Заметки публициста | Что происходит в нашем обществе, если скромный десятиклассник из благополучной семьи, любивший гулять с младшим братишкой, был вынужден взять в руки оружие и отправиться убивать своего учителя? Что это: издержки воспитания, нагрузки в школе или агрессия, льющаяся на нас со всех сторон?
В минувший понедельник, в два с лишним часа пополудни, Интернет и телеканалы буквально взорвались: стреляли в московской школе! Первые, а потому еще скупые, строки сообщения, с каждой минутой обрастали подробностями жуткой трагедии. Ученик десятого класса, отличник, убил учителя, полицейского и взял в заложники сверстников.
Тамара Гашимова
Гром, но не на ясном небе
Шок от всего услышанного и увиденного. И слезы. И боль.
Шок от того, что это произошло не где-нибудь в далекой Калифорнии, Коннектикуте или Тулузе, а в Москве, в спальном районе, в самой что ни на есть обыкновенной школе. За оружие взялся не какой-нибудь отпетый двоечник и хулиган из трущоб, а «круглый» отличник, победитель всевозможных олимпиад, живущий в полной, благополучной семье. Внешне благополучной.
Слезы в глазах от сострадания ко всем участникам этой жуткой трагедии. Жаль было всех. Тридцатилетнего учителя, в котором школьники не чаяли души. Он любил их, свою работу, жену и крошечного сына-первенца. Его вдову, оставшуюся с ребенком на руках в съемной квартире. Жалко было и тихого, скромного пацана, который, по словам его одноклассников, жил только наукой и физикой, иногда гулял с младшим братом во дворе и никогда никому не хамил. Но больше всех я жалела о погибшем 38-летнем сотруднике вневедомственной охраны, который первым перешагнул порог класса, где находился мальчишка с ружьем. Он не был замешан во всей этой истории. Просто примчался в школу по первому вызову. У него тоже осталась жена и 14-летняя дочь.
Слушая очевидцев, а затем участников телевизионных ток-шоу: учителей, одноклассников, депутатов, психологов и юристов, надеялась получить ответы на возникшие вопросы.
Что заставило подростка, которым гордились педагоги и родители, взять в руки отцовские карабин и винтовку и отправиться с ними в класс? Почему никто не обратил внимания на подростка в женской шубе, который, прежде чем попасть в школу, перешел оживленную дорогу и несколько дворов? Почему десятиклассники, рассказывающие журналистам о скромности и отличной успеваемости учившегося с первого класса с ними Сергея Г., не сообщили учителям, директору школы, психологу о том, что парень в последнее время то и дело вслух, при всем классе говорил о самоубийстве? О том, что хочет стать бандитом наперекор родителям, считающим, что их старший сын должен поступить в МГУ?
Почему занимающиеся с ним в одной секции одноклассники ни разу прежде не обмолвились, что невысокого и худого паренька прозвали "дрищом"? Неужели родители не видели, что происходит с их сыном? А тот самый учитель географии, который еще в прошлом году был классным руководителем Сергея, – разве он не замечал, что единственный отличник в классе держится особняком, что с ним никто не дружит? Ведь педагог, по словам детей, мог найти общий язык с кем угодно. На этот вопрос уже никто не ответит…
Больно стало оттого, что эта трагедия вновь стала для наших политиков громом среди ясного неба.
Как будто в январе прошлого года не звучала стрельба в одной из школ Красноярска, где старшеклассник в ходе ссоры ранил сверстника из пневматического пистолета. Как будто в марте того же года учащийся астраханского колледжа не захватывал заложников, угрожая преподавателям и ровесникам пистолетом, слава Богу, не настоящим? Один за одним, они начали искать виновных: компьютерные игры, наркотики, ненадлежащее хранение оружия, его обилие у населения страны, некачественная охрана школы... Упоминали и учителей с психологами, которые "проглядели" и "не остановили".
Посеешь ветер, пожнешь бурю
Но постойте. Разве депутаты Госдумы и политики всех мастей не знают, что в школах России благодаря реформам практически не осталось психологов? Или для них секрет, что учителя и директора школ вынуждены день-деньской писать никому не нужные отчеты и заполнять бесчисленные бланки, чтобы показать, насколько эффективно они работают?
Хватит ли тут времени и сил на занятия с детьми и разговор по душам? Разве они не догадываются, что вся система российского образования нацелена только на достижение показателей? Играми — с той или иной степенью жестокости — увлечены 90 процентов мальчишек: от двоечников до отличников. Я не говорю сейчас о том, насколько они вредят детской психике. Это тема для другого разговора.
По данным экспертов, россияне владеют пятью с половиной миллионами стволов огнестрельного охотничьего оружия и почти 700 тысячами травматического. Если учесть, что охотникам разрешено хранить несколько "стволов", то можно с уверенностью заявить — оружие есть примерно в миллионе домовладений страны. В США — 300 с лишним миллионов единиц оружия. В шестьдесят раз больше! Те же эксперты говорят: если сравнить численность населения - 320 миллионов в США и 143 миллиона в России, то можно сказать, что оружия в нашей стране немного.
Интерес мальчишек к оружию понятен, но как им объяснить,
что существует черта, которую нельзя переступать... Фото Михаила Квасова
Теперь об охране. Мои московские коллеги уже выяснили, что на содержание круглосуточного поста в той самой школе в месяц тратится около ста тысяч рублей. Если разделить эту сумму на четыре человека, которые по нормативам Трудового кодекса должны работать сутки через трое, то получим 25 тысяч рублей на каждого. "Копейки" по московским меркам. Воронежские охранники, следящие за порядком в школах, получают за свой труд в два раза меньше.
