Воронежские новости - Далекое - близкое. "Жить надо, как мы жили"

Письма не вернувшегося с фронта в родную Петропавловку Иосифа Луганского помогают его потомкам жить и любить

Владимир Луганский, Александра Гамаюнова

Наша история

В начале этого года исполнилось 70 лет со дня окончания первого этапа наступательной операции советских войск с целью прорыва блокады Ленинграда, получившей название «Искра». Для нашей семьи это не только фрагмент истории страны. Иосиф Иванович Луганский, наш отец, вместе с земляками из воронежского села Петропавловка был непосредственным участником тех событий. Он не дожил до Великой Победы менее месяца. Не вернулись с фронта домой его три родных брата и племянник.

В нашей семье сохранился достаточно полный архив писем, почтовых открыток, телеграмм отца, его братьев и племянников. Это позволяет воссоздать образ Иосифа Луганского как гражданина, защитника Отечества и главы семьи.

Проживая на одной улице, в полукилометре друг от друга, семьи братьев Луганских - Михаила, Егора, Василия, Иосифа и сестры Анастасии, представленные после мобилизации невестками и их детьми, были очень дружны. Притягательным центром была усадьба деда – Ивана Ивановича, а потом и нашего отца. Здесь же проживала бабушка Ульяна Михайловна, о ней остались самые светлые воспоминания - ласковая, внимательная ко всем, сопереживала и поддерживала в трудную минуту. К тому же она была большой труженицей, содержала дом, вела хозяйство.

На подступах к Ленинграду

"Наше дело фронтовое - драться с врагом за кровь своих братьев", - эта выдержка из письма отца от 26 июля сорок третьего подытоживает почти год нахождения его на фронте. К тому времени два брата - Михаил и Егор, погибли. Первый - в битве под Москвой в 1941 году, второй - в боях за станицу Кременная Ворошиловградской области в январе 1943 года.

Сам Иосиф Иванович был мобилизован на военную службу 16 марта 1942 года. Лагерные сборы проходил в поселке Селикса Пензенской области в 6-й роте 85-го зенитно-стрелкового полка.

В конце апреля - начале мая зачислен в состав 267-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (ОПАБ), который в начальный период боевой деятельности являлся подразделением Красногвардейского укрепрайона, сыгравшего значительную роль в задержке продвижения фашистских войск к Ленинграду.

В первые месяцы отец писал с фронта редко, и во многих его письмах отсутствует наименование фронта (закрашено военной цензурой или не приводится вовсе) и не раскрывается занимаемая должность. В подтверждение чрезвычайно сложной обстановки на передовой можно привести фрагмент письма Иосифа Ивановича от 29 августа 1942 года: "Линия фронта между нами и противником 1,5 км… О себе могу сообщить, что жив - здоров, ранений не имею. Служу в той же части, где и был на Ленфронте. Должность занимаю у пушки 76-мм..."

В октябре отец, не вдаваясь в детали военных действий, как бы между прочим телеграфировал всего двумя словами "перестрелка усиливается", подчеркивая ее постоянство: меняется лишь интенсивность.

1943 год

Январские события того года в хронологии Великой Отечественной войны отмечены прорывом блокады Ленинграда - в результате наступательной операции войск Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с Балтийским флотом и Ладожской флотилией. Это и был первый этап операции под кодовым названием "Искра", проведенной с 12 по 30 января.

Вот выдержки из писем отца.

Март. "По боевой команде приходится проходить до 36 км, обессилевший, бывает, идешь и спишь".

Май. "Мирного населения не вижу больше года, ежеминутные свисты пуль, вой мин, жужжание снарядов, гул самолетов. Ходим одетые, частые дожди, холод, грязь и сырость. Мучает болото... Выполняя боевое задание, ходил за 14 км, в траншеях грязь, вода. Ненавидим противника, сидящего в двух км от меня".

