(Окончание). Начало в NN 3, 4)
Борис Ваулин
При допросе 24 октября 2012 года обвиняемый неожиданно заявил, что считает незаконным возбуждение против него уголовного дела: вся эта ситуация должна, мол, рассматриваться в рамках гражданского судопроизводства.
Естественно, заявление вызвало новый взрыв негодования.
Адвокаты активно поддержали мнение своего доверителя.
Судья внимательно выслушала всех и что-то отметила на листочке бумаги.
Согласен: не надо каждого нарушившего запихивать в тюрьму, но, в таком случае, договаривайся с потерпевшим в гражданском порядке. Если взял у людей деньги – отдай в срок. Не получается сразу, найди взаимоприемлемый вариант. Не надо скрываться от кредиторов и прыгать от них, как блоха.
Суд Центрального района в марте, октябре 2010 и феврале 2012 года выносит постановления о взыскании материального ущерба, компенсации морального вреда и взыскании процентов за пользование денежными средствами Ольги Вороновой и других потерпевших. Казалось бы, люди пошли тебе навстречу и отказались от уголовного преследования. В таком случае продавай все, что у тебя есть, оставайся в одних портках, но рассчитывайся с обиженными.
А он и не думает рассчитываться: не исполнил ни одного решения суда и тщательно скрывал свое имущество. Нужно наказывать за это? О наказании речь впереди.
Рассматриваемое уголовное дело насчитывает 77 эпизодов преступной деятельности лжебизнесмена. Первый его эпизод зарегистрирован 24 октября 2007 года, последний - 24 сентября 2010. Три года он собирал миллионы рублей с доверчивых людей. Учитывая, что у каждого потерпевшего есть члены семей, то обездоленными могут считаться не менее трехсот человек. Рассчитывая получить новые квартиры, многие отказывали себе в элементарных житейских потребностях, копили эти сотни тысяч не один год. Некоторые пожилые люди, узнав, что деньги, отданные мошеннику, никаким образом к ним больше не вернутся, не могли совладать с нервным потрясением: двое умерли, у троих неизлечимые патологии сердечнососудистых систем. За такое тяжкое нанесение вреда здоровью (пусть и косвенное) Фастовский должен отвечать или нет?
Когда это дело уже рассматривалось в суде, к обвиняемому пришла неожиданная поддержка, да не от кого-нибудь, а от самого бывшего Президента страны Дмитрия Медведева. Сначала он дал строгий указ «не кошмарить бизнес», а потом озаботился, что "… в сфере экономической деятельности возбуждено слишком много уголовных дел. Необходимо сократить их число на 70-80 процентов".
Поскольку даже указание столь высокого чиновника не способно сократить число уголовных дел, то был придуман оригинальный ход в виде оперативного появления нового правового положения. Федеральным законом от 29 ноября 2012 года в УК РФ ввели новую статью 159.4 о мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности. Закон вступил в силу сразу же после подписания Президентом, и санкции его были значительно снижены по сравнению с базовой статьей 159 УК РФ.
Если прежде, например, мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, принесшее ущерб в миллион рублей, квалифицировалось как особо крупное преступление, то теперь таковым мог считаться ущерб в шесть миллионов рублей. Что касается самочувствия потерпевших от преступлений, то оно демократических законодателей не заинтересовало.
Естественно, защитники подсудимого мгновенно отреагировали на появление такого законодательного акта. 18 февраля 2013 года они направляют судье Ирине Бурчаковой ходатайство о необходимости переквалификации дела на новую статью Уголовного кодекса, и "в связи с этим по 17 эпизодам прекратить производство по делу за отсутствием в деянии А.В.Фастовского состава преступления, а по остальным 60 эпизодам освободить его от уголовной ответственности с прекращением производства по делу за истечение сроков давности".
Сам обвиняемый тоже поставил свой автограф на ходатайстве. Как говорится, "не было ни гроша, да вдруг алтын" - в мгновение ока он мог превратиться в честного человека, не имеющего отношения к преступлению. Надежды оказались преждевременными: рассмотрев ходатайство, судья оставила его без удовлетворения, мотивировав тем, что "исследованы еще не все доказательства, на основании которых можно сделать вывод о виновности либо невиновности подсудимого".
Наконец все доказательства были исследованы, все участники процесса высказали все, что хотели сказать по этому делу. 8 ноября 2013 года начались прения сторон. В зале заседаний суда Центрального района Воронежа собралось около сорока потерпевших - молодые и пожилые, мужчины и женщины, горящие желанием отправить подсудимого за решетку и надеющиеся вернуть утраченные средства.
Первое слово было предоставлено государственному обвинителю. Заместитель прокурора Центрального района Виктор Настаушев 77 раз называл различные фамилии и повторял стандартное обвинение: "Используя служебное положение, путем обмана и злоупотребления доверием похитил денежные средства в сумме...". Суммы назывались разные - от сотен тысяч до миллионов рублей. В зале стояла напряженная тишина. Фастовский и двое его адвокатов торопливо записывали каждое слово прокурора.
