16.10.14
Дома, которые придумал Фролов
Земляки | Три десятка лет минуло с тех пор, как в новом на ту пору здании Воронежского театра кукол прошли первые спектакли
Валентин Фролов, август 2014 года. Фото Михаила Вязового
Ежедневно, утром и вечером, я прохожу мимо творения его ума и сердца – Воронежского театра кукол. И всякий раз, привычно взглянув на контуры сказочного здания, испытываю непреодолимый и не проходящий с годами восторг. Каков же все-таки полет фантазии! Конечно, это не только одного его, Валентина Фролова - архитектора, профессора и лауреата Государственной премии РСФСР рук дело, а целого коллектива. Но так уж вышло, если говорят о здании Театра кукол, то я первым делом вспоминаю Валентина Фролова.
Мы с ним на «ты». Изначально так было. Учились вместе - в сельхозинституте. Правда, на разных факультетах. Он - на архитектора, я - на агронома. Но у нас были общие преподаватели, с которыми мы всегда с радостью общались. Валентин - как студент, учившийся у них, я - как почитатель их творчества. Прежде всего здесь имеются в виду Василий Павлович Криворучко и Ксения Николаевна Успенская. Они тогда вели в ВСХИ у будущих архитекторов живопись и рисунок.
Виктор Силин
Воронеж - Борисоглебск
- Я не знаю ничего лучшего, чем главный корпус Воронежского агроуниверситета, здания, предназначенного для вуза. Сколько воздуха, света! И эта крыша из стекла! Нет, академика архитектуры Адама Иосифовича Дитриха и по сей день никому не удалось переплюнуть в проектировании учебных вузовских корпусов. Где-то подсознательно, да, наверное, и не только, я и пошел учиться в тогдашний ВСХИ, во многом потому, что был просто очарован самим зданием.
- Так ты же говорил, что только и мечтал о небе, о самолетах…
- Ну да, было и такое. Жили мы тогда рядом с аэродромом, я, можно сказать, дневал и ночевал на летном поле. Да все мы, окрестные мальчишки, видели себя летчиками. Но жизнь вносит свои коррективы. Меня вот подвело зрение. И потому нужно было решаться на что-то более приземленное. А так как у меня имелись еще некоторые наклонности к рисованию, то окончательный выбор пал на открывшееся тогда отделение архитектуры на землеустроительном факультете ВСХИ.
- Да ведь и имя свое получил не случайно. Насколько мне известно, ты приходишься внучатым племянником художнику Валентину Александровичу Яковлеву, одному из ярких представителей небезызвестного "Московского салона", существовавшего в 1910-х годах...
- Вообще, род Яковлевых - моя материнская линия - оказался очень способным в художественном творчестве. Сестры моей бабушки, как их называли в семье Маня и Аня - Мария Александровна и Анна Александровна, - учились живописи в студии Бучкури. Правда, третья их сестра - Валюся, Валентина Александровна, оказалась аналитического склада ума и вместе со своим мужем Немейко преподавала в Мариинской гимназии математику и физику. И прожила почти сто лет. А вот их брату Валентину было отпущено всего лишь 32 года. Но даже за этот очень короткий жизненный срок он многое успел. Он ведь являлся не только членом небезызвестного сообщества художников, но стал и организатором "Московского салона" и не пропустил ни одной - кроме последней - его выставки.
По поводу "Московского салона" и в отношении моего родственника Валентина Александровича Яковлева немало написано в историкоискусствоведческой литературе. Поэтому распространяться не стану, замечу лишь - Яковлев, как и его сподвижники-единомышленники, поставили, как они заявляли, основную задачу: "возродить картину" в традиционном понимании этого слова как единый, целостно-совокупный организм, причем гармонично выстроенный... (Вдруг замолкает и смеется). Что-то меня понесло по искусствоведческой части. Надо остановиться.
- Как скажешь. Тогда давай вернемся к тебе. Расскажи, как попал в группу тех, кто начал заниматься проектом нового кукольного театра?
- Как ты помнишь, в то время, а в конце 70-х начале 80-х на месте, где сейчас располагается театр кукол, на проспекте Революции находился обшарпанный, дышащий на ладан клуб профсоюзов. Сколько было нареканий по сему поводу: уж больно он портил вид главной улицы областного центра. И то, что тогдашний первый секретарь горкома партии Владимир Анищев с таким азартом и рьяно взялся за обустройство нового театрального дома, только прибавляло ему авторитета.
