Театр | Спектакль Воронежского академического театра драмы имени А.В.Кольцова – о том, как просто быть мерзавцем
В поздних спектаклях Народного артиста РФ Анатолия Иванова, поставленных им на сцене Кольцовского театра, ощущалась постоянная тема. Теперь, после смерти режиссера, наверное, нельзя однозначно заявлять, что всякий раз это было осознанной, настойчиво проводимой концепцией, а не чем-то, просачивающимся в ткань спектакля как бы помимо воли его создателя. Ставил Иванов Гоголя или Вампилова, спектакль получался (среди прочего, разумеется) о том, как молодой человек попал в мир более взрослых, более опытных - и всех погубил. И вот эта тема снова возникла в Кольцовском театре.
Виталий Черников
В пересказе пьеса Ярославы Пулинович «Как я стал…», которую поставил в Воронеже режиссер Никита Рак, чем-то напоминает пьесу Михаила Дурненкова "Самый легкий способ бросить курить", которая ставилась у нас год назад. Главного героя того спектакля кто-то из рецензентов назвал "умозрительным и абстрактным". О персонажах Пулинович так не скажешь. Они - плоть от плоти сегодняшнего дня.
То, что говорит об этом мире Арина Аркадьевна, вряд ли понравится ханжам-политиканам. Фото Валерия Драбова
Молодой человек Саша (Евгений Баханов), брошенный девушкой Майкой, встретит другую, по имени Маша (Алевтина Чернявская) прямо среди зрителей. Люди как люди, с такими же проблемами, как у вас или у меня. Любимая девушка Саши ушла к другому. У респектабельной на вид Маши - мать-неудачница, которую приходится вытаскивать из петли.
"Ни Пушкиным, ни Цоем, ни Ван Гогом не стану", - признается Саша. Но ведь не обязательно быть талантливым, можно же просто жить: сходить в киношку, купить пива и чипсов, клеиться к девушкам, втирая им что-то про эльфов... Глядишь, и обретешь с годами жизненную гармонию. Некоторые, правда, пытаются и это обозвать творческим актом: вместо того, чтобы жить, - в жизнь играя. Вечно выдавая себя за кого-то другого. Саша в исполнении Баханова словно и сам не знает, есть ли в нем что-то собственное, настоящее. А есть ли у тех, кто рядом? Маша поначалу показалась девушкой крайне неприятной. В эпизоде ее знакомства с Сашей Алевтина Чернявская играет не хрупкую девушку, недавно закончившую журфак, а хамоватую бабу вдвое старше.
Ощущается в этом наигрыш какой-то. Но это не актриса, это ее героиня плохо притворяется циничной и холодной. Мы еще увидим, насколько она наивна и беззащитна. А вот у Саши притворяться выходит неплохо. В своей модной рубашечке он прозрачен и бесформен, как вода. Не помнит и не различает добра и зла. И сам верит в свои выдумки. Но почему ему верят? А почему поверил вампиловский Сарафанов, когда в его доме появился незнакомый парень, который назвал себя его сыном? Когда жизнь летит под откос, так хочется чуда! Чтоб пришел незнакомец и все починил. Реальность убога, потому приходится каждый прожитый миг превращать в театр для себя. И верить в обстоятельства, которые сам придумал.
Маша Алевтины Чернявской так похожа на девушек из 1970-х потому, что ведет себя в соответствии с некими образцами из прочитанных в детстве книг. Или пьес - ведь мама Маши Арина Аркадьевна была актрисой. Причем, похоже, плохой. Бездарная актриса, пьяница, матершинница, склонна к пошлым шуткам, неопрятна в быту, не умна... Но почему едва Арина Аркадьевна возникает перед зрителем, тот сразу опознает в ней всех актрис-неудачниц страны (или даже всех несостоявшихся, не получивших в жизни сольную партию женщин) и проникается к ней если не симпатией, то сочувствием? Заслуженная артистка России Надежда Леонова не льстит своей героине, но вносит в этот образ какие-то личные, почти исповедальные нотки.
Не притворяется ли ее Арина Аркадьевна, когда демонстрирует гостям пьяный угар "Актрисы Актрисовны"? Не прячет ли себя от "зрителей", когда с комическим надрывом декламирует Цветаеву? Она на себя руки пыталась наложить - а теперь делает вид, что это игра была. "По вам видно, что вы актриса", - скажет ей Саша - и тут же вообразит себя драматургом (а потом не заметит, что пьесу писал вовсе не он).
Будет где-то в середине "моноспектакля", устроенного бывшей актрисой для себя и пары человек, несколько секунд, когда она словно забудет о роли, которую играет, и произнесет свой "текст" без аффектации и комикования, как обычная женщина. Но как раз "обычной женщиной" и не хочется быть.
Саша очень кстати подвернулся, подарив повод продолжить игру - уже в его спектакле (который тот даже срежиссировать не смог, тупо бросив доверившихся людей).
В этом отвращении к себе реальным герои "Как я стал..." тоже вполне типичны. Это хорошо показано в эпизоде, когда опустившаяся актриса искренне возмущена тем, что в театрах, дескать, сейчас сплошные мат да чернуха - и выражает свое недовольство в выражениях весьма непарламентских. Прочти она пьесу о себе, написанную Ярославой Пулинович, - предпочла бы не узнать себя в зеркале и даже, возможно, написала бы жалобу в Минкульт.
С тем, что таким персонажам, как Арина Аркадьевна, не место на театральных подмостках, солидарны и депутаты Госдумы (хотя, казалось бы, что может быть дальше от искусства, чем эта организация?). Да что там пьющие актрисы с их речевыми особенностями! Недавно я случайно зашел на местный сайт адептов и пропагандистов средневековых традиций и запахов, а там - штук восемь жалоб провинциальных "публицистов" на второстепенного персонажа пьесы про нравы американской богемы: геем оказался, гад. Десять лет назад просвещенный зритель только посмеялся бы над ними да и тут же забыл об этом, отправившись на ретроспективу Фассбиндера. Кто б знал тогда, что в России-2014 на полном серьезе будут штрафовать, например, прокатчиков нового фильма Скорсезе за то, что киноперсонаж какие-то не те вещества употреблял (а отмена этого бредового решения будет восприниматься как случайное чудо на фоне регулярных запретов всего, что не соответствует скудным эстетическим и жизненным представлениям "партии и правительства").
Вытащили из чулана давно протухшую теорию о том, что искусство обязано быть жизнеутверждающим, "воспитывающим на положительных образцах". Тех, кто изображает нашу жизнь без сюсюканья и лести, - объявляют "очернителями и русофобами".
При таком уровне государственного "искусствоведения", конечно, разговоры о театре хоть Аррабаля, хоть Жене, хоть Макдонаха, хоть Пулинович, хоть Шекспира в принципе невозможны.
Но мы все-таки будем пытаться говорить.
Источник: газета "Коммуна" N 61 (26277), 06.05.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014