Издательский дом ВГУ выпустил десять сигнальных экземпляров книги «Андрей Платонов. Философское дело». Выпуск первых экземпляров книги был приурочен к Платоновскому фестивалю и прошедшему в его рамках "круглому столу" "Философские измерения творчества Андрея Платонова".
Александр Коробов-Латынцев
Участники "круглого стола" - авторы сборника. В их числе известные отечественные философы, филологи, литературоведы: Л.А.Аннинский, В.В.Варава, И.И.Евлампиев, Н.В.Корниенко, С.А.Никольский, В.Н.Порус, С.Г.Семенова.
Стилистически обложка книги "Философские измерения творчества Андрея Платонова" напоминает обложку выпущенной в прошлом году книги "Андрей Платонов. Личное дело". И это не случайно. Какое дело может быть более личным, чем философское?
Один из авторов сборника – Владимир Варава (по статье которого и назван сам сборник) надеется на продолжение этой серии: "Личное дело", "Философское дело"… Затем, например, "Главное дело", "Космическое дело".
Если содержание первого сборника составили различные исторические документы по Платонову (письма, справки и пр.), то в "Философском деле" собраны статьи разных авторов (философов и филологов), посвященные осмыслению творческого наследия великого писателя. Именно осмыслению, а не трактовкам и критическим разборам.
Как отмечено в предисловии к сборнику, "литературоведение в силу органических задач своего метода занимается лишь философскими экспликациями творчества Платонова. Речь идет о "философской прозе", о "философских мотивах" и т.д. как части общего эстетического метода писателя. Авторы книги совершают попытку целостного философского анализа художественного мира Платонова, в котором философичность - не один из художественных принципов, но тип мировидения".
Сборник состоит из двух частей: философской и литературной (филологической), которые существуют, как написано в предисловии, "неслиянно-нераздельно".
Интересно, что статьи авторов как бы пересекаются друг с другом, и в итоге сборник представляет собой не случайную компиляцию случайных текстов по заявленной теме (как часто бывает со сборниками в нашей академической среде), а действительно целостное осмысление творчества Платонова. Лев Анненский в первой статье, разбирая хронику событий во взаимоотношениях Платонова и Горького, спрашивает: "Что же такое Платонов? С Щедриным ли он или с Чеховым?" Ответ дает Владимир Порус в своей статье, которая так и называется: "Бытие и тоска: А.П.Чехов и А.П.Платонов".
Автор пишет, что герои Чехова предчувствуют культурную катастрофу, а герои Платонова - живут в ней, и тоска здесь - "ключ к пониманию того, что происходит на пространстве, где произошла культурная катастрофа".
"Чевенгурская тоска, - размышляет философ, - не предсмертная, она вся - ожидание новой жизни. В этом ее сходство и различие с чеховской тоской". Тему тоски продолжает в своей статье Светлана Семенова, связывая тоску с такими концептами, как "скука" и "смерть".
Эти пересечения в сборнике часто выглядят как столкновения точек зрения. В своей статье автор пишет, что хотя Платонов фактически не был христианином и "был в этом смысле сыном эпохи, отвергнувшей религию как "предрассудок Карла Маркса и народный самогон", однако при этом сама его душевная структура "оказывается поразительно близкой к тому, то называется христианским сердцем, христианской юродивостью и даже святостью.
Это мнение опровергает Владимир Варава, чья статья вместе со статьей Льва Анненского открывает сборник. Варава пишет, что писатель-философ "не вписывается в этот (т.е. христианский. - А.К.-Л. контекст не столько из-за своей конфессиональной религиозности, а в силу того, что говорит о таких вещах, которые не могут быть безболезненно восприняты благочестивым сознанием, свойственным религиозной философии и уж тем более православному мироощущению".
Авторы спорят друг с другом, создавая пространство для дальнейших дискуссий, или соглашаются, отмечая пройденные этапы осмысления той или иной проблемы. Философы всматриваются в смерть как в судьбу и тайну бытия, и эта тайна есть для них самое главное свидетельство жизни и творчества Андрея Платонова, и именно эту тайну следует разгадывать по завету Достоевского.
Эта последняя фигура здесь вспомнилась не случайно. Как Достоевский когда-то сделал запрос на русскую философию и, по сути, вызвал русский религиозно-философский Ренессанс, так и теперь фигура Андрея Платонова занимает умы философов и, возможно, даст толчок новому русскому Ренессансу. На этот раз - философскому.
Источник: газета "Воронежская неделя" N 28 (2169), 09.07.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014