Решение - какому предприятию доверить охрану учеников - принимают директора школ Воронежа и родительский комитет, а не городской департамент образования.
- Этот процесс государством не финансируется, расходы лежат на родителях, - говорит директор школы N 28 с углубленным изучением отдельных предметов, председатель постоянной комиссии по образованию, культуре и социальной поддержке населения Комитета по образованию Воронежской городской Думы Михаил Хуторецкий. - В некоторых учебных заведениях и вовсе у входа сидят технички. В год на охрану школ Воронежа, по приблизительным подсчетам, потребуется 50 миллионов рублей бюджетных денег. Это немного, если учесть что деньги пойдут на защиту самого ценного, что есть у любого нормального человека — его ребенка. Больше в асфальт закатываем, чтобы потом через полгода переделывать дороги.
Несколько раз был в США, там в школах дежурят полицейские. У нас полицейские охраняют здание ГУВД, мэрию и прочие "присутственные" места. Напичкать школу камерами видеонаблюдения — не панацея. Камера "не увидит" оружие, которое школьник может спрятать в портфель.
Можно металлоискатель поставить, но что будет происходить возле него в начале смены, когда практически одновременно в школьное здание приходит полтысячи человек? Он реагирует и на часы, и на деньги, и на ключи. Предлагают передать охрану полицейским, у которых будет оружие и электрошокер. В школе ни с тем, ни с другим нельзя находиться.
Михаил Хуторецкий считает, что все произошедшее в Москве — дело случая, за которым, тем не менее, стоит закономерность — проблемы семейного воспитания: родители должны знать, чем ребенок дышит, с кем общается, о чем думает, что происходит с ним в школе. Сейчас все бросились зарабатывать деньги, а о том, что у сына или дочери творится в душе, не знают и не пытаются узнать. Единицы в выходные выходят со своими детьми на лыжню или каток.
Заместитель главного врача Воронежского областного психоневрологического диспансера Александр Седнев причину трагедии видит в семье и агрессии, которая льется с экранов телевизоров и компьютеров:
- СМИ во всех подробностях смаковали убийства, совершенные Брейвиком и юристом Виноградовым, сделав из них героев. Везде пишут и говорят: "Наше время — время сильных". Всех нас заряжают на достижение успеха любой ценой. Наверняка, родители Сергея Г. подняли для него планку достаточно высоко: золотая медаль, престижный вуз. Он изо всех сил шел к этому, а тут что-то не получилось. В таких случаях возникает ощущение трагедии. Не зря раньше подростковый период назывался - отрочество. Человек отрекается от прежних социальных установок. Он желает быть более значимым, более сильным. Поэтому, если нет дружбы в семье, а только требования, ребенок может болезненно переживать переход из детства, когда ему все разрешали, во взрослую жизнь, где с него требуют постоянного выполнения приказов. Два ружья не случайно в квартире, это стиль жизни - агрессия, охота. Домашний менталитет проецировался на школу. Сначала подросток был тихим и ничем не выделялся, потом зациклился на достижение не столько личностно-ориентированных успехов, например в учебе, сколько на социальное одобрение и оценку окружающих. Он показывал хорошие результаты в стрельбе, то есть подготовил себя к самоутверждению через насилие: "Я чувствую себя ничтожеством, поэтому должен всех наказать за мои унижения!". Среди отличников, учеников элитных школ уровень тревожности, напряженности, конкурентности больше, чем среди обычных. Сколько таких, кто, закончив школу или вуз, бросали родителям аттестат или диплом и уходили в никуда.
Александр Седнев уверен, что подобные трагедии и дальше будут повторяться: православные идеи в обществе не в большой моде. В чести - синдром Герострата: "Если не могу ничего создать, так хотя бы разрушить". Он убежден, что безопасность должна быть в рамках идеологии, а не в рамках забора, бетона, полицейских на каждом этаже школы с оружием в руках. Из нескольких сотен каналов кабельного телевидения - только на двух-трех что-то позитивное, остальные несут разрушение. Ребенок с пеленок видит, как на экране стреляют, как кровь брызжет, привыкает к мысли: "Надо замочить, а то замочат тебя". Экран создает иллюзию, что это вариант нормы...
Трудно не согласиться. Но и родителей понять можно. Большинство трудятся с раннего утра и до позднего вечера не для того, чтобы заработать еще один миллион и отправиться в отпуск на Канары. Задача — дать детям качественное образование, одеть, обуть, накормить. Для них — момент зачисления чада на бюджетное место в вузе — означает, что можно немного расслабиться и передохнуть. Забыть о репетиторах, на оплату труда которых, особенно в выпускных классах, уходила половина семейного бюджета. "Вы должны жить лучше, чем мы", - говорят они сыну или дочери. "От результатов ЕГЭ зависит ваша дальнейшая судьба", - твердят их отпрыскам в школе. Дети все это понимают и стараются изо всех сил не подвести тех, кто в них верит. Занятия в школе, олимпиады, репетиторы...
Пока еще многие выдерживают такую гонку. Но кто-то и срывается.
P.S. На первом же допросе Сергей Г. заявил, что конфликта с учителем географии у него не было. "Учитель хороший человек, я не хотел его убивать. Он хотел отнять ружья, подходил все ближе, и я выстрелил", - приводят слова подростка журналисты "Коммерсанта". Назвал он и причину своего поступка: "Надоело жить, весь мир иллюзия, меня никто не принимает". Он до последней минуты штурма надеялся, что его застрелят...
Источник: газета "Коммуна" N 17 (26233), 06.02.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014