась судьба только одного из них. Алексей Семенович Царьков после войны стал учителем, потом возглавил школу в селе Малышево.
… Летом сорок второго Ване, как и его одноклассникам, исполнилось восемнадцать лет, но повесток им никто не прислал. Не до того было. Фронт прорван, советские войска отступали.
Спросил тогда паренек одного лейтенанта: "Куда бежите?" А тот в ответ: "Фашисты в нескольких километрах от вас".
Пятого июля подростки убирали сено за рекой.
- Видим, через Дон самолет перелетел, в нем - полковники сплошь, а через час немцы пришли, - продолжает свой рассказ Раздымалин. - Чувства страха не было. Только безразличие. Оно и оберегало от психологических срывов во время оккупации. Мы наверняка знали, что все равно придет наш черед бить врага. За немцами явились мадьяры. Вскоре собрали всю молодежь и погнали в Семидесятное, в концлагерь. Мать с сестрами перебралась к сестре в Ивановку, оттуда приносила потом мне еду. Иногда мадьяры подводили к оврагу, где мы сидели, больную, всю в язвах, лошадь, таких называли опойными, и сталкивали вниз. Ее тут же растаскивали на куски.
Рассказал Иван Федорович и о том, как по приказу оккупантов бабы и подростки копали в селе Рудкино противотанковые рвы, как гоняли их на принудительные работы в родные Костенки, как по пути в Ивановку наткнулся он в подсолнухах на мадьяра с пушкой - опешил противник, но задерживать парня не стал, отпустил. Упомянул и о наступлении советских войск, о кровопролитном бое за хутор Хмелевой лес перед Ивановкой, где погибли около сотни красноармейцев, о двух мадьярских солдатах, которые пришли в дом к его тете, отдали ей свои винтовки и, спасая свою жизнь, полезли на печку прятаться.
На второй день после освобождения села пошел Иван Раздымалин в военкомат в Гремячье. Записали его в запасной полк, а врачебная комиссия отправила назад - лечиться от чесотки. Дорогой подхватил тиф, месяц провалялся, еле выкарабкался и снова - в военкомат. Там дали отсрочку до начала мая.
После снайперской школы попал на Курскую дугу, на станцию Поныри пулеметчиком. Двадцатого сентября 1943 года за Десной ранило. Его пулемет стоял на пригорке, как на ладони, с третьего залпа немецкое орудие и накрыло его. Один осколок воткнулся в подошву правой ноги, другой попал в ногу, третий - в вещмешок. Не стали в госпитале вытаскивать осколок, залечили рану и отправили на фронт. Так до сих пор и живет ветеран с куском железа в бедре.
На простеньком пиджаке - несколько боевых орденов и медалей: Славы второй и третьей степени, Отечественной войны первой степени, медали "За взятие Берлина", "За освобождение Варшавы", орден Ленина, полученный в мирное время.
- Не верил, что меня могут убить, хотя видел, как рядом гибнут друзья, такие же мальчишки, как и я, - вздыхает Иван Федорович. - Первый орден Славы получил осенью сорок четвертого в Польше. Второй - в феврале сорок пятого в Познани. Там немцы попали в окружение. Ночью наш четвертый взвод встал на постой в дом на окраине небольшого городка. На чердак отправили наблюдателя с пулеметом, а сами легли спать в подвале. Не успели заснуть, как сверху крик: немцы идут - семь танков и пехота. Проделали щель в заборе, обложили огневую точку камнями. Когда враг подошел ближе, открыли по нему огонь длинными очередями. Он в ответ дал залп по дому, мансарду снесло, забор. Когда дым рассеялся, мы уже перебрались в сарай. Только пехота поднялась за танками, как мы огнем обратили ее в бегство.
Когда отличился в третий раз, то хотели дать орден Славы первой степени, но в штабе почему-то посчитали, что у меня нет второй степени, и дали орден Красной Звезды.
В родную сторонку Иван вернулся весной сорок седьмого. Вместе с ранами и осколком принес в крошечную родительскую хатенку радость победителя, разбавленную напополам болью от потерь. И еще огромное желание учиться, чтобы потом передавать свои знания сельским мальчишкам и девчонкам. Начал в родной школе учителем немецкого языка, который изучал самостоятельно в перерывах между боями, по найденным под Курском словарю и учебнику за восьмой класс. Полученные знания совершенствовал в Германии, переводя просьбы местного населения своему командованию.
Раздымалин работал в школе, учился в Воронеже в двух вузах одновременно - сельскохозяйственном и педагогическом.
С весны до осени пропадал со школьниками в поле. Пахали, сеяли, пололи, собирали урожай. Разговаривали обо всем на свете, и чаще всего на немецком. Именно так, считал Иван Федорович Раздымалин, лучше всего изучать иностранный язык. Зимой в классах и школьной лаборатории постигали теорию.
Жена - Лидия Борисовна - работала в той же школе, так же, как и он, преподавала немецкий. А дома подрастали детишки Юрий и Людмила.
В 1957 году Иван Федорович, к тому времени уже как шесть лет директор школы, создает в Костенках одну из первых в стране производственно-ученических бригад. На следующий год поступает в аспирантуру сельхозинститута. Пишет учебник "Агротехника полевых и овощных культур". Шаг за шагом ученики Раздымалина переставали смотреть на крестьянский труд как на удел неудачников и двоечников. Об их диковинных урожаях зерновых, подсолнечника и свеклы на специально отведенных опытных двухстах гектарах писали многие центральные газеты. К ним ехали за опытом, а они недоумевали: вроде все так просто и понятно. Многие ребята потом из них стали механизаторами и агрономами. В 1964 году сам Никита Сергеевич Хрущев на сессии Верховного Совета СССР сказал о Раздымалине, что у него "ум ученого и руки умельца" и назвал его имя в числе пяти самых прославленных учителей-новаторов.
Потом будут кандидатская и докторские диссертации. В НИИ Академии педагогических наук он пройдет путь от старшего научного сотрудника до члена-корреспондента.
- Мне предлагали работать в Москве, но я не мог оставить своих учеников, - признается Иван Федорович. - Даже летом, во время отпуска, я шел с ребятами работать в поле.
Шестого июня Заслуженному учителю СССР Ивану Федоровичу Раздымалину исполнится 89 лет. Он каждый день приходит в школу, которой посвятил всю свою жизнь. Стены его школьного кабинета заняты книжными стеллажами. На столе - тетради, конспекты, книги. Он до сих пор преподает. Но уже не ученикам. Он учит учителей. На окне - рассада помидоров и перцев, им же посеянная и распикированная. Через неделю - другую он вместе со школьниками высадит ее в грядки.
Ученические...
Тамара Гашимова
село Костенки, Хохольский район Воронежской области
Источник: газета "Коммуна" NN63-64 (26085-26086), 08.05.2013г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2013
