29.12.14
Присягнувший песне
Из дневников и блокнотов военного корреспондента
Григорий Улаев
(Продолжение. Начало в NN50-52)
Из выступлений выгодно отличались речи Алексея Суркова и зам. редактора полкового комиссара Устинова.
Сурков поделился своей задумкой – учредить на страницах газеты литературного героя-бойца. Мужественного, сметливого, рачительного. Придумал ему имя - Гриша Танкин. Предлагал систематически рассказывать о его ратных подвигах стихами. Давать и ему слово для поучения трусов, болтунов, незнаек и зазнаек. Поэт шел от опыта армейской газеты, в которой работал во время финской кампании. В ней таким героем был Вася Гранаткин. Он пользовался у фронтовиков большой популярностью. Ему даже адресовали письма, считая реально существующим лицом.
- Да что я говорю и говорю. Словеса! - остепенил себя Сурков и предложил: «Давайте я лучше прочту первую запевку».
И стал читать:
Гриша Танкин в тень куста
Сел в засаду у моста.
Захотел попить водицы,
А водица не годится.
Друг шофер Егор Мурзин
Вылил воду, влил бензин.
Плюнул Гриша:
- Дал промашку.
Опоганил друг мне фляжку…
Сел за пень и стал от злости
Ждать непрошенного гостя.
За развилкой лес гудет,
По дороге танк идет.
Тупорылый прет упрямо,
Как медведь, - на Гришку прямо.
Выстрел Грише бровь ожег,
Вот он враг. Держись, дружок.
Гриша с маху бьет гранатой.
Хоть бы что. Ползет проклятый.
Под мосток боец залез.
Танк с дороги лезет в лес.
Треск и шум. Бока стальные
Трут в муку бока сосны.
Видит Гриша: выхлопные
От жары красным красны.
- Ну, приятель мой Мурзин,
Пригодится твой бензин!
Надо брать врага с затылка.
Взмах - и вдребезги бутылка.
По броне, по выхлопной,
Встал огонь сплошной стеной.
Пламя слева, пламя справа.
Взвыла черная орава.
Люки настежь. Кто куда.
- Не спешите, господа!..
Гриша тихо лег за кочку,
Каждый выстрел - прямо в точку.
Весь фашистский экипаж
Кончил свой бандитский стаж.
(Газета "Красноармейская правда" Западного фронта за 19 июля 1941г.).
- Ну как, на ваш просвещенный взгляд? - спросил поэт.
- По-моему, неплохо, - ответил Бубенков.
- На уровне! В печать! - раздались одобрительные голоса. Сурков обводил потеплевшим взглядом говоривших. Затем объявил несколько последующих тем. В частности: "Как Гриша Танкин фашистов перехитрил", "Гриша Танкин жучит Рохлю".
Положительно оценив инициативу Суркова, Цезарь Солодарь выразил готовность помочь ему в написании стихотворных фельетонов. Предложил такие темы: "Гриша Танкин в дозоре", "Как Гриша Танкин вражеского мотоциклиста перехитрил".
В заключение спросил:
- Алеша, примешь в авторство? - Не возражаю, поведем героя двойной тягой, - охотно согласился Сурков.
В разговор включился заместитель редактора Сергей Семенович Устинов. Все стихли, повернулись в его сторону. А он начал речь так:
- Что ж, по инициативе Суркова братья-писатели предлагают интересный и оригинальный цикл выступлений. Уверен, их стихотворные фельетоны привлекут читателей, а герой наверняка станет нарицательным. Его появление в газете фронтовики будут ждать. Надо только продумать разделы и темы публикаций. Показывать, как Гриша Танкин воюет с врагом, как подтягивает и поучает своих бойцов.
Далее замредактора подробно разобрал публикацию Алексея Суркова из вчерашнего номера. Отметил и оригинальность подачи материала, и его высокий литературный уровень.
Что ж это за публикация? Находясь в войсках, Сурков записал в блокнот конкретные примеры о действиях разных воинов-фронтовиков. Сапера, танкиста, артиллериста, пулеметчика, тракториста, шофера и женщины-военфельдшера. Использовать их можно было по-всякому. Наиболее простой способ - каждый эпизод оформить самостоятельной заметкой. Но тогда при публикации они потерялись бы среди массы других.
Алексей Сурков поступил иначе. Объединил семь заметок единым заголовком "Маленькие рассказы о больших делах". Дал подзаголовок "Из фронтового блокнота", чем оправдывалась дробность и разнохарактерность эпизодов. Наконец, предпослал общую вводку, чем сцементировал заметки воедино, поднял их до обобщенного звучания.
Вводку заместитель редактора отметил особо. В ней говорилось: "Дни и ночи, не зная сна и покоя, на огромных пространствах фронта сражаются бойцы Красной Армии, отражая атаки свирепого и наглого врага. И с каждым новым боем множится число героических подвигов бесстрашных советских патриотов. О них будут написаны книги, сложены песни. А сейчас, в беглых заметках, мы рассказываем об этих подвигах, чтобы они остались в памяти, чтобы мужество и отвага одних звала на подвиги других" (газета "Красноармейская правда" Западного фронта за 17 июля 1941 года).