- Да, уже тогда ходили чуть ли не легенды о бесконечных проверяющих из ЦК партии и народного контроля, грозивших всякими карами - ведь на ту пору существовал запрет на строительство культурных и развлекательных центров. Постановление сие было направлено на то, чтобы не разбазаривать деньги направо и налево...
- Так-то оно так, но и без дворцов культуры и театров как-то не совсем уютно получалось. И вот что придумал тогда Анищев: объявил возведение здания театра кукол народной стройкой. Выходило, что всем миром взялись за такое нужное и важное дело - театр ведь для детей! - и при этом все делается своими руками. Действительно, такие воронежские предприятия, как завод имени Коминтерна, счетприбор, электровакуумный, "Воронежсельмаш", "Электроприбор", приложили немало сил при постройке и внесли свой вклад в обустройство помещений. Светильники, банкетки, стулья, парадная лестница, аквариум, огромная клетка-труба для птиц, зимний сад - это все их рук дело.
Существовала и почасовая отработка непосредственно на самом объекте: трудились люди с предприятий и из учреждений, и, конечно, не обошлось без студентов - все вузы Воронежа оставили свой добрый след. Ну, а дирижером этой народной стройки как раз и был Владимир Петрович Анищев. Я сам свидетель того, что начинал он свой рабочий день с планерки именно на нашем объекте, и обязательно приезжал вечером, чтобы убедиться - все ли намеченное сделали и не чинят ли какие-либо препоны и препятствия замыслам архитекторов строители.
- И как вы находили общий язык со строителями? Ведь не секрет, что они все и вся обычно стремятся "упростить и удешевить" и не горят страстным желанием все эти архитектурные "воздушные замки" воплотить в реальность.
- Как раз Владимир Петрович Анищев в корне пресекал подобные поползновения. "Вы исполнители, - обращался он к строителям тоном, не терпящим и малейших возражений, - а музыку заказывают архитекторы. Так будьте добры плясать под их дудку! Никаких послаблений быть тут не может".
- Да, жестко...
- А иначе ничего не вышло бы - в лучшем случае получился какой-нибудь усреднено-стандартный караван-сарай.
- И все-таки, как ты попал в группу архитекторов, занятых проектированием нового детского театра?
- Я тогда был молодой, как теперь скажут, и креативный, то есть не безразличный к тому делу, которым занимался. А в "Воронежгражданпроекте" сидел на всякой мелочовке. Хотелось же настоящего дела. Но считалось - молод еще... И вдруг объявили конкурс на реконструкцию здания клуба профсоюзов. (Тут была уловка: именно на реконструкцию, чтобы не возбуждать против себя центральные контрольные и партийные органы, - ведь на строительство культурных объектов был запрет).
Я вошел в группу архитекторов Станислава Гилева и Александра Смирнова. А всего было пять проектов, в том числе и самолично разработанный Николаем Топоевым. Оказалось, что проекты нашей группы и топоевский посчитали наиболее подходящими. И решили их объединить. Но Гилев и Смирнов както отошли, занялись чем-то другим. Я остался вроде бы ни при чем. Помаявшись, пошел к Топоеву и напросился к нему в помощники. Он согласился принять меня. Так мы стали соавторами проекта.
Вообще, Николай Самуилович - безусловно яркая, неординарная личность. Выпускник Московского архитектурного института - тогда Воронежу здорово повезло, потому что к нам приехал целый десант выпускников этого вуза - обладал незаурядным талантом зодчего. А еще имел организаторские способности. Идей у него всегда была масса и плюс какая-то бухгалтерская дотошность. Он мне не раз говорил: "А ведь мы творим историю". Выдерживал паузу и добавлял: "Градостроительную". Обязательно нужно, чтобы рядом с мемориальной доской худруку театра Валерию Вольховскому появилась и доска архитектору Николаю Топоеву. Речь об этом давно идет...
- Ты говоришь, что Топоев создал группу единомышленников, но ведь это не только архитекторы...
- Само собой разумеется. Честно говоря, как-то даже для себя взял на листке бумаги и фломастером расписал всех тех, кто в полной мере причастен к созданию здания Воронежского театра кукол. Время уходит, многое забывается. Обычно называют Топоева, меня, скульпторов Ивана Дикунова и Эльзу Пак. Ну, может быть, еще вспомнят Суворковых - Николая и Зою, авторов замечательной внутренней керамики: чего стоят созданные ими фигуры на зеркалах! Но почему-то совершенно выпало имя конструктора Станислава Васильевича Пучкова, который посмертно был удостоен Государственной премии РСФСР.