Июнь. "Мою грудь украшает медаль "За оборону Ленинграда"... Конечно, отвратительно то, что вокруг, сверху и снизу - земля, но в земле мы спасаемся от обстрелов".

Август. "Счастлив тем, что за полтора года нахождения на фронте вблизи противника остаюсь жив, хотя своих боевых друзей похоронил. Ежеминутные жужжания снарядов, вой мин, свист пуль - надоели. Наши солдаты так злы на немчуру, что выразить трудно. Мне кажется, что наш один воин способен убить 10-20 его солдат".

Сентябрь. "Не знаю, что будет со мной через полминуты, но знаю, что у меня есть любимая Фрося, дорогая жена, и славные дети. Скоро грянем на Таллинн".

Октябрь. "Битва недалека, и кто сложит голову во славу Родины - сказать трудно. Мы все стали как родные братья. Мы знаем, что как защита, так и нападение падает на первых нас. Сейчас враг бешеный, отживает, чувствует себе могилу и, черт, стал бросать металл на нас. Я пишу мало, ибо некогда. Это некогда сближает нас на расправу с врагом. Битва продолжается и мы, воины Великой России, никогда не были побеждены и не будем".

1944 год

Март. "Я - коммунист. Мой южный рижский привет. Прочти сводку Информбюро за 4 марта. Направление ... там я. Служба протекает в болотах и лесах. Продолжаю находиться в Эстонии".

Апрель. "Положение напряженное, но умирать не хочется. Блиндаж расположен в 600 м от противника. Освобождаем Эстонию от немчуры".

Май. "Привет из Эстонии. Здоровье хорошее. Службу несу в первом эшелоне и на ответственном участке (плацдарме). Резиновые сапоги - как спасение на болоте. Проживаем в блиндажах несколько часов, а остальные - на позициях и наблюдение за противником, его поведением".

"Погода теплая, стоим в болоте. Если посмотреть от Рижского залива к Чудскому озеру, то за рекой Нарва - мы в боевых порядках первой линии. Получил партдокументы".

Июнь. "Те тыловики, которые мечтают о скором окончании войны, пусть помолчат, ибо они ее не видели и не представляют, что такое война. Здоровье ухудшилось".

Октябрь. "Посылаю фотографию перед наступлением Ленфронта на эстонском участке фронта. Нахожусь на побережье Балтийского моря за Таллинном. Скоро буду в Риге".

Ноябрь. "Мои редкие письма были вызваны большими и частыми перемещениями. Часть в Таллинне".

Декабрь. "Нахожусь в госпитале, в Ленинграде. Писать не следует - не известно куда. Был командиром отделения: пушки, станковые пулеметы, отделения связи".

Настоящий семьянин

Отец вел переписку с тестем, родными братьями и сестрами мамы - Бубликовыми и интересовался судьбой Ивана Никитовича Бубликова (1922 г.р., он пропал без вести в 1943 году). Искренне был рад письмам вступивших в совершеннолетие племянников - Ивана Михайловича Луганского (1925 г.р., сержант, минер; умер от ран в селе Николан Краковского воеводства), Варвары Николаевны (Зубковой после замужества). Племянника наставлял быть предельно пунктуальным, аккуратным, не допускать ошибок с минами. Варе советовал до прихода с фронта Стефана Ильича быть вместе с его семьей. Неоднократно в письмах упоминался племянник Георгий Михайлович Луганский как основной помощник в хозяйстве всего большого семейства Луганских.

Нам, детям, ставил в пример Клаву (ныне Клавдия Васильевна Кожушко), поступившую в первый класс Петропавловской начальной школы и начавшую самостоятельно писать: "Пусть Клава проверит, как вы выучили стих (песню)", - не однажды напоминал отец.

(Окончание следует)

Источник: газета "Коммуна" N 24 (26046), 19.02.2013г.

Источник: Газета "Коммуна"

[Последние] [Архив]