10.09.14
Из блокнота журналиста. Уроки итальянского
Виталий Мухин
г.Воронеж
(Окончание. Начало в NN 35, 36
Когда врач ушел, и мы продолжили трапезу, тетя Масса долго жаловалась на хвори, запивая жалобы отличным «Джордоне», а потом неожиданно спросила:
– А что тебе делать в твоей России? Оставайся, найдем тебе здесь работу.
- Какую? Кирпичи на стройке таскать? - в свою очередь поинтересовался я у нее. - Ну уж нет, в своей стране я хотя бы журналистикой заниматься могу, а здесь буду у кого-то на побегушках.
Больше тему эту мы с ней не затрагивали. Зато с бразильцем Рикардо, живущим у нее в доме на птичьих правах, и выполняющим роль не то слуги, не то сиделки, мы время от времени касались проблем эмиграции, тем более что он-то как раз и работал в Турине строителем. Причем не один, а с тремя родными братьями.
Как-то раз он вызвался проводить меня до пресс-центра, а по пути к остановке предложил угостить хорошим вином. Отказывать ему мне было неудобно, и я согласился, тем более что магазинчик, к которому бразилец привел меня, находился совсем рядом.
Нырнув вовнутрь, Рикардо уже минуту спустя вышел оттуда с огромной бутылью темного цвета и двумя пластиковыми стаканчиками, в которые он и налил "хорошего вина". Свою емкость он быстро опустошил и стал ждать, когда то же самое сделаю я.
Между тем, глотнув бурой жидкости, я понял, что допить стакан будет выше моих сил. "Хорошее вино" оказалось таким пойлом, что его можно было использовать во времена инквизиции вместо "испанского сапожка". Стоило большого труда не сморщиться и не выплюнуть его тут же на тротуар.
- Ну, как? - между тем вопросительно взглянул на меня Рикардо.
- Лучше не бывает, - выдавил я из себя.
- А что я тебе говорил! - торжествующе посмотрел на меня бразилец, - И стоит эта бутылка всего два евро.
- Замечательно, - сказал я, а про себя подумал, что не дал бы за нее и евроцента.
Как бы там ни было, но стакан свой я благополучно допил, после чего откланялся и поспешил на соревнования.
По счастью, тетушка Масса оказалась не столь большим оригиналом, и незадолго до моего отъезда на Родину одарила меня таким количеством замечательных подарков, что я едва смог дотащить их до аэропорта. А чем я мог ответить на это? Глубоко поразмыслив и призвав на помощь всю свою изобретательность, я решил, что лучшего подарка, чем книги о русском искусстве, мне не найти, а потому за день до отъезда отправился в букинистическую лавку.
К моему удивлению, таких книг там практически не оказалось. И все же, перетряхнув с продавцом магазин, мы отыскали-таки два прилично иллюстрированных альбома по русской живописи, которые вскоре и были торжественно вручены тетушке Массе.
Но все это будет потом, а пока мне предстояло освещать олимпийские соревнования.
По горам, по долам
Но если посещение состязаний в ледовых дворцах особых затруднений не вызывало, то вот лазить по горам, куда требовалось добираться двумя шатлами (автобусами), было совсем не просто. Не всегда помогало даже знание итальянского языка, поскольку многие волонтеры просто не знали, куда меня направлять. Самое же противное было то, что пункты прибытия и отправления "шаттлов" нередко находились в разных местах, так что, даже вернувшись с соревнований туда, куда ты прибыл, вовсе не означало, что ты оттуда уедешь. В результате иногда приходилось плутать часами, прежде чем удавалось отыскать транспорт, идущий в город.
В Турине в этом смысле дело обстояло значительно проще, поскольку город представляет собой сплетение параллельных и перпендикулярных улиц и заблудиться в нем практически невозможно. А кроме того, едва ли не каждый итальянец, опознав во мне иностранца, был готов расшибиться в лепешку, чтобы помочь добраться до нужного места.
Не знаю, какую роль в этом играло мое знание итальянского языка, но, думаю, что не последнюю - всегда приятно, когда чужеземцу интересна культура твоей страны, часть которой и составляет родной язык. А вот найти гида с русским языком в великолепном музее кинематографии оказалось не так-то просто.
