Души граненое зерно
Виктор СИЛИН
(Продолжение. Начало в NN 18-20 )
Он родился в селе Славгород на Украине, учился на историка в Ленинградском университете, а всю жизнь прожил в Острогожске. Учил детей. И написал книгу «Острогожск».
Здесь его помнят.
Помнят его ученики, которые уже давным-давно сами поседели. Помнят краеведы и музейщики, журналисты, педагоги… Любого спроси: "Кто такой Алексей Дмитриевич Халимонов?", и обязательно услышишь в ответ: "Тот, кто книгу о нашем городе написал!"
Алексей Дмитриевич Халимонов, 1984 год. Фото Михаила Вязового
В Острогожск он приехал девятнадцатилетним пареньком в 1928 году, после окончания Запорожского педагогического техникума.
- Нас ведь в то время не сразу направляли на самостоятельную работу, – рассказывал мне три десятка лет назад сам Алексей Дмитриевич. - Сначала надо было год проработать под началом опытных педагогов. А потом, если те подтверждали, что ты способен полноценно учительствовать, тогда только выдавали диплом.
Тот первый свой год Халимонов провел на практике в детской колонии. Когда он уезжал по распределению в Острогожск, то до станции ехал на бричке. Так все пять километров за повозкой бежали беспризорники. И со слезами на глазах просили: "Не уезжайте, учитель! Останьтесь с нами!"
- Я сам готов был расплакаться, - вспоминал Алексей Дмитриевич. - С ребятами сдружился. Они меня уважали, понимали, и мало-помалу начали расставаться со своими дурными привычками. Хотя ведь между нами и была-то разница в возрасте каких-то два-три года.
...С годами остались только осколки памяти.
Ему еще и пяти лет нет. Мать протягивает на ладони пятак: "Это тебе на леденцы, Олесь..." Он рад был без памяти и пулей летел в деревенскую лавку, где в углу стояли конские хомуты, косы, на полке - галоши, на прилавке лежали пряники, леденцы, и почему-то всегда остро пахло машинным маслом.
А еще на всю жизнь осталось в памяти ощущение теплой материнской ладони, гладящей его рыжие волосы. Это потом, вернувшись с войны, он станет белым как лунь, и никто не поверит, что когда-то эти кудри отливали яркой медью.
Мать умерла, когда ему только-только исполнилось пять лет. Отец воевал на Первой империалистической. А Лешка кочевал по родственникам: то у одного дядьки в семье, то у другого, то переберется к бабушке... В нем всегда жила страсть к знаниям. Это не могли не заметить и его учителя. Поэтому, когда он оканчивал очередной класс, они упрашивали отца и бабушку, чтобы они послали Алешку учиться дальше. Отец тяжело вздыхал, мялся, не зная, как и быть. "Да ведь не на что - в кармане одна вошь на привязи. Да и одежонка уж больно худа". Но, увидев умоляющие глаза сына, отказать не мог.
Поначалу, поддавшись индустриальному буму, вовсю развернувшемуся в стране, он подал документы в индустриальный техникум, но, проучившись полгода, понял, что это не его дело. К тому же культурная революция перво-наперво начала бороться с неграмотностью. И фигура учителя в одночасье стала ключевой.
Не думаю, чтобы сельский паренек Леша Халимонов мыслил и соизмерял свои поступки лишь согласно лозунгу тогдашних газет: "Все - на борьбу с неграмотностью!". Хотя, конечно, и не без того было.
Просто он по своей человеческой сути был учитель. И это не могло не вылезти наружу.
- Летом 1935 года меня назначили директором единственной на ту пору в Острогожске средней школы, - вспоминал Алексей Дмитриевич. - Пришла вместе со мной в коллектив и учительница немецкого языка Нина Иосифовна Панэ, до этого работавшая в Ленинграде. Нина Иосифовна была уже в солидном возрасте. Брюнетка, небольшого роста, худощавая, с острыми черными глазами. Конечно, всем хотелось больше узнать о новом педагоге. Оказалось, что Нина Иосифовна Панэ - внучатая племянница Александра Сергеевича Пушкина. Отец ее до революции служил в Генеральном штабе царской армии, и жили они в правом крыле все того же здания Генштаба в Санкт-Петербурге.
Бывала Нина Иосифовна и за границей. Подолгу жила в Германии, Италии. Вот откуда у нее и знание иностранных языков. Стала понятна и причина ее ссылки в Острогожск: бывшую дворянку никак не отнесешь к благонадежным лицам.
