К памятной дате || Четверть века назад советские войска завершили выполнение интернациональной миссии в Афганистане
Продолжение. Начало в N 13
Будни советника СГИ
Как старший советник органов госбезопасности я получил свой участок ответственности – провинциальный отдел СГИ, а это более ста офицеров, курировавших работу местного звена органов безопасности провинции Нангархар. Легко сказать: курировавших... Ситуация на тот момент была такова, что не во всех «районах» отделы безопасности были созданы: у местной власти не хватало ни возможностей, ни кадров.
Как формировались "райотделы" СГИ - отдельный разговор. Подходили к этому вопросу не то что формально, скорее как к боевой задаче, которую нужно выполнить любой ценой. Подбирали трех-четырех афганцев - сотрудников госбезопасности, плюс двух-трех членов НДПА, человек пять сарбозов (солдат) для охраны. Выдавали им несколько мешков муки, радиостанцию, вооружение и на вертолете доставляли на место. Выбирали в кишлаке дом, стоящий на возвышенности. Строились такие дома из саманной глины, они идеально подходили для ведения круговой обороны: окна внутрь, плоские крыши. Десантировавшись у дома, хозяевам предлагали на выбор: или оставайтесь вместе с нами, или уходите! Над домом поднимали флаг НДПА. Считалось, что с этого момента в кишлаке установлена народная власть. Такие методы соответствовали духу времени. Выбор у афганского правительства был небольшой: или мы устанавливаем власть таким путем, или… никак не устанавливаем.
Сразу же приступали к работе. Партийцы пытались налаживать контакты с местным населением. Разъясняли суть реформ, которые проводила НДПА. Успех такой работы зависел от многих факторов, в частности, от того, насколько в этой местности сильно влияние "духов", насколько она "заражена" контрреволюцией.
Иногда из "форпоста народной власти" по рации приходило сообщение: "Последнюю лепешку доедаем, муки нет, выручайте!" Вылетали на место, оказывали помощь.
Основная задача оперативных работников "райотделов" заключалась в сборе информации о противнике: где он базируется, какими силами располагает, какое имеет вооружение? Мы получали информацию, анализировали, принимали решение (при управлении СГИ был оперативный отряд численностью до 80 человек): или собственными силами ликвидировать незначительные формирования, схроны с оружием и боеприпасами, или просить помощи советских частей.
Каждый из советников имел опыт оперативной работы на Родине, но в Афганистане приходилось учить других и самому учиться, набираться боевого опыта, набивать шишки.
Расскажу о курьезных случаях, возникавших со мной на первых порах из-за недостаточного знания языка. Литературный персидский, которому учили нас на курсах, очень сильно отличался от местного, разговорного.
Готовил первое донесение об оперативной обстановке в зоне ответственности и допустил такую ошибку. Написал, что в отряде моджахедов столько-то человек, такое-то количество пулеметов, гранатометов, английских ПЗРК Red Eye ("Красный глаз"); "Стингеры" тогда еще не поступали на вооружение душман. И в завершение указал, что английских винтовок "бур" в отряде 303 штуки.
Сомнение у меня закралось, когда писал второе донесение. Опять выходило, что в другой банде тоже 303 "бура". Начал разбираться: почему так? Оказалось, что агенты сообщали не о количестве стрелкового оружия, а о калибре винтовки в дюймах.
Следующая история произошла, когда отправился в Джелалабад за продуктами на рынок. Советники по очереди закупали сразу на наделю овощи, фрукты, мясо, картофель. Подошел к дехканину, сидевшему на земле рядом с большой горой картошки, и говорю:
- Уважаемый, мне нужно десять килограммов картошки.
Картошка по-персидски - сибезамени (земляные яблоки). Дехканин смотрит на меня и отвечает:
- Хичкас шомо не фахмидам (я вас не понимаю; и все, мол, до свидания), - отвечает не грубо, в рамках приличия.
Я перевожу взгляд с торговца на картошку и не могу понять: перед ним - картошка, он не хочет продавать, почему? Потому что покупатель - шурави с автоматом? Такая недоброжелательность меня неприятно поразила, но потом выяснилось, что мы просто не поняли друг друга. Афганец и знать не знает, что картошка по-персидски - земляные яблоки, на местном наречии ее название звучит совсем по-другому - "качалу".