Как выяснилось, русские не так часто посещают это великолепное здание со смотровой площадкой и замечательными интерьерами, где можно посмотреть старые кинофильмы, лежа на откидном кресле или сидя на унитазе - дань эпохе постмодернизма.
Впрочем, чтобы ощутить расположение итальянцев, иногда даже не был нужен язык. Как-то раз, пытаясь попасть в свою квартиру, я долго не мог открыть ключом дверь в подъезд. Между тем две пожилые дамы, беседовавшие неподалеку, стали с любопытством поглядывать на меня.
И когда я уже стал всерьез готовиться к встрече с полицией, одна из них подошла и, не спросив у меня ни фамилии, ни прописки, открыла проклятую дверь своим ключом. Признательность моя была безмерна, и в благодарность за оказанную услугу пришлось с четверть часа поговорить с ней о России и о политике.
Не меньше любопытства к русским проявляли и другие туринцы, с которыми мне приходилось сталкиваться в городе: пенсионер из Генуи, учитель из Милана, директор автомобильного музея "ФИАТ" и даже ночной продавец газет, когда, припозднившись, я возвращался к себе на квартиру из "Русского дома".
Гуляй, Вася!
Русский дом в Турине - это что-то особенного, как говорят в Одессе. Попасть туда было едва ли не сложнее, чем аккредитоваться на самой Олимпиаде. Что и неудивительно, учитывая обилие яств и развлечений, которые предлагались его гостям.
Однажды и я сподобился пробраться на вечеринку, которая завершилась далеко за полночь.
Сказать, что я попал в Эдем, значит, не сказать ничего. На столах стояли напитки, которых я отродясь не видывал, а такого количества черной икры, которым ублажали собравшихся, мне даже во сне не могло присниться.
За столами сидели исключительно спортивные и политические знаменитости, а развлекали их не менее именитые музыканты. Но больше всего меня поразило то, что в столь поздний час между столиками сновали дети, очевидно, наследники знаменитостей. И резвились они так, словно походы в ночные клубы были для них такой же обыденностью, как и посещения детского сада.
Эти гигантские коньки стояли рядом со стадионом, где проходил турнир
по фигурному катанию. Фото Виталия Мухина
И все же самым приятным для меня в "Русском доме" оказалось наличие хоккейной площадки на крыше восьмиэтажного здания, где находились бесплатный пункт проката коньков и буфет с бутербродами и напитками.
Как ни странно, но у прокатчиков нашлись даже коньки моего - сорок шестого - размера. Вот почему я едва ли не каждый вечер сбегал в "Русский дом", чтобы "оторваться там" на хоккейной площадке.
Единственным минусом этого развлечения было то, что бортики у катка оказались не слишком высокими. А потому, разогнавшись, имелся реальный шанс спланировать с восьмого этажа на первый.
Автор этих строк на крыше дома
Но, слава богу, все обошлось, и я продолжал освещать соревнования вперемежку с посещениями "синьоры тысяча вольт". Благодаря ей я окончательно забыл о каше с салом, которое в конце концов, да простят меня друзья-украинцы, пришлось все-таки выбросить.
Вместо эпилога
На историческую Родину я вернулся уже без приключений. А несколько дней спустя написал письмо синьоре Массе с искренней благодарностью за прием и за подарки. Она ответила. Потом еще пару раз. А потом она замолчала. Надолго, на целых семь лет. И только совсем недавно я чисто случайно узнал, что спустя полгода после моего отъезда из Турина "синьора тысяча вольт" умерла.
Когда же моя дочь, будучи в Италии, отправила письмо на известный мне адрес, близкая родственница синьоры Массы ответила по электронной почте, что очень благодарна мне за послание, и что она будет очень рада посетить вместе со мной могилу "синьоры тысяча вольт". Тем не менее, на все мои последующие обращения ответа от нее я так и не получил…
Сразу скажу, что уже спустя неделю своего пребывания в Италии от одного вида пакетиков с кашей меня начинало тошнить, а воспоминание о сале тут же вызывало у меня рвотный рефлекс, из-за чего его пришлось тайно отнести на помойку.
Источник: газета "Воронежская неделя" N 37 (2178), 10.09.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014