Дневник Международного Платоновского фестиваля
Театральная часть IV Платоновского фестиваля открылась нашумевшим спектаклем Юрия Бутусова по пьесе Бертольта Брехта «Добрый человек из Сезуана» (Московский театр им. А.С.Пушкина)
Явная демонстративная доброта бывает компенсацией тайного зла.
Андрей Платонов
Людмила РОМАНОВА,
театровед
Когда в 60-е годы прошлого века Брехт пришел на нашу сцену, то ожесточенная полемика развернулась по поводу понятий "эпический театр", "остранение", "школа представления" - всего, что связано с драматургией великого немца. Наследие осваивалось бурно и успешно, многие постановки вошли в золотой фонд советского театра, ну, а уж с "Добрым человеком" связано открытие любимовского театра на Таганке, чей пятидесятилетний юбилей мы не так давно отмечали.
Так что отношения русского театра с драматургией Брехта давние и прочные, правда, последние лет 20 он ставился мало и вдруг – новый взрыв интереса к нему.
В постановке Бутусова явственно ощущается влияние современного немецкого театра с яростной апелляцией к разуму зрителя: мы вам показываем, а вы делайте выводы. Спектакль громкий, шумный, ансамбль солистов "Чистая музыка" под руководством Игоря Горского все время на сцене, а музыка Пауля Дессау воспринимается почти как действующее лицо.
Зонги исполняются на немецком языке, что усиливает эффект "остранения".
Большинство ролей не проживаются, а представляются публике, при этом используется какая-то одна характерная краска. Например, домовладелица Ми Цзю (Ирина Петрова) весь текст произносит на одной ноте, жеманничая. Ванг, продавец воды (Александр Матросов), открывающий спектакль, в разговоре с Богом (Анастасия Лебедева) - как бы Лицо от автора, а в отношения с персонажами входит как увечный заика.
Парикмахер Шу Фу (Андрей Сухов) при всей его доброте персонаж бесцветный.
И только у трех главных героев спектакля есть как бы "моменты истины", и артисты самозабвенно их проживают.
Это Янг Сун, безработный летчик, в которого влюблена героиня, и Александр Арсентьев прекрасно показывает и обаяние героя, и его мелочную расчетливость, и его жестокость, когда он становится управляющим табачной фабрикой. Это его мать госпожа Янг, в монологе которой Вера Воронкова умудряется прожить на наших глазах всю жизнь своей героини.
Вера Воронкова. Фото Михаила Квасова
Ну и, наконец, главная героиня, которой пришлось раздваиваться на добросердечную Шен Те и жестокого двоюродного брата Шуй Та. Александра Урсуляк играет истово, просто на пределе человеческих возможностей. Преображение героини происходит на глазах у зрителей. Вершины исполнения - первая любовная сцена с Янг Суном и мучительное выслушивание его планов относительно своего будущего, где нет места Шен Те.
Александра Урсуляк. Фото Михаила Квасова
Ну и, конечно, финал, когда героиня остается с криком-вопросом на губах, а Бог трусливо удирает от ответа. Игра Урсуляк - откровение! Благостный финал - "Плохой конец заранее отброшен, он должен, должен, должен быть хорошим!" - снят, да и понятно, что никакого хорошего конца здесь быть не может. Основной вопрос Брехта: каким же должно быть добро на Земле? - высвечивается предельно ясно, и мысль зрителя, пробудившись во время просмотра, остается с ним и после.
Следует добавить, что энергетика спектакля очень сильная и воздействует надолго.
Меньше повезло другому немецкоязычному автору - Георгу Бюхнеру, чья пьеса "Войцек" послужила основой спектакля национального хореографического центра Орлеана (Франция, режиссер Жозеф Надж). На пресс-конференции режиссер сказал, что в его постановке объединены жанровые признаки комедии дель арте и гротеска. Действительно так, но всех моих знаний по истории театра не хватило, чтобы понять, какое же отношение это имеет к мрачной истории армейского цирюльника Войцека, выместившего убийством жены Марии свое унижение в палочной германской армии. Да, недостает мне европейскости!
И скажите на милость, почему в обоих спектаклях персонажей без конца чем-то обсыпают и обливают водой? В первом представлении еще туда-сюда: Ванг все-таки торговец водой, ну а во втором? Зачем элементы клоунады, которой так щедро перемежают действие где надо и где не надо? Причем "Войцек" поставлен 20 лет назад, а "Добрый человек" - в прошлом сезоне. Не слишком ли затянулась эта мода? А то актеров жалко. Они, конечно, люди самоотверженные, но злоупотреблять этим тоже нельзя.
Источник: газета "Коммуна" N 80 (26296), 10.06.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014