В преддверии 1937 года в тогдашнем СССР развернулась огромная идеологическая кампания по поводу предстоящего 100-летия со дня смерти А.С.Пушкина. Острогожской средней школе повезло в этом плане вдвойне: здесь работала родственница поэта. И Нина Иосифовна Панэ взвалила на свои хрупкие плечи основную тяжесть забот: ставила с ребятами инсценировки по сказкам А.С.Пушкина, по "Евгению Онегину", "Медному всаднику", "Барышне-крестьянке". "Ее приглашали на все репетиции, - рассказывал Халимонов, - и убедительно просили от нее все новых и новых рассказов об Александре Сергеевиче Пушкине".
А чуть позже, году в 40-м, в класс к Халимонову пришел Вася Кубанев, ставший в скором времени известным поэтом.
- Мы с ним сразу подружились, - рассказывал мне Алексей Дмитриевич. - Вообще-то он был мальчишка ершистый. Придет обычно ко мне домой, поставит стул посреди комнаты и, как трибун, затеет какой-нибудь спор. О литературе, об исторической личности. Высказывался максималистски-безапелляционно. Слушаю-слушаю его, а потом улучу момент, чтобы хоть фразу вставить: "По-моему, ты тут, Вася, слишком загнул!" А он и не слушает, продолжает... Но Халимонов никогда учеников не "ставил на место", не давал понять, что "каждый сверчок должен знать свой шесток".
...Он провоевал два года.
Начинал рядовым, закончил - лейтенантом-политруком. После тяжелого осколочного ранения левой руки - рука так никогда и не восстановилась полностью - он вернулся из госпиталя в Острогожск. Было это 20 октября 1943 года. Прошло всего-то восемь месяцев, как город освободили от фашистов. Следы разрушений и бесчинств, которые остались после изгнания захватчиков, были на каждом шагу. Лежала в руинах и средняя школа, в которой до войны он директорствовал.
В райкоме партии сказали Халимонову: "Принимай школу, детей надо учить". Нашли временное пристанище, ездили в лес за пятнадцать верст за дровами на подводах, питались кое-как, но дети учились.
"Уже в то время Алексей Дмитриевич начал собирать будущую книгу об Острогожске и его знатных людях, - рассказывала родственница Халимонова Лариса Ивановна Менжулина. - Писал он обычно поздними вечерами, когда завершал подготовку к урокам. Думаю, что тогда ни о какой книге и не мечтал. Разве до того было?! Просто не мог не писать. Да и жалость брала оттого, что найденные в архиве документы могли так просто сгинуть..."
Сначала все из написанного Алексеем Дмитриевичем появилось на страницах районной газеты. А когда стало ясно, что весь опубликованный материал тянет на отдельную книгу - а на это все про все ушло 45 лет, - он и начал пробивать труд своей жизни. В издательстве сказали: "Сократить надо текст наполовину. У нас лимит на бумагу". Из 400 написанных страниц осталось 186. Как же сокрушался Алексей Дмитриевич! "Резал" - как по живому.
Теперь только по подшивке райгазеты можно восстановить те главы, которые были пущены "в расход". Причем материалы - редкостные по фактуре. Например, те, что касаются неизвестных страниц жизни в Острогожском уезде поэта-декабриста К.Ф.Рылеева или автора памятника в честь пятой годовщины Октябрьской революции М.М.Богословского...
Сразу же, как только книга "Острогожск" вышла в свет, "Литературная Россия" напечатали рецензию. Обозреватель агентства печати "Новости" Михаил Аметистов, в свое время работавший и в "Коммуне", отмечал: "История Острогожска достаточно полно отражена в экспозициях городского музея. Приходилось и мне бывать в нем. А недавно я вновь мысленно посетил город, прочитав книжку А.Д.Халимонова "Острогожск"...
Небольшой точкой на карте Родины обозначен Острогожск - районный центр Воронежской области. А сколько же в глубинах его истории ярких страниц! А.Д.Халимонов сумел красочно и точно выявить эти страницы и представить своих выдающихся земляков".
...О Заслуженном учителе РСФСР Алексее Дмитриевиче Халимонове мне рассказывали в разное время педагоги Никита Степанович Алексенко, Нина Тихоновна и Иосиф Петрович Чухлебовы, Галина Родионовна Болдырева, старейшие журналистки Евдокия Федоровна Савченко и Лилиана Васильевна Ендовицкая.
Кто-то из них обронил фразу на тот счет, что душа у Халимонова была, что граненое зерно. А зерно всегда прорастает хлебным колосом. Так и жизнь летописца из Острогожска - что твой полновесный колос...
(Продолжение следует).
Источник: газета "Воронежская неделя" N 21 (2162), 21.05.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014