Каких-либо отягчающих или смягчающих преступление обстоятельств сторона обвинения не обнаружила, но, учитывая общественную опасность содеянного, прокурор попросил наказать подсудимого восемью годами заключения в колонии общего режима. Все иски о возмещении материального ущерба - удовлетворить полностью.
После выступления прокурора судья начала опрос потерпевших: согласны ли они с мерой наказания? Согласны были все, а многие требовали даже ужесточить его, рассказывая, как в результате этого мошенничества сломаны их жизни.
И вот наконец финал: 19 декабря 2013 года, через шесть лет после начала преступления, пришел час дать ему оценку с точки зрения Закона.
Два с половиной дня судья Бурчакова читала приговор. В первый день, до перерыва, тихим, невнятным голосом она читала текст 3 часа 20 минут. Среди потерпевших было много пожилых, и не в силах стоять на ногах несколько часов кряду, они присаживались на скамьи, потом опять вставали, а некоторые так и оставались сидеть. Закончив чтение и объявив перерыв на обед, Бурчакова сказала громко: "Приговор слушается стоя. Если кто не знает об этом или не может стоять, может не приходить сюда". По форме, замечание было справедливым: так требует закон. Однако по существу высказывание прозвучало резко и вызывающе. У многих остался неприятный осадок.
Но главное ждало впереди. Люди, ходившие в суд в эти дни и выстаивавшие там на ногах по нескольку часов, терпеливо ожидали заключительной точки в этом непростом деле.
Фастовский был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных новой статьей УК РФ 159.4: "Мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности...". ПРЕДНАМЕРЕННОЕ НЕИСПОЛНЕНИЕ - это значит, мошенник заранее продумал план ,как ему обдурить, надуть, обжулить, обвести вокруг пальца доверчивых людей. Но сделать это так тонко, чтобы и деньги в свой карман положить, и в тюрьму не сесть.
В царской России обычное, даже устное, слово купца, промышленника, предпринимателя было весомым и значимым. Мошенничество было чрезвычайным явлением. Нынче оно на каждом шагу: уже нельзя верить даже документам с подписями и печатями. Ушлые граждане вместе с нанятыми адвокатами научились ловко выдавать черное за белое.
Во имя чего тогда появилась новая "мягкая" статья УК РФ - чтобы облегчить жизнь прощелыгам разного масштаба?
Но поскольку на этом процессе председательствовала многоопытная судья Бурчакова, то все ожидали ее справедливого решения. Однако финал приговора поверг потерпевших в шоковое состояние. Обвиняемому было назначено наказание в виде семи месяцев ограничения свободы. До вступления приговора в законную силу сохранялась подписка о невыезде. Суд не обязал осужденного возместить материальный ущерб всем потерпевшим. В дальнейшем они могли заявлять свои иски для рассмотрения их в гражданском судопроизводстве. В компенсации большинству тех, кто заявлял иски о возмещении морального вреда, было также отказано.
То есть, по мнению суда, никаких серьезных нравственных страданий и переживаний за пять лет, пока длилось следствие и шло судебное разбирательство, у обманутых граждан не возникло. Тот факт, что двое их них умерли, а у многих обострились заболевания, не говорил о том, что они возникли в результате этой ситуации. К тому же во всех переживаниях наивные люди должны были винить только себя - ведь они добровольно принесли свои деньги мошеннику.
Логика в этом есть, но это, на мой взгляд, логика обывателей, обсуждающих, почему один из соседей не отдает занятые деньги другому. Это не логика судебной власти, которая должна руководствоваться не только буквой, но и духом Закона.
Любопытный штрих. Государственный обвинитель Виктор Настаушев, завершая свое выступление в прениях, попросил суд учесть тяжесть всех деяний Фастовского и общественную опасность содеянного им. Позиция прокурора нашла поддержку у большинства присутствовавших в зале потерпевших.
После оглашения судебного вердикта, отпустившего обвиняемого на свободу и определившего ему поистине символическое наказание, кто-то из находившихся в зале граждан сказал: "Это приговор всем нам, потерпевшим".
Безусловно, у стороны обвинения и председательствующего на суде к концу процесса могут сформироваться свои соображения. Каждый оценивает вину подсудимого с учетом всего услышанного и увиденного, с учетом всех pro и contra.
Поэтому и могут возникнуть некоторые незначительные разногласия по поводу определения меры наказания виновного. Но в данном случае пропасть в определении этой меры оказалась столь глубока, что никакому объяснению не поддавалась. Впечатление такое, что два уважаемых юриста слушали, изучали и анализировали два совершенно разных дела, и руководствовались разными законами. И об этом стоит только сожалеть.
Источник: газета "Коммуна" N 5 (26221), 16.01.2014г.
Чтобы оставить комментарий, необходимо войти или
Источник: Газета "Коммуна"
[Последние]
[Архив]
© Информсвязь, 2014