Провинция Нангархар была уникальной во всех отношениях. Граница с Пакистаном, не имеющая практически никакой охраны! Автомобильная дорога Джелалабад-Пешавар с достаточно плотным потоком машин в обе стороны. Десятки, а то и сотни троп через труднопроходимые горы, по которым шли караваны с оружием и боеприпасами для "духов" из Пакистана. К 1982 году там было уже развернуто несколько десятков лагерей по подготовке боевиков и вооруженных формирований. Оружие, живая сила направлялись в Афганистан через нашу провинцию, часть их на территории Нангархара и оседала.
Столица - Джелалабад - даже в годы войны была открытым городом. Пакистанское консульство, в медицинском институте - около двухсот пакистанских студентов. Чуть ли не в открытую работала пакистанская резидентура. В Пешавар афганцы свободно ездили на такси и, естественно, пакистанцы могли приезжать к нам, и не всегда с добрыми намерениями.
Дело прошлое, открою небольшой секрет: "открытым коридором" на границе пользовались и мы. На дни рождения и на Новый год заказывали таксистам пакистанское виски, и они нам его привозили.
В Джелалабаде бывали часто, практически каждый день: приезжали за продуктами, встречались с оперативным составом. Нас многие знали в лицо: советского человека в толпе афганцев нетрудно выделить. Кто-то к нам испытывал симпатии, к примеру, индусы-сикхи, которых здесь было немало. Они иногда предупреждали: "Ребята, будьте осторожны, сегодня в городе - плохие люди".
Информацию, как говорится, брали на вооружение, старались не лезть на рожон. В городе активно действовала агентура противника, бандгруппы, нередко случались взрывы. В первые дни моего пребывания на афганской земле в центре Джелалабада была взорвана машина "грушников". Им подложили магнитную мину. Погибли трое советских офицеров.
Хорошие были ребята, я с ними разговаривал буквально за час до теракта. Они работали очень эффективно по реализации оперативной информации, с их подачи наносилось немало БШУ.
Павел Кудасов (крайний справа) у входа в ущелье Тора-Бора на месте гибели оперативного отряда. Осень 1982г.
Характерной чертой бандформирований в Нангархаре была их разобщенность. Отряды представляли разные партии, движения, замыкались каждый на своем партийном руководстве, источниках финансирования. В провинции насчитывалось около трех - четырех тысяч активных "штыков" - серьезная сила, но они действовали поодиночке.
Провинция Нангархар выделялась среди других и многоязычием. Не Джелалабад, а настоящая Вавилонская башня! Сколько здесь народностей, на каких только языках они не говорят! Основные этносы - пуштуны, таджики, индусы-сикхи. Взять тех же пуштунов; племена, живущие в соседних ущельях, на расстоянии двух километров, и по определению имеющие родственный язык, говорят на таких диалектах, что не могут друг друга понять!
Чем можно объяснить наличие такого количества народностей на сравнительно небольшой территории? Предполагают, что это потомки воинов великого завоевателя Александра Македонского, а они, как известно, набирались из разных земель. В древности через эти земли пролегал путь Александра Македонского в Индию, здесь могли обосноваться остатки дружин после смерти полководца.
В первые дни своего пребывания в Джелалабаде стал свидетелем такой картины: по улице в резиновых сапогах идет светловолосый, светлолицый, кучерявый парень - вылитый казак с Дона! Я даже остановился: вот это афганец! Разве такие бывают?!
На этой войне были свои Чапаевы
В составе Джелалабадской СГИ была уникальная боевая единица - оперативный отряд, состоявший из юношей-афганцев пятнадцати-восемнадцати лет, местных комсомольцев (ДОМА - Демократическая организация молодежи Афганистана). Костяк отряда составляли тридцатилетние, уже опытные бойцы. В целом отряд насчитывал около восьмидесяти пяти человек. Они активно участвовали в небольших боевых операциях - ликвидации главарей, складов с оружием.
Мне неоднократно приходилось принимать с ними участие в рейдах, и я всякий раз поражался тому, насколько это были честные, преданные революции люди. Восхищался их самоотверженностью, бесстрашием, тем, как они - не за деньги и не за награды - защищали Апрельскую революцию. Это был их душевный, сердечный порыв! Находясь рядом с ними, я был уверен: мне никто не выстрелит в спину. Таких людей породила обстановка общего подъема в афганском обществе после революции, когда люди поверили в возможность перемен в стране, в лучшую жизнь. Одной агитацией таких людей невозможно воспитать.