Заседает редколлегия фронтовой газеты
Столь же убедительными были и три других примера, приведенных замредактора. При вычитке оригиналов перед сдачей в набор его внимание особо привлекла корреспонденция Алексея Суркова "Малым снарядом по крупной цели", материалы Константина Симонова: публицистический памфлет "Последний снимок" и зарисовка о женщине-враче "Валя Тимофеева". Устинов и их подробно разобрал. Они были напечатаны в газете соответственно за 19 и 20 июня.
Корреспонденцию же Алексея Суркова приведу дословно:
"Когда по дороге, лязгая тяжелыми гусеницами, движутся стальные громады танков, а рядом бесшумно катятся на резиновом ходу маленькие противотанковые пушки, вас поражает мощь и величие одних и кажущаяся беспомощность и беззащитность других.
Первое впечатление обманчиво. Маленькая пушка в руках смелых, толковых, преданных Родине людей - грозный, опасный враг танка. Три недели боев с танками фашистов показали это воочию.
Противотанкисты капитана Остапенко в первые дни войны участвовали в шести боях с танковыми войсками врага. Шесть раз под огнем, с земли, с воздуха, маленькие пушки вылетали на огневые позиции впереди пехоты, принимали на себя первые удары закованного в броню врага, отвечали ему меткими сокрушительными ударами.
Огнем управляли люди, которые хотят и умеют драться за Родину. Недаром за первые полчаса после объявления войны партбюро части получило четырнадцать заявлений от командиров и бойцов о приеме их в кандидаты партии. Под вражьим огнем они соревновались в мужестве и бесстрашии.
Лейтенант Утешев на огневой позиции держался стойко, бесстрашно, вселяя своим поведением мужество в сердца артиллеристов. Расчет сержанта Рябко, чтобы бить наверняка, подпускал фашистские танки на сто метров и поражал их в упор.
Командир орудия Тимченко и наводчик Кулага ночью встретили наступающие танки метким огнем.
Несколько вражеских машин и пулемет уничтожил отважный расчет.
Заметили, как около одного домика собираются немецкие пехотинцы. Выстрелы. Пылает домик, разбегаются кто куда солдаты.
В бою расчеты работали, как на учении. Рвутся снаряды, свистят пули, растет гул моторов приближающихся танков. А заряжающий Пилипенко досылает в орудие снаряд за снарядом.
- Бронебойный!
Сзади орудия разрыв. Струя горячего воздуха с силой ударяет Пилипенко о землю. Заряжающий поднимается и, пересилив страшную боль, вновь встает на свой боевой пост.
Смелость - это инициатива и сметливость. Расчет наводчика Рымазенова дерзко выкатывал орудие навстречу несущимся в атаку танкам и бил по ним в упор. Когда танки прорвали заслон обороны, бойцы быстро оттащили орудие к домику в стороне от дороги, и ударили снарядами во фланг вражеской колонны.
Смелость - это преданность Родине до конца, до последнего патрона в зарядном ящике, до последней капли крови в жилах.
Такую смелость проявили в бою с фашистами младший лейтенант Жапарин, наводчик Кутрунов, командиры орудий Крынуля, Демидов, заряжающий Жигалин и многие другие.
Три недели боевого опыта показали, что для советского патриота-артиллериста, знающего свое дело, - танк не страшен.
Маленькая противотанковая пушка, скромная спутница пехоты, на деле доказывала справедливость русской поговорки: "Мал золотник, да дорог".
Ал. Сурков".
Казалось бы, чего особенного - противотанковое орудие, пушка-сорокапятка. Но как преподносит ее автор. Говорит, что "в умелых руках, при отличных бойцах она становится грозой для вражеских танков". У воинов-артиллеристов пробуждается любовь к своему оружию, уверенность в ее силе. А это уже шаг к победе.
То, что по литературному уровню и оригинальности публикаций тон задавали писатели, - это закономерно. Кому, если не им, идти впереди. Среди литературных штыков редакции развернулось соревнование под девизом, придуманным Алексеем Сурковым: "За строчки в красивой сорочке".
Забегая вперед, скажу, что придуманный поэтом Гриша Танкин обрел у фронтовиков широкую популярность. Его действительно ждали, читали и перечитывали, потешаясь над сатирическим изображением подвигов героя, принимая его нотации и поучения. В течение трех месяцев было опубликовано 26 стихотворных фельетонов, две трети которых были написаны Алексеем Сурковым. А в ноябре 1941 года редакция выпустила их книжечкой в "Библиотечке газеты "Красноармейская правда". Сатирические фельетоны о боевой деятельности Гриши Танкина продолжали публиковать.
За год их набралось еще на две такие книжицы. Прекратили публикацию с сентября сорок второго, когда на страницах "Красноармейской правды" появился новый замечательный литературный герой-боец Василий Теркин Александра Трифоновича Твардовского.
Алексей Сурков являл пример другим и в стремлении к жанровому разнообразию газетных материалов. Вслед за стихотворными фельетонами о Грише Танкине и корреспонденцией, восставляющей пушку-сорокапятку, он печатает гневную публицистическую статью "Здесь хозяйничали фашисты" (27 июля), дает в записи клятву бойца Петра Иванова "Ненависть" (28 июля), а также стихотворение "Песня атаки" (30 июля). Индивидуальную клятву бойца стоит привести текстуально. Она обрела общественное звучание, зачитывалась в отделениях, взводах, ротах, батареях. В клятве-исповеди бойца говорилось:
"Я, сын трудового советского народа Петр Иванов - боец рабоче-крестьянской Красной Армии. Родина дала мне в руки винтовку и послала сражаться с черными ордами Гитлера, вторгнувшимися на родные просторы моего Отечества.
На полях великих сражений за Родину познал я всю подлость врага, всю мерзость его разбойничьих дел.
Я видел тысячи трупов женщин и детей, изуродованных бомбами гитлеровских коршунов, разметанных на железнодорожных путях и в придорожных канавах.
Кровь матерей, жен, сестер и загубленных детей запеклась в моем сердце ненавистью, которой нет меры.
Стоны и жалобы беззащитных стоят в моих ушах, вырастая в песню ненависти и мщения.
Я прошел по городам, местечкам и селам западного края моей Родины. Черные пепелища пожаров, обугленные остовы заводов, которые строил своими руками, исковерканные железные фермы мостов, поднявших кверху обрубки балок, сказали мне: здесь летали железные коршуны разбойника Гитлера - запомни это! Я иду по полям моей Родины.
Выше головы поднялись колосья ржи и пшеницы, предвещая обильный урожай. Колосья наклоняются ко мне близко-близко. Они шепчут мне в уши: - Ты наш хозяин. Ты своими руками взметал пары и вспахал поле под сев. Ты своими руками разбросал во влажную и мягкую, как пух, землю чистое и сильное зерно. Ты дал нам жизнь. И мы несем тебе урожай, обильный и богатый.
Голодный разбойник, который не пахал, не сеял, хочет согнать покоренных рабов на поля, политые кровью, и зерном, тобой взращенным, тобой взлелеянным, набить свою ненасытную утробу.
- Встань, мститель и защитник! Всей силой своей ненависти и своей ярости опрокинь пришельца.
Я иду по городам моей Родины.
Каждый кирпич в домах и корпусах, мной возведенных, говорит мне: - Для своего счастья и радости ты мял и обжигал глину, чтобы были кирпичи. Для своего будущего ты молол цемент и на века возводил стены дворцов и заводов.
Гудят в небе воющие моторы гитлеровских коршунов. Тысячами бомб они грозят тому, что мы построили, что ты полил своим трудовым потом.
- Встань, мститель и защитник! Прикрой своей богатырской грудью свои города и свои заводы, свои плотины и свои дворцы.
Я слушаю голоса полей и городов. Они западают в мое сердце, и ненависть моя растет и крепнет.
Пока сердце мое бьется в груди, пока в жилах моих останется хоть капля крови, я понесу мою ненависть, как знамя, я испепелю моей ненавистью черные орды фашизма.
Слезы женщин и детей кипят в моем сердце. И за эти слезы сторицей ответит Гитлер и его орды, ибо ненависть мстителя беспощадна.
Черный разбойник Гитлер вломился в мой дом, как ночной громила. Но рано разбойник торжествует победу.
Сто девяносто три миллиона ненавидящих людей - вот сила моей Родины, которую не развеют по ветру взрывы фашистских бомб, не подавят гитлеровские танки, не разобьют залпы всех гитлеровских батарей, не отравит паникой и провокацией подлая банда переодетых диверсантов- шпионов.
Нашей могучей советской техникой мы разгромим и уничтожим черные орды, измотаем их пространствами наших лесов, степей и болот, и они утонут в этих пространствах, как утонули солдаты Бонапарта.
Мы будем встречать насильников и поработителей выстрелами партизан из-за каждого куста и камня, из каждого оврага и пади. Мы не дадим им покоя ни днем, ни ночью. Мы убьем их беспрерывным страхом и тревогой за их подлую жизнь.
Пламя ночных пожаров охватит дома и хаты, где ночуют насильники.
И кто лег спать вечером, не проснется утром.
Я крепко держу винтовку в руках.
Я знаю врага и ненавижу его. Удар за ударом будет расти сила моего сопротивления. И сопротивление станет уничтожением.
Я погоню врага вспять. И не будет ему пощады. Правое дело - моя победа.
Ненависть моя - моя сила.
Ненавистью своей присягаю Родине я, сын трудового советского народа красноармеец Петр Иванов.
И присяга моя крепче стали!
Записал Ал. Сурков".
(Продолжение следует)
Источник: газета "Воронежская неделя", N 53 (2194), 30 декабря 2014 г. - 5 января 2015 г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014