Не вспоминают и главного конструктора мастерской N2 Владимира Щекалева. Свой вклад внесла и Людмила Никитина (сейчас она декан художественного факультета Строгановского училища в Москве) - ее витражи на первом этаже театра - это просто фантастика! (Улыбается: "Извини, конечно, что начинаю говорить как в рекламных роликах"). Ландшафтная группа из Риги сделала Зимний сад, а Владимир Клепинин - автор интерьеров, плакеток и панно на втором этаже. Вот вроде бы все основные творческие силы проекта.
- Валентин Глебович, но ведь тебя никак не назовешь автором одного - хоть и очень известного - проекта...
- Ты хочешь провести аналогию на тот счет, как есть, например, автор одной знаменитой песни, ставшей чуть ли не народной... Я все-таки автор многих "мелодий", застывших в камне и бетоне. Если прогуляться по Воронежу, то там, то здесь наткнешься на реализованные мои проекты. То же кафе "Украинская кухня" или ресторан-веранда "Бюргер Хаус" в центре Воронежа на Пушкинской, келейный корпус Алексеево-Акатова монастыря, жилые дома на улицах Сакко и Ванцетти, Чарльза Дарвина, Короленко, Декабристов, в Северном микрорайоне, аптека на Сакко и Ванцетти... Набирается немало, хотя и нереализованных проектов остается достаточное количество. Но мы, архитекторы, как и артисты, люди подневольные. Заказчик, он что режиссер...
- Шесть лет, как ты возглавляешь кафедру дизайна Борисоглебского филиала Воронежского архитектурно-строительного университета. Что удалось сделать?
- Месяц назад нашей кафедре Российская академия естествознания присудила звание "Золотая кафедра России" и вручила диплом и Национальный сертификат качества. "Коммуна" об этом уже сообщала.
- Знаешь, в сертификате как-то размыто написано: "За функциональные и художественные основы проектирования на материале объектов города Воронежа и Борисоглебского городского округа". Нельзя поконкретней расшифровать?
- Изначально в дипломном проектировании студентов мы взяли за правило: никаких "воздушных замков"! В том смысле, что полет творческой фантазии, конечно, только приветствуется, но все проекты должны быть "не вообще", не повисать в воздухе, а иметь конкретную привязку. В данном случае - это Борисоглебск и Борисоглебский район. Например, разработан проект жилого массива "Березки" для индивидуальных застройщиков аж на 288 участков. Борисоглебск ведь растет и разрастается.
Студенты у меня способные ребята, думающие, повернутые к творчеству. Скажу вот о недавних выпускниках - а работают они и в Москве, и в Петербурге, и в Воронеже - братья Станислав и Денис Асташовы поступили в аспирантуру, Ольга Серебрякова на международном конкурсе дипломных проектов, проходившем в Санкт-Петербурге, заняла второе место. А работа Дениса Асташова недавно отправлена в Баку на подобный конкурс. Не нарадуюсь успехам Евгения Степыгина и Евгении Телегиной, которые работают архитекторами в Борисоглебске.
- И последний вопрос, который обойти никак не могу. Ты - коренной воронежец. Поэтому, думаю, тебе небезразлично то, что происходит с застройкой исторической части города.
- Увы, теряется лицо города. А ведь историческое прошлое, сохранившееся и бережно охраняемое, в том числе и в архитектуре, привлекает туристов. Да и потом, это составляющая - и большая составляющая - нашей жизни, возвращающая к истокам малой родины. Я, конечно, стопроцентно на стороне людей, выступающих против новоделов, которые то тут, то там, словно огромные доменные печи или водонапорные башни, накрывают центр Воронежа. Но, как показала жизнь, на подобные общественные выступления мало обращают внимания. Должен существовать приоритет критики в области архитектуры. А специалистов-искусствоведов в этой сфере кроме профессора ВГАСУ, доктора наук Юрия Кармазина у нас, по сути, и нет никого. Нужно так же, как музыковедов, кинокритиков, готовить и искусствоведов в области архитектуры и градостроительства. Тогда можно говорить о лобби, которое бы защищало власть от ошибок в сфере архитектуры, а нас с вами - от строительного беспредела.
Источник: газета "Коммуна" N 141 (26357), 16.10.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014