Руководил отрядом тридцатипятилетний пуштун Мирвайс. Он мог в одиночку, в любое время суток, отправиться в кишлак, занятый душманами, для выполнения боевого задания. "Духи" его боялись, и все друзья и враги звали - Чапаев. В 1982-1983 годах в Афганистане был весьма популярен фильм о нашем герое Гражданской войны. Афганцы смотрели его десятки раз, им была близка и понятна изображенная в фильме трагедия Гражданской войны, которую переживали советские люди в 20-е годы XX века. Нечто похожее происходило в афганском обществе в конце 70-х - начале 80-х годов.
Судьба оперативного отряда, как и судьба популярного "красного героя Чапая", оказалась трагичной: отряд погиб в полном составе. Как это произошло? Во второй половине 1982 года правительство Афганистана попыталось склонить бандформирования на сторону народной власти.
Оперативный отряд был вовлечен в процесс подписания мирных соглашений. Когда руководство СГИ в Джелалабаде договорилось подписать протокол о переходе на сторону народной власти крупного отряда из провинции, насчитывающего около четырехсот человек (это был серьезный успех новой политики), оперативный отряд в полном составе сразу был направлен в тот район с подарками. Грузовики до отказа нагрузили рисом, мукой, чешскими крагами (удобными ботинками для горно-пустынной местности), оружием, боеприпасами. Утром следующего дня должны были вылететь на вертолетах прибывшие из столицы журналисты, представители оперативной группы. Но отряд в условленное время на связь не вышел, вылет отменили.
Потянулись дни неопределенности: отряд пропал... Ни следов грузовиков, ни людей два месяца не могли найти, не было никакой информации! Через два месяца, в преддверии зимы, советские и афганские части проводили в районе ущелья Тора-Бора боевую операцию по уничтожению складов с оружием. Когда район прочесали, и наши войска уже собирались уходить, мы на трех БТРах отправились в сторону ущелья. Один БТР афганский и два наших: афганцы, советники и ребята из "Каскада".
В ту пору был модным такой анекдот. У афганца мулла спрашивает:
- Почему у тебя жена идет впереди? Ты забыл, что в Коране написано?
- Когда Коран писали, на дорогах еще не ставили мин...
Наученный горьким опытом, что на дорогах - мины, я сел на последний БТР с афганцами.
На входе в ущелье, на большой возвышенности, стоял трехэтажный, полуразрушенный дом местного богатея. Чем он нас привлек? Задержанный накануне пленный из числа местных жителей показал на допросе, что у полуразрушенного здания два месяца назад моджахеды казнили большую группу представителей НДПА и военных. За эту информацию ухватились и решили проверить: не имеет ли она отношение к нашему пропавшему отряду? БТРы оставили внизу и по тропочке стали подниматься на вершину холма, на котором стоял дом.
Картина, которая открылась перед нашими глазами, потрясла своей жестокостью. Перед входом в дом были закопаны вниз головой шесть человек, над землей торчали только ноги. Столь варварского зрелища мне не доводилось видеть! Когда разрыли, выяснилось, что это руководители оперативного отряда. Их закопали живьем. А где остальные бойцы? Неподалеку находился колодец, доверху забросанный камнями. Это показалось подозрительным. Позвали пленных афганцев, и они стали разбирать камни. Сразу же пошел сильный трупный запах.
По одежде, найденным документам установили, что здесь погибли сотрудники оперативного отряда. Их столкнули в колодец живыми, потом забросали камнями.
Из Джелалабада на вертолете доставили муллу, который на месте гибели отряда прочитал суры из Корана.
Понесла ли наказание банда, предательски захватившая бойцов? Мы установили, кто организовал операцию, проводил казнь, но добраться до командира моджахедов не смогли. Они нас переиграли - там ведь тоже работали иностранные советники. Война ведь - это не только победы, но и поражения, в том числе такие трагические.
На обратном пути из ущелья Тора-Бора я поехал на первом БТРе. И что же? Шедший последним в колонне "мой" БТР подорвался на мине. Водитель погиб, трое сотрудников были ранены.
Почему я пересел с одного БТРа на другой, мне и самому было непонятно. Анализируя и многие другие случаи, в которых существовала реальная угроза жизни, не могу логически объяснить, почему поступил так, а не иначе. Но именно эти нелогичные поступки спасали жизнь. Судьба, значит...
(Продолжение следует)
Источник: газета "Коммуна" N 14 (26230), 31.01.2014г.
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014