Билет на балет | Опрометчиво все-таки поступили в Воронежском театре оперы и балета, поместив на фасаде здания, на огромном транспаранте-афише над названием спектакля «Сильфида» броское слово "премьера"
Виктор Силин
Ну какая же это премьера, господа, это даже не новая редакция балетной постановки. А премьера в Воронеже состоялась в далекие уже восьмидесятые, тогда на сцену выходили ныне Заслуженные артисты РФ Людмила Масленникова и Петр Попов. Они-то по памяти, да по сохранившимся записям и восстановили эту древнюю постановку. Ведь впервые она увидела свет рампы – страшно даже подумать! - в Королевской академии музыки и танца в Париже аж в 1832 году. Выдающийся хореограф Джордж Баланчин даже как-то назвал "Сильфиду" "почти антикварной древностью".
И хотя от критиков нет-нет, да услышишь замечание, на тот счет, что "Сильфида" в свое время преобразила историю балета и, более того, совершила революцию (!) в танце, но, извините, когда это было! Да, отсчет романтической эпохи балета принято начинать с "Сильфиды". Наверное, какие-то для той поры абсолютно новые лексические танцевальные приемы появились именно в ней. Пройдет, однако, еще целых шестьдесят три года, прежде чем в 1895 году балетмейстеры Лев Иванов и Мариус Петипа сделают свою редакцию "Лебединого озера", и с этого момента пойдет отсчет той классической хореографии, которую мы знаем и любим и по сей день, и на которой - хоть признают, хоть не признают авангардные балетмейстеры - так или иначе держится современная хореография.
Но это, к слову, чтобы понятно было: "Сильфида" все-таки музейный экспонат и интересна, думаю, в большей степени специалистам по балету, профессиональным танцовщикам и ярым балетоманам.
Исходя из этого, совершенно непонятно: зачем понадобилось возобновлять спектакль, который уже в конце восьмидесятых прошлого века публика явно игнорировала? Тем более, что классики в репертуаре театра предостаточно: "Щелкунчик", "Ромео и Джульетта", "Спящая красавица", "Лебединое озеро", "Жизель", "Дон Кихот", "Балетные шедевры в оперной классике…"
Но дело сделано, и "Сильфида" снова в репертуаре театра. Посмотрим, чем же она примечательна.
Сцена из балета "Сильфида". Фото Михаила Квасова
Как уже говорилось, это повтор (или перенос) той самой версии, которую когда-то осуществила К.Тер-Степанова. На роль Сильфиды в программке заявлены четыре исполнительницы и, говорят, есть еще и пятая. Столько же танцовщиков и на роль Джеймса. Зачем создавать такие очереди? Но подобное выдается как архизамечательное нововведение.
Позвольте, разве любая уважающая себя труппа не назначает на титульные партии самых что ни на есть ведущих танцовщиков? Допускаю, что в нашем театре нет имени подобного Марго Фонтейн, но у нас есть свои Светлана Носкова и Юлия Непомнящая. Вот на этих двух ведущих солистках, думается, и следовало бы остановиться, а не распылять роль.
Мне довелось видеть Сильфиду Светланы Носковой. Она, несомненно, идеально вписалась в образ, а все благодаря тому, что сумела передать, казалось бы, непередаваемое - дух, неземное, эфемерное начало. Она - призрак, существующая только в воображении главного героя, шотландского парня Джеймса - крестьянина, крепко стоящего на земле, но мечтающего о возвышенной, неземной любви. В этом и состоит главный конфликт старой мудрой сказки: устремившись к идеалу, он пытается превратить любимую в земную женщину. Но завладеть призраком, существующим только в его воображении и невидимым для остальных, увы, нельзя. Отсюда и трагедия.
Джеймс в исполнении Михаила Ветрова какой-то "пресный", не чувствуется в нем безудержного стремления догнать Сильфиду. Потеряв голову, он, по логике, должен забыть обо всем на свете, кроме своей любви. Вот отправная точка, от которой строится танец: восторженный, полетный, очаровывающий своими воздушными прыжками. Но на деле же - скука и приземленность.
Куда выигрышней оказался дружок Джеймса - Герн Олега Рудометкина. По жизни - в смысле по либретто - он более прозаичный: ему бы девчонку круглолицую, да румяную и чтоб в работе справная была. Потому Эффи (Галина Сизова), невеста Джеймса, оказалась так ему по душе. Рудометкин не романтизирует своего героя, и его партия сполна наполнена комизмом. И в этом нет ничего плохого - деревенские парни, когда им подходит время выбирать себе суженую, что в Шотландии, что в России, - на один манер.
А вот что собой представляет Эффи, понять из крохотной вариации практически невозможно.
Колдунью, старуху Мадж, во всех постановках традиционно играют мужчины (в данном случае слово "играют" наиболее точное - танца как такового почти нет, все больше пантомима). Воронежцы - не исключение. Мадж - иногда ее еще именуют Мэдж - Романа Боенко ковыляет по сцене, тяжело опираясь на кривую клюку: волосы у нее всклокочены, взгляд злой, одежда изорвана и грязна. В общем, традиционная колдунья, от которой исходит зло: именно она даст Джеймсу волшебный шарф, который он накинет на плечи Сильфиды, и та, вместо того, чтобы навсегда остаться с Джеймсом, замертво упадет на землю.
Сценографу, на мой взгляд, в первом акте удалось в деталях передать атмосферу шотландского фермерского дома начала XIX века. Чего не произошло во втором акте - поляна в дремучем лесу получилась уж очень условная.
Большим плюсом я пометил бы танцы деревенских девушек и парней: графическая прочерченность линий и грациозность создают настроение патриархальной идиллии, и на миг даже показалось, что там где-то вдали в игривом ветре волнами ходят тучные вересковые луга...
Спектакль окончен. Поклоны, аплодисменты. Все - как всегда. Но почему-то нет ни восторга, ни радости, ни даже душевной приподнятости.
Последний раз высокие чувства я испытал на балете, созданном учениками выдающегося Владимира Васильева по произведениям Андрея Платонова. Спектакль тот в нынешнем сезоне показали лишь один раз...
Источник: газета "Коммуна" N 46 (26262), 03.04.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014