Судьба и книга
Штрихи к портрету писателя Юрия Бобони
Александр НЕСТРУГИН
Петропавловский район, Воронежская область
Юрий Степанович Бобоня (02.02.1938 – 07.10.1976) - литератор, жизнь которого неразрывно связана с воронежским краем. Детские годы его были трудными: отец погиб на фронте, оставшаяся вдовой мать поднимала детей на скромную зарплату сельской учительницы. Родился Юрий в селе Новотроицком Петропавловского района, но детство и большая часть его недолгой взрослой жизни прошли в расположенном неподалеку степном селе Краснофлотском.
После окончания Бобровского культпросветучилища он работал в Краснофлотском директором сельского Дома культуры, учился заочно в Воронежском педагогическом институте, какое-то время преподавал в начальных классах местной школы.
Биография его похожа на самошитое лоскутное одеяло, какие в середине минувшего века нередко можно было встретить в деревенских домах: цветные лоскутки удач перемежались множеством лоскутков серых будней, невзгод и ошибок. Но вот что интересно: проживший всю свою жизнь не на виду, в глубинке (здесь прямо-таки напрашивается аналогия с поэтом Алексеем Прасоловым) и не издавший при жизни ни одной книжки, на литературном поле он не потерялся, в перечислении значимых имен воронежских литераторов-современников не остался скрытым привычно-безжалостной формулировкой «и другие». А ведь перепады жизненные случались у Юрия такие, что могли бы, казалось, похоронить его для доброй памяти, в том числе литературной, задолго до смерти физической.
Дерзок был парень, не воздержан - не только на язык. Пил сильно, временами запойно, и не раз за хмельные свои художества отбывал "сутки", то бишь административный арест, в местном райотделе милиции. "Сидел" и по-настоящему, в колонии.
А еще болезнь была, долгая, тяжкая - туберкулез.
И знакомство-дружество со многими известными писателями, учеба в Литературном институте имени М.Горького.
Громкая слава местного художественного самородка - баяниста и певца, острослова и затейника Ранняя смерть, отнюдь не героическая, обросшая вскоре домыслами и мифами.
И книги, которые все же вышли, вырывая имя провинциального литератора из сумерек скорого забвения: "Высокий титул", куда вошли две повести о жизни села, и "Улица", собравшая его лучшие стихи. О книгах мы и поговорим в первую очередь, ибо никто не сможет поведать нам об авторе больше, нежели они.
Бобоня начинал как поэт, был стихотворцем по мирочувствованию, писал стихи до конца жизни, но известность ему принесла проза: вышедшая в столичном издательстве "Современник" в 1976 году тиражом 30 000 экземпляров книга "Высокий титул" разлетелась по всей стране. Страна была большая и, что очень важно, читающая. Жадно следила за литературными новинками. Открывала новые имена. Имя талантливого моего земляка она не могла не запомнить.
Вот мы и попробуем взглянуть на прозу поэта Юрия Бобони как бы в двух измерениях: не только с позиций, так сказать, литературно-исторических, но и с позиции его современника, советского человека, живущего интересами большой и гордой страны. Своей страны…
Повесть "Высокий титул" заявлена как дневник Степана Ловягина, девятнадцати лет от роду, полгода назад окончившего культпросветшколу и работающего заведующим клубом в селе Красномостье. В Красномостье сразу угадывается родное село автора Краснофлотское: тридцать верст от райцентра, река Сухоречка (в реальности - Сухая речка) и т. д.
Мы узнаем, что Степан жил в городе Медянске, мог бы там и остаться, нашлось место в Доме культуры (мать постаралась, депутат горсовета), но - "хочется быть...самостоятельным". И в райцентре Меловатка, куда поехал по распределению, мог бы осесть: худруком в ДК или инспектором в отделе культуры, предлагали же - отказался наотрез.
Может, зря? Ну уж нет! Иначе не оказался бы он тогда под вечер в летящих по заснеженной степной дороге санях-розвальнях рядом со своей ровесницей Диной Калугиной, городской девчонкой, направленной в то же Красномостье работать продавцом в сельмаге. А у Дины той - "большие светлые глаза", "плутоватый носик и чуть припухшие, капризные губы". А еще - веснушки! Ну что тут скажешь, что добавишь? Разве только то, что вскоре герои наши, вконец застывшие, по-честному поделили тулуп, пожалованный им со своего плеча возницей Васькой Жуликом. И сидели теперь совсем близко: "Так близко, что я почти касаюсь своей щекой девичьей щеки, пахнущей морозом, какими-то духами и еще чем-то необъяснимым".
Юрий Бобоня с женой Клавдией.
А впереди у них было непростое "вживание" в будни сельской глубинки, знакомство не только с замечательным парнем, местным фотографом и художником Алешкой Литавриным, но и с его антиподом, "с головы до ног руководящим" Семеном Голомазом, пребывающим на очередной руководящей должности - председателя сельсовета; ну, и еще множество разных событий.
И нас, читателей, понесет-закружит порывистое течение повествования, действительно дневниково-исповедальное, честное. И мы уже видим, как главный герой, принявший "не клуб, а пожарное депо", не знает, с чего начать, и его начинают одолевать тоскливые мысли. Прежде всего, нужно привести помещение в божеский вид, побелить-покрасить, а у предсельсовета Семена Голомаза на то один ответ: "Денег у нас... По всем статьям перерасход!.."
Но не сдается Степан, не пасует. Вот он уже в кабинете председателя колхоза Варавина, настойчив и категоричен: "Дайте наряд и пусть женщины произведут побелку в клубе". Но Варавин наряд давать не спешит и почему-то заводит речь о том, как благоустроили дорогу на улице Боковой, где "год назад сами черти ноги ломали": каждый напротив своего двора засыпал метр дороги привезенной из недальнего Криничного яра щебенкой, только напротив "руководящего" голомазовского двора огрех остался.
Понимает Степан, к чему хитрый председатель клонит - побелить в клубе своими силами. Может, и Варавин - очередной "голомаз", у которого на все случаи жизни лишь отговорки? Ведь где их взять-то, эти свои силы? Но Варавин сам и выход подсказывает: "Сходи на молочную ферму, с баяном, там у нас молодежь..."
(Продолжение следует)
Источник: газета "Коммуна" 91 (26307), 